Шпион, или Повесть о нейтральной территории (др. изд.) - Купер Джеймс Фенимор - Страница 47

• Предыдущая
• 47/96
• Следующая

С этими словами, только вызвавшими у часовых смех, Бетти обошла сарай и нетвердой походкой отправилась искать защиты у своего любимца — капитана Лоутона. Однако ни капитан, ни маркитантка этой ночью тут больше не появлялись, и ничто уже не нарушало покоя разносчика: к удивлению всех караульных, он по-прежнему громко храпел, показывая этим, что мысль о виселице ничуть его не волнует.

Скиннеры поспешно следовали за капитаном Лоутоном к месту расположения кавалерийского отряда. Отчаянная храбрость, с какой капитан Лоутон служил своему делу, презрение к опасностям, которым он сам подвергался, сражаясь с врагом, — все это в соединении с исполинским ростом и суровым лицом создало ему репутацию страшного человека, не похожего на других офицеров. Его неустрашимость принимали за свирепость, а горячность — за склонность к жестокости. Напротив, несколько милосердных поступков майора Данвуди, а вернее, его неподкупная справедливость дали кое-кому повод считать его чрезмерно снисходительным. Лишь в очень редких случаях общественное мнение осуждает или одобряет человека действительно по заслугам.

В присутствии Данвуди главарь шайки скиннеров ощущал неловкость, какую обычно испытывает порок перед лицом истинной добродетели; но едва лишь он вместе с Лоутоном вышел из “отеля”, как сразу решил, что Лоутон одного с ним поля ягода и при случае может быть полезен. В обращении капитана была какая-то сумрачность, обманывавшая большинство людей, не знавших его близко. Недаром в отряде многие говорили: “Капитан смеется только тогда, когда собирается кого-нибудь наказать”. Подойдя к Лоутону поближе, мародер завел такой доверительный разговор:

— Всегда полезно уметь отличать друзей от врагов.

На это вступление капитан ответил лишь неопределенным звуком, что разбойник истолковал как знак одобрения.

— Майор Данвуди, видать, на хорошем счету у Вашингтона, — продолжал скиннер; в его тоне слышалось, однако, сомнение.

— Некоторые так думают.

— В Вест-Честере многие патриоты хотели бы, чтобы кавалерией командовал другой офицер. А что до меня, так я бы мог оказать немало услуг Америке, ежели бы меня и моих молодцов дорой прикрывали войска. Такие услуги, что в сравнении с ними поимка разносчика — сущие пустяки.

— Вот как! Какие же это услуги?

— А такие, что были бы не менее выгодны офицеру, чем нам, — ответил скиннер, бросив на капитана многозначительный взгляд.

— И что вы можете сделать? — несколько нетерпеливо спросил Лоутон и ускорил шаг, чтоб спутники не услышали разговора.

— А вот что: мы могли бы даже под дулами пушек славно поживиться неподалеку от расположения королевской армии, если бы виргинская кавалерия защитила нас от солдат де Ланей и прикрыла отступление, чтоб нам не отрезали путь со стороны Кинге Бриджа note 38.

— А я-то думал, что ковбои там все прибрали к рукам.

— Понемногу и прибирают, но им приходится с нами делиться. Я был там два раза и заключил с ними соглашение; в первый раз они поступили по совести, по во второй напали на нас и всю добычу захватили себе.

— Какой бесчестный поступок! Неужто порядочный человек станет связываться с такими негодяями?

— Приходится вступать в соглашение кое с кем из них, а не то мы можем завалиться; но, конечно, бесчестный человек хуже последней скотины. А как по-вашему, майору Данвуди можно доверять?

— В делах чести, вы хотите сказать?

— Конечно. Знаете, ведь все были хорошего мнения об Арнольде note 39, пока не поймали майора королевских войск.

— Не думаю, чтоб майор Данвуди согласился продать своих, как это собирался сделать Арнольд, и вряд ли ему можно довериться в таком щекотливом деле, как ваше.

— Я тоже так думаю, — заметил скиннер с самодовольным видом, говорившим о том, что он в восторге от своей проницательности. Они подошли к довольно богатому фермерскому дому. Обширные строения во дворе были по тем временам совсем в хорошем состоянии. В сараях разместились солдаты; под длинным навесом, защищавшим от пронизывающего северного ветра, стояли лошади и спокойно жевали сено. Они были оседланы; и их можно было быстро взнуздать. Извинившись перед своими спутниками, Лоутон на минуту вошел в дом. Он вернулся, держа в руке обыкновенный конюшенный фонарь, и повел скиннеров в большой фруктовый сад, с трех сторон окружавший постройки. Мародеры молча шли за капитаном, полагая, что он ищет уединенное место, чтобы продолжить столь интересный разговор, не опасаясь быть услышанными.

Тут-то главарь шайки возобновил беседу, надеясь еще больше расположить к себе капитана и произвести на него впечатление человека с головой.

— А как вы думаете, возьмут колонии в конце концов верх над королем? — спросил он с важным видом политика.

— Возьмут ли колонии верх? — повторил капитан запальчиво, однако сдержался и продолжал спокойно:

— А как же иначе? Если французы помогут нам оружием и деньгами, мы прогоним королевские войска но позже чем через шесть месяцев.

— Я тоже на это надеюсь. Тогда у нас будет свободное правительство, и мы, борцы, получим награду.

— Еще бы! — воскликнул Лоутон. — Ваши права неоспоримы. А всех этих подлых тори, которые живут припеваючи у себя дома и хлопочут только о своих фермах, по заслугам заклеймят позором. У вас, конечно, нет фермы?

— Пока что нет, но худо будет, если я не обзаведусь домиком до заключения мира.

— Верно. Тот, кто блюдет свои интересы, соблюдает интересы родины; превозносите свои заслуги, ругайте почем зря тори, и ставлю свои шпоры против ржавого гвоздя, что вам предложат в Вест-Честере должность клерка.

— А не кажется ли вам, что люди из отряда Паулдинга note 40 сваляли дурака, не дав уйти адъютанту генерала? — уже отбросив всякую осторожность, спросил скиннер, обманутый простотой обращения Лоутона.

— “Сваляли дурака”! — с горьким смехом вскричал Лоутон. — Еще бы: король Георг заплатил бы им куда больше, чем конгресс, — ведь он богаче! Он даровал бы им и дворянство! Но, слава богу, в нашем народе живет замечательный дух. Люди, у которых нет ни гроша за душой, действуют так, словно в награду за верность получат все богатства Индии. Не все же такие мерзавцы, как ты, не то мы давно были бы уже рабами Англии!

— Как! — отскочив, воскликнул скиннер и навел мушкет на грудь Лоутона. — Меня предали, вы мне враг!

— Негодяй! — крикнул Лоутон, и его сабля, зазвенев в ножнах, вышибла мушкет из рук скиннера. — Попробуй-ка еще раз прицелиться в меня, и я разрублю тебя пополам.

— Так вы не заплатите нам, капитан Лоутон? — спросил мародер, дрожа всем телом, потому что он увидел, как конные драгуны молча окружили его шайку.

— Не заплатим? Ну как же, свое вы получите сполна! Вот деньги, которые полковник Синглтон прислал за поимку шпиона. — И Лоутон с презрением бросил к ногам мародера мешок с золотом. — Сложите оружие, негодяи, и проверьте, все ли здесь на месте.

Перепуганные бандиты выполнили приказ, и, пока они с жадностью считали гинеи, несколько солдат незаметно для них выбили кремни из их мушкетов.

— Ну как, не надули вас? — нетерпеливо спросил капитан.

— Нет, все деньги тут, — ответил главарь. — Теперь мы, с вашего позволения, разойдемся по домам.

— Стой! Свое обещание мы выполнили, а теперь восстановим справедливость. Мы заплатили вам за поимку шпиона, но накажем вас за поджоги, грабежи и убийства. Хватайте их, ребята, и всыпьте каждому по сорок горячих.

Приказ не пришлось повторять. Со скиннеров мигом сорвали одежду и всех привязали недоуздками к яблоням. Обнажились сабли, и на землю, словно по волшебству, упало пятьдесят веток; самые гибкие из них тут же разобрали драгуны, которые вызвались наказать грабителей. Капитан Лоутон отдал команду, и в саду началось настоящее столпотворение. Голос вожака заглушал крики остальных, как видно но вине капитана Лоутона, напомнившего солдату, который сек этого бандита, что тот имеет дело с командиром и должен оказать ему особую честь. Экзекуция была произведена быстро и четко, но всем правилам, если не придавать значения тому, что каратели начали отсчитывать удары лишь после десятого или двенадцатого, так как, по их словам, сначала им надо было приноровиться. Закончив успешно операцию, солдаты по приказанию Лоутона позволили скиннерам одеться, а сами сели на коней, ибо отряд отправлялся в дозор к югу от Вест-Честера.

• Предыдущая
• 47/96
• Следующая