Зачарованный мир - Мзареулов Константин - Страница 66

• Предыдущая
• 66/102
• Следующая

Гонцы с письмами ускакали, теперь оставалось только ждать два-три дня, пока к Ганлыбелю стянутся верные войска. На этом решили сделать перерыв и приступить к трапезе.

Пировали шумно, с бурным ликованием предвкушая грядущие события и торжество высшей справедливости. То и дело звучали по-восточному цветистые тосты в честь собравшихся, а особенно за молодого хозяина и очаровательное пополнение древнего рода Хашбази Ганлы. Сумукдиар воспринимал это веселье как должное, но в какой-то момент, глянув на невесту, обнаружил, что та сидит, потупившись, с таким видом, будто из последних сил сдерживает рыдания.

– Что с тобой, маленькая? – обеспокоенно спросил он.

– Ни к чему эти торжественные слова, – прошептала в ответ Динамия. – Не суждено мне быть султаншей.

В душе джадугяра словно стержень сломался, и Сумук пробормотал, потрясенный не столько даже ее словами, сколько интонациями и потухшим взглядом:

– Ты передумала?

– Нет-нет, совсем не то… Просто мне на мгновение приоткрылось будущее.

Их прервали очередным тостом, затем заиграла музыка, все стали хлопать в ладоши, а Нимдад, Агакиши, Бахрам и Ахундбала ударились в зажигательную пляску. Динамия же, пообещав: «После расскажу», – попыталась сделать веселое лицо. Получилось у нее это совсем не похоже на правду.

Сумук сразу помрачнел – туманные намеки любимой серьезно встревожили его, – поэтому с большим опозданием понял, что Бахрам обращается именно к нему. Спохватившись, он переспросил. Дядюшка повторил недовольным тоном:

– Я о дальнейшем, да, спрашиваю. Каким видишь ты Атарпадан и все Средиморье через пять, через десять лет?

– Лучше я скажу, каким не вижу Средиморье через два года, – глухо выговорил Сумукдиар. – Я не вижу Средиморье вне Великой Белой Рыси.

Муканна, хмыкнув, заявил, что двадцать лет назад, когда покинул Средний Мир великий Джуга-Шах, он тоже не мог себе представить, чтобы окраинные княжества решили уйти из-под власти Царедара.

– Вот то-то, – обрадованно встрял Пушок. – Наконец-то добрались до главного.

– Нашим народам трудно прожить друг без друга. поддержал их Симеон. – Жизнь без друга рождает вражду. В единстве сила, в единстве истина, а сила эта и эта истина есть Единый бог. И как один бог правит на небесах, так и в великой державе должен быть единовластный монарх.

Слова были произнесены. Навалилась такая тишина, будто все вмиг протрезвели и прониклись величием момента. Потом заговорили сразу десятеро, так что слышны были только отдельные фразы. Кто-то робко говорил, что Атарпадан прекрасно проживет сам по себе, ибо богат дарами природы и вдобавок стоит на оживленном пересечении торговых путей, кто-то – что невозможно будет жить в одной державе вместе с сегодняшними врагами-хастанцами, еще один голос уверял, что средиморцы не уживутся со сколотами, вендами и будинцами – слишком-де разные характеры у наших народов. Все выкрики перекрыл могучий голос Муканны Неистового:

– Вай, мужчины! Возьмите головы в руки! Мы уже были в Белой Рыси и прекрасно ладили и с венедами, и с антами, и со всеми остальными. Да просто подумайте и поймите: нам нужны их товары, им нужны наши товары, а раз есть такая нужда друг в друге, значит, снова будет единая страна – даже если кто-то из вас этого и не хочет!

– И еще без помощи рыссов не будет у нас сильной армии, – добавил Нимдад. – Оружие нужно, толковые командиры-наставники, дисциплина нужна. Сами видели, как мы умеем воевать. Совсем не умеем…

«Вот она, высшая магия, – подумал Сумук. – Каждый из них видит лишь малую часть истины, и каждый по-своему понимает то, что нужно его народу, его стране. А ведь мудрая латынь переводит слово «магия» как «истина». Возможно, так оно и есть: истина обладает магической силой…» Он вдруг вспомнил девиз своего Двойника из далекого и непонятного Мира Теней: «Все во благо, что во благо Отечеству!»

– Наверное, все мы ждали, когда же начнется разговор про это, – тихо сказал Ахундбала. – Уважаемый Ганлы-паша много раз убеждал нас, что нужно постепенно и неуклонно восстанавливать прежнюю державу. И мы, посвященные в высокое искусство колдовства, лучше других понимаем, что жить в большом едином царстве действительно легче и лучше, нежели в крохотных полунищих эмиратах и княжествах… Но в то же время именно мы – колдуны, маги, чародеи – лучше прочих видим и другую сторону этой монеты…

Он умолк, выжидательно поглядывая на более сильного джадугяра, словно не решался продолжать опасный разговор. Однако Сумук не торопился отвечать на непрозвучавший вопрос, поэтому заговорил второй мидийский чародей, напомнивший общие опасения:

– Мой друг хочет сказать, что наши народы слишком различаются, – осторожно произнес Агакиши. – У нас разное воспитание, разные обычаи. Мы по-разному одеваемся, по-разному живем, по-разному думаем. Сможем ли мы жить вместе?

Ему возразил Нимдад:

– Я прекрасно уживался и с рыссами, и с каракызами, и с аланами и даже, страшно выговорить, с хастанцами. Все эти различия наших племен, конечно, есть, но меньшая их часть не столь уж велика, а остальные просто выдуманы глупцами. Мы должны жить вместе, мы можем жить вместе, и мы будем жить вместе!

Последнюю фразу командир Гирканского полка подкрепил решительным взмахом кулака.

– Конечно, вместе будет лучше, – робко сказала Динамия.

– О чем разговор, – подтвердил Кудряш. – А если еще и вера будет общая – так и вовсе красота.

– Общая или хотя бы похожая, – уточнил Симеон. – В конце концов, бог един, как бы мы его. ни именовали.

Муканна, поразмыслив, заявил, что не совсем хорошо понимает, о чем говорят эти уважаемые люди, которые, несомненно, знают толк в сверхъестественном. Если бог един для всех стран и народов, то как же тогда могут существовать много разных верований? И если был только один Творец или Демиург, то кем же тогда были прежние божества, которым люди поклонялись столько тысячелетий и которые не раз приходили на помощь людям. Он напомнил общеизвестные факты, когда олимпийские боги откликались на зов эллинов, а великий Ахурамазда являлся, например, присутствующему здесь его, Муканны, племяннику Сумукдиару.

– Я была с Сумуком, когда приходил Светоносный, – гордо похвасталась Динамия.

На это Серапион ответил с грустной улыбкой, что на небесах, как и на земле, идет борьба между властителями. В давние времена Уран низверг отца своего Крона, но и сам отправился в неведомые закоулки Верхнего Мира после учиненного Зевсом переворота. На это Ахундбала напомнил, что и прародитель Брахма, создавший Вселенную, впоследствии странным образом исчез, а правит на небесах Хималая его внук Индра, сын Адити и Дакши.

– Правил, – уточнил Серапион и пояснил, что ныне Золотой Дворец Индры покинут хозяевами, как и дворцы Олимпа.

– Вот мы и добрались до важного, – тихо произнес Ак-Годжа. – Наверное, с этого надо было начинать, а не с планирования переворотов и сражений. Чтобы распутать собственные дела, надлежит сперва постигнуть суть высшей битвы между божествами, которая развернулась в Верхнем Мире. Только тогда мы сможем понять, кто есть Единый и стоят ли за ним Истина и Справедливость.

Он почти слово в слово повторил то, в чем Сумук уже устал убеждать друзей и соратников.

Когда старик умолк, снова начался шум. Далекие от магии полагали, что людям нет большой заботы до противоборства богов и демонов, тогда как чародеи, а также Друид и Пушок, знакомые с соображениями Сумукдиара на сей счет, поддержали Ак-Годжу.

– Пожалуй, есть резон прибрать со стола, – предложил Серапион. – Чтобы обстановка была деловая.

Пока слуги уносили блюда с объедками, вытирали стол, заменяли скатерти и готовили чай, Сумукдиар и Симеон успели прогуляться в библиотеку и приволокли тяжеленные инкунабулы. При виде такого количества книжных сокровищ всех магов охватил сильнейший экстаз, на что хозяин замка, собственно говоря, и рассчитывал. Даже самым сильным джадугярам свойственны маленькие человеческие слабости, а он любил производить впечатление на представителей своего круга.

• Предыдущая
• 66/102
• Следующая