Покушение на Тесея (др. изд.) - Булычев Кир - Страница 21

• Предыдущая
• 21/103
• Следующая

– Вероника!

– Это видели пятьсот человек.

– Извините, но это на самом деле видели пятьсот человек, – сказал официант. – Тесть моего кузена был там лично. Он полковник гвардейских мотоциклистов.

– Вот видишь! – обрадовалась союзнику Вероника.

– Ну и что дальше?

– А дальше Кларенс обозвал Густава жалким трусом.

– Ну!

– И Густав был вынужден догадаться, в чем дело, и вызвать Кларенса на дуэль на дубинах.

– На чем?

– На дубинах! Дуэли позволены только знатным людям. И последние двести лет их проводят только на дубинах.

– С ума сойти, – сказала Кора. – Куда я попала!

– Я с вами согласен, – снова вмешался официант. – Совершенно варварский обычай.

– Густав сказал: «Кларенс, ты понимаешь, что я теперь буду вынужден вызвать тебя на дуэль?» Это ужасно. Кларисса хохотала на весь зал. Кларенс тоже стал смеяться. Тогда Густав повернулся и ушел из зала.

– И что же?

– А ничего! – ответила Вероника. – Это тайна. Дуэль не состоялась. Никто ничего не понял. Они так здорово придумали убить Густава традиционным путем, а дуэль не состоялась. Теперь Густава многие презирают и говорят, что такому трусу не видать дуэли как собственных ушей.

– Вероника, никто ничего не знает! – повторил Мишель.

– Почему же, – задумчиво произнесла Кора. – Сколько у нас времени до отлета местного рейса?

– Часа четыре, – сказал Мишель.

– Тогда мне надо поговорить со свидетелем.

– С каким свидетелем? – спросил Мишель.

– Ну как ты не догадался? – воскликнула Вероника. – Конечно же, с Клариссой. Правда?

– Правда. А что она сейчас делает?

– Она затаилась. Говорят, что она встречается с Кларенсом, но тайком.

– Она ждет, пока принца убьют у вас на Земле, в ВР-круизе, – сообщил осведомленный официант. – Мороженое нести или вы спешите?

– Спасибо, мы спешим, – ответила Кора.

– Тогда потратьте еще три минуты, и я поведаю вам, что рассказал тесть моего кузена. Я помню его рассказ до последнего слова.

– Говорите, – сказала Кора, взглянув на часы.

– Принц Густав сказал, что он никогда в жизни еще не дрался на дубинах и не знает, как это делается, но он убежден, что любая дуэль с человеком, который в школе, вместо того чтобы учить алгебру и думать, какую пользу он принесет собственному народу, размахивал палками и дубинками, будет просто убийством. А он, Густав Рагоза, не намерен выступать в роли барана. Так что он отправляется на Землю, там он окончит университет, а через полгода, получив диплом, возвратится домой и перед коронацией готов встретиться с Кларенсом и дать ему удовлетворение. Вы бы видели, что тогда началось! Крики, хохот, издевки и даже возгласы одобрения!

– Почему возгласы одобрения? Насколько я понимаю, принц струсил и потерял лицо? – спросила Кора.

– Не совсем так, – сказал официант. – Ведь в танцевальном зале было немало нормальных людей, которые понимали, что Густава затянули в ловушку и хотят убить, чтобы захватить трон. А Густав, хоть на первый взгляд струсил и попросил немыслимой полугодовой отсрочки от дуэли, в самом деле поступил разумно. Ну зачем ему спешить подставлять голову под чужую дубинку? А формально он не нарушил никаких правил, потому что его право оскорбленного – назначить место и время дуэли. Что он и сделал. А сейчас или через полгода… Просто раньше никто до такого не догадывался.

– Когда же должен возвратиться принц Густав? – спросила Кора.

– Через полгода. Как сдаст государственные экзамены и получит диплом. И тогда же намечена коронация.

– Почему? – спросила Кора.

– Совет регентов передает власть королю в день достижения им совершеннолетия. А это случится через полгода. Тогда принцу Густаву исполнится двадцать лет и четыре дня.

– Что за странный возраст? – удивилась Кора.

– Это для вас – странный, а для нас – обыкновенный, – ответила Вероника. – Давным-давно, когда короновали первого короля Солнечной династии, это должно было произойти в день его двадцатилетия. Но как раз перед началом церемонии пошел страшный дождь. Наши предки в то время еще не умели делать крыши. Им пришлось попрятаться по пещерам и пережидать его. Четыре дня бушевал ливень. Так что короновали первого короля, когда ему исполнилось двадцать лет и четыре дня. И с тех пор…

– Понятно, – сказала Кора, – с тех пор вы ждете, пока кончится дождик.

Никто не засмеялся.

– Спасибо, – сказала Кора официанту. – Вы очень помогли ИнтерГполу.

– Не может быть!

– Вы не рады?

– Теперь я как бы иностранный шпион…

– Мы никому не скажем, – улыбнулась Кора.

* * *

Отыскать нужный адрес, не привлекая при этом внимания убийц, которые, в чем Кора не сомневалась, охотятся за ней, было нелегко. Мишель несколько раз останавливал машину в узких пустынных вечерних переулках, а Вероника выскальзывала из микробуса и исчезала в темных подъездах или шепталась с бабушками, сидевшими на скамейках в сквериках, засеянных одинаковыми лиловыми цветами.

Потом она забилась в будку телефона-автомата, и минут через десять Коре показалось, что она вовсе забыла о ее существовании и обсуждает с подружкой модель нового платья. Мишель курил – он был настороже, – Кора ловила его на том, как он поглядывал в зеркальце заднего вида.

Наконец Вероника возвратилась с нужным адресом.

– Я поднимусь, – сказала она, – и скажу ей, в чем дело, – мы немного знакомы. Потом мы уедем. Я не хочу, чтобы Мишель рисковал. Ему здесь работать. Мы будем в Космопорте. Мы оформим вам билет на местный рейс.

– Ты права, – согласилась Кора, которая ценила преданность в других людях. И рада бы быть преданной кому-нибудь на этом свете. У нее же из близких людей оставалась лишь бабушка Настя… если не считать Милодара, который пожертвует ею, как жертвовал многими агентами, если того потребуют обстоятельства.

Машина остановилась, не доезжая метров пятидесяти до узкого дома, зажатого между другими, такого же рода двухэтажными зданиями, со следами некогда яркой, а ныне выцветшей краски. Отличала его от соседей лишь недавно покрашенная зеленая дверь.

Улица была пуста, если не считать женщины, катившей детскую коляску. Прежде чем выйти из машины, они просидели там минуты три, пока не убедились, что никто за ними не следит.

Наконец Вероника выбралась из микробуса и не спеша подошла к зеленой двери. Постучала в дверь деревянным молотком, висевшим на цепочке. Дверь приоткрылась и впустила Веронику. Кора и Мишель ждали. Они молчали. Мишель поглядывал на часы, он тревожился за Веронику.

Вероника вышла из двери и пошла к машине. Кора приоткрыла дверь. Девушка быстро нырнула в машину.

– Ей нужны деньги, – сказала она. – Иначе она не станет говорить.

– Сколько? – спросила Кора.

– Двадцать золотых. Вы наберете столько?

Это была небольшая сумма, малая часть того, что Кора истратила на новую машину для Космофлота. Затем Вероника отдала ей свою широкую короткую вышитую пелерину.

– Это вам на память, – сказала она. – И в знак благодарности.

– Спасибо, – одобрила Кора. – Так меня труднее узнать издали.

Вероника усмехнулась. Они поцеловались.

– Главное, учтите, что Кларисса больна жадностью. Блеск золота сводит ее с ума.

– Спасибо, я учту, – сказала Кора.

Как только Кора вышла из машины, та сразу рванула с места. Вероника обернулась и помахала Коре на прощание.

Кора подошла к новой зеленой двери.

Дверь сразу приоткрылась, приглашая ее зайти.

– Быстрее же! – послышался резкий женский голос.

Дверь тотчас закрылась за Корой, клацнул засов, звякнула цепочка.

В крошечной прихожей, где помещалась лишь вешалка для верхней одежды и откуда вели две двери и узкая лестница наверх, стояла небольшого роста согбенная женщина, одетая в бесформенное серое платье.

Заметив удивление Коры, она шепотом пояснила:

– Я бабушка Клариссы. Мы боимся покушений.

– Проходите, – послышался низкий хрипловатый голос из-за одной двери.

• Предыдущая
• 21/103
• Следующая