Зачарованный мир - Мзареулов Константин - Страница 44

• Предыдущая
• 44/102
• Следующая

Дом главного атарпаданского волшебника был обнесен бронзовой оградой, состоявшей из фигур воинов, вооруженных секирами, копьями и мечами. Когда Салгонадад и Сумукдиар приблизились к воротам, бронзовые солдаты расступились, освобождая проход, и вновь сомкнули строй у них за спиной. В центре разбитого перед домом сада полыхал столб живого подземного пламени – посвященный богу огня Верховный Джадугяр умело пользовался этой силой, предпочитая поменьше тратить собственную говве-а-джаду.

Набежавшая челядь – большей частью оборотни, зомби – и мелкие демоны – помогла хозяину переодеться в домашний халат. Салгонадад велел подать сладости и заварить свежий чай с пряными приправами, затем отослал слуг и приветливо кивнул Сумуку:

– Рассказывай.

Гирканец хотел начать с того, что считал важнейшим, то есть со сведений об Орде, но визирь недовольно прервал его и потребовал обрисовать политическую ситуацию в Белой Рыси. Повествование молодого джадугяра о разладе между князьями он выслушал равнодушно, приняв это как естественное явление. Не проявив интереса к раздорам внутри северной державы, он спросил:

– Ты объяснил, что Атарпадан пропустит их войска?

– Да, но Ползун сказал, что согласия Верховного Джадугяра недостаточно.

– Я не только Верховный Джадугяр, но и Великий Визирь! – оскорбленно вскричал Салгонадад. – Впрочем, продолжай, я вижу, твой рассказ еще не окончен.

– Ползун намекнул, что рыссы хотели бы, чтобы правителем Атарпадана стал их друг и союзник.

Старик насторожился, глаза его забегали, а руки принялись непроизвольно подергивать бороду. Свет в комнате слегка померк, и ощутимо запахло чем-то смутно знакомым – вроде бы серой. Наконец Салгонадад спросил:

– Кого конкретно они имели в виду? Мое имя называли?

– Никого не называли. По-моему, они наших аристократов и жрецов плохо знают. Им все равно кто – лишь бы за них был.

– А если мы согласимся свергнуть дурака Уалки – придут на помощь?

– Думаю, что да. Но прямо этого не говорили.

– Шакалы! – с чувством произнес Салгонадад. – Убрать эмира мы сможем и без них – Уль-Хусейн и Табардан на моей стороне, да и ты, наверное, поддержишь. Потом соберем молодую аристократию, хотя бы того же Фаранаха и его дружков… Но нам потребуется много солдат и сильных магов, чтобы раздавить Абуфалоса и всю эту нечисть из Черного Храма!

Сумукдиар тоскливо припомнил слова Ползуна: мол, владыки рыссов озабочены не столько отражением вражьего нашествия, сколько дележом власти и богатства, другими личными интересами… В равной мере это относилось и к Атарпадану.

– Нам без конца тычут в морду войну с хастанцами, – пожаловался молодой волшебник. – Говорят: сначала помиритесь с соседями, а потом будем с вами разговаривать.

– Им легко так говорить, – глухо проворчал маг и визирь. – Попробуй помирись, когда столько крови пролилось.

– Вместо того чтобы искать пути к миру, каждая сторона пытается доказать, что другая сторона первой пролила кровь.

– В том-то и дело! – Салгонадад сокрушенно всплеснул руками. – Мы изгнали дыга, потому что годом раньше хастанцы выселили качкынов, а те сделали это в ответ на небольшую резню хастанцев в Аргадане, каковая произошла в отместку за погром дедеркинов на юго-востоке Хастании, а дедеркинов там били, потому что перед тем наши умники отказались подтвердить какие-то замшелые вольности Арзуана, где двести лет назад неточно провели Раздел земель между двух деревень, которые давно обезлюдели и никого не интересуют… И теперь все эти взаимные обиды сплелись в такой дьявольский клубок, что я уже не вижу никакого выхода.

– Надо не вспоминать, кто первым начал убивать, а Подумать, как прекратить войну.

– Согласен. – Верховный Джадугяр тяжело выдохнул, Покачивая головой. – Иначе смута и кровопролитие будут продолжаться, мы не получим жизненно необходимой помощи от Рыси, а простолюдины между тем совсем обнаглели и уже открыто прославляют разбойника Горуглу, который обещает подарить землю пахарям и раздать всем поровну богатства аристократов и крупных землевладельцев. А с другой стороны нас подпирает подлец и предатель Абуфалос, этот лавочник и сын лавочника… Идиот всерьез надеется, будто Хызр уступит ему правление над Средиморьем.

– Кстати, о Хызре, – встрепенулся Сумук. – Эта тварь вернулась в Средний Мир. Это он учинил резню в Бактрии, он насылает на нас чудовищ, всех этих ящеров и гульябанов, чтобы устрашить и ослабить нас перед нашествием Орды. И это он, как мне кажется, подсылает убийц к лучшим волшебникам Востока.

– Ты тоже считаешь, что он проснулся раньше срока и служит Тангри-Хану?.. Так-так… – Отложив пиалу, Салгонадад вновь поглаживал бороду, что было признаком сильного волнения. – Думаю, колдуны Магриба разбудили его в помощь Тангри-Хану… – Он глянул исподлобья на молодого джадугяра. – Надеюсь, ты не слишком ругал Хызра, когда был на том берегу Гиркана? В тех краях его любят и почитают как доброго духа.

– Знаю, не маленький. Но курбаши Кесменака Амади сам поносил его последними словами. Похоже, у жителей Загирканья открываются глаза.

Верховный Джадугяр задумчиво помахал указательным пальцем и неожиданно ударился в древнюю историю, вспоминая прежние злодеяния Хызра, порожденного блудливой страстью Иблиса и мисирской распутницы Изиды. Хызр много раз являлся в Средиморье, прикидываясь другом смертных. Он был известен в Загроэламе под именем Энфа, в Маг-Манне его называли Джеббе, в Колхиде – Джабба, а в Хастании – Аод. И каждое его пробуждение заканчивалось реками крови, гибелью могучих царств, бесчисленными страданиями народов. Бороться с Хызром почти невозможно, особенно теперь, когда Ахурамазда и Атар забыли своих сыновей.

– Светоносный обещал мне победу, – твердо сказал Сумук. – И Хызра можно убить, если подобрать магическое оружие.

– Сначала нужно лишить Хызра чудовищной силы, заключенной в его магическом жезле… – меланхолично начал старик, но вдруг понял, о чем говорил Сумукдиар, и нервно переспросил: – Ты получил послание от Ахурамазды? Когда? Что он сказал?

– Повелитель явился мне дня три назад, накануне полета. Ободрил – по обыкновению туманно. И велел вступить во владение Розовым замком. Как ты знаешь, сегодня придурок, то есть эмир, подарил мне этот дом.

Салгонадад глубокомысленно заметил: дескать, это несколько меняет дело – Ахурамазда не из тех богов, которые не держат данного слова. Впрочем, на лице старого волшебника было написано очевидное недоумение: для чего, мол, нужно, чтобы Сумукдиар хозяйничал в логовище прежнего марзабана. После недолгих раздумий Верховный Джадугяр неуверенно проговорил:

– Возможно, во дворце Мир-Джаффара остались какие-то магические реликвии, которые понадобятся нам в битвах против Сил Зла… – Он тряхнул головой и продолжил гораздо решительнее: – Что ты начал говорить насчет волшебного оружия? На свой меч Ареса слишком не надейся – слабоват он против Хызра, а тем более – против Тангри-Хана. Особенно когда тот облачится в золотые доспехи Индры.

Кивнув в знак согласия, Сумукдиар стал перечислять свои задумки: Молнии Зевса, стрелы Аполлона, голова Медузы горгоны, копье Артемиды-Белисамы, щит Афины Паллады… Еще он упомянул огненосный меч Яхве, которым фаластынский громовержец то ли поразил, то ли Должен поразить – в последней битве Добра и Зла – морского змея Ливийатана. На этом Салгонадад, насмешливо ухмыляясь, прервал его:

– С тем же успехом ты можешь мечтать о той смеси огня и серы, которую Единый проливает с небес, – об этих игрушках нам лучше забыть.

– Но Джуга-Шах овладел небесным огнем, – запальчиво напомнил Сумук.

– Так то ж был Джуга… Прежде чем добыть это страшное оружие, рысский царь заполучил Корону Перуна, дарующую полную власть над ратным искусством… – Салгонадад снова качнул головой. – Займись серьезным делом – ищи Молнии Зевса. А я тем временем буду готовить ифритов и драконов.

Гирканец вознамерился поспорить, но тут сумерки за окном озарились странными зеленовато-голубыми вспышками. Оба джадугяра без труда узнали этот призрачный свет и поняли: где-то за городскими стенами на приморском пустыре сошлись в жестокой потасовке два очень сильных волшебника.

• Предыдущая
• 44/102
• Следующая