Зачарованный мир - Мзареулов Константин - Страница 22

• Предыдущая
• 22/102
• Следующая

В данном случае идея была проста и понятна – возрождение Великой Белой Рыси. Разумеется, далеко не каждый из жителей венедских и сколотских княжеств горячо мечтал о новом слиянии этих карликовых государств в могучее царство. Но таких людей было немало, а многие другие, пусть и не думая о царстве, жаждали мира, спокойствия и достатка, которые возможны только в большой сильной стране. И вот над Рысью запульсировала невидимая обычным глазом густая сеть, вытканная из жгутов волшебной силы и впитывающая невысказанные пожелания простых смертных.

Сумукдиар мягко и аккуратно вплел собственную нить в узор этого необъятного невода. В едином строю с остальными, которых он не знал и, возможно, никогда не узнает, агабек Хашбази Ганлы отдавал всю энергию своего джамана во имя Белой Рыси, Атарпадана, Средиморья, во имя всех стран и народов Востока, и усилия эти, помноженные на помощь сотен других волшебников, мало-помалу приносили плоды. Магический узор становился все более сложным и четким, совместная воля бесчисленных волхвов, джадугяров, магов, ведунов, чародеев, обращаясь давлением колдовских волн, непреклонно создавали новую сущность. Чародейский штурм уже не просто использовал желания единомыслящей части населения, но и давил прочих, кто не разделял этих устремлений. Твердо и безжалостно решалась едва ли не самая сложная колдовская задача: изменение убеждений, внушение желаемых взглядов. Такая тонкая работа могла совершаться лишь при безукоризненной координации, при безусловном подчинении каждого участника строго выверенному плану совместных действий.

Безусловного подчинения, впрочем, не было и в помине. Сумуку даже казалось, что магическая сеть составлена из двух плохо связанных половинок, причем одна половина настроена решительно и воинственно, тогда как другая – чем дальше, тем больше боится продолжать начатое дело и готова в любой момент пойти на попятную.

Тем не менее несметная армия чародеев была чудовищно близка к триумфу: еще немного – и цель была бы достигнута. Неожиданно Сумукдиар почувствовал, что их натиск захлебывается, словно почти неодолимая сила магии натолкнулась на отлично организованный отпор. Сплетенная с таким трудом сеть начала рваться, и на месте лопавшихся узелков стремительно набухали отвратительно-бесформенные пятна густого непроницаемого мрака. Тьмы было не слишком много, но силы Зла давно и прочно утвердились на решающих участках, а потому теперь легко и просто отразили сумбурную атаку разбросанных по всей стране чародеев. Тем более что между волхвами Светлых Сил не было, видимо, прочной договоренности…

По разодранному узору волшебных струн пробежали искры – и сеть распалась окончательно. Призраки древних твердынь нехотя растаяли. Зло – пусть временно, пускай ненадолго – победило.

Не чувствуя от усталости собственного тела, невероятно переживая это – в общем-то закономерное – поражение, Сумукдиар кое-как доковылял до кровати, рухнул лицом на подушку, моментально уснул и проспал почти до полудня.

Разбудил его неистовый стук в дверь. Спросонок гирканец схватился было за саблю, но потом разобрал, что голос принадлежит Златогору, и, накинув на голые плечи халат, со спокойной душой отодвинул засов. Друг буквально ворвался в комнату, напугав Сумукдиара мертвенной белизной лица и неестественно выпученными глазами.

– Ты спал? – спросил он шепотом.

– И вдобавок один. К прискорбию:.. А что стряслось?

– В самом деле ничего не знаешь? Не знаешь, что здесь ночью творилось?

– Вроде тихо было, – неуверенно ответил Сумук, ополаскивая лицо холодной водой из стоявшего в углу ведра. – Мы с Пушком за полночь шатались по городку и ничего особенного не заметили. Пьянь всякая куролесила помаленьку, кликуша вопила – вот как будто и все дела.

Златогор, по-прежнему волнуясь и недоверчиво поглядывая на гостя, сел и, отдышавшись, сказал, понизив голос:

– Колдуны наши ночью учудили. Попытались возродить прежние порядки. Опутали чародейством всю землю рысскую, чтобы вышибить из людишек дурные мысли.

– И что? Получилось?

Сумукдиар наконец-то проснулся и похолодел: если дознаются, что и он в этом деле замешан, могут не посмотреть, что иноземец. Коли не прирежут в укромном местечке, так вышлют к бесам собачьим. А еще хуже – донесут в Акабу: тщился, мол, воротить кровавую тиранию… Тогда уж точно не поздоровится!

– Сорвалось у них. – В голосе воеводы проскользнул намек на сожаление. – Примерно треть волхвов не поддержала мятежников, да еще какие-то неведомые силы вмешались, о которых нам знать не положено. Герослав, князь Волчьегорский, шибко осерчал, всюду дружинников расставил, много волхвов похватали.

Нахлынувшая липкая слабость будто сковала гирканца. Бессильно покачивая головой, он пролепетал: дескать, теперь начнется охота на ведьм и чародеев, будут кидать в остроги всех без разбору.

– Если бы только вашего брата сажали… – Златогор вздохнул. – Враз воспряли духом почитатели разных кровавых божков, которым – удайся ночной умысел – конец пришел бы. Нынче с утра главный жрец Белеса проклял Единого бога и подстрекал смердов бить князей-отступников. Ой, полетят головушки…

– Кто же из князей им неугоден?

Воевода проговорил совсем тихо:

– Первым, само собой, Ваньша Ползун, а потом и другие могут погореть… Санька Пушок, приятель твой, к примеру… опять же Добровлад из Славомира… Словом, все, кто за Единую Веру ратовали… – И он добавил, озираясь: – Говорят, в Царедаре тоже шорох пошел. Вроде бы Охрим Огарыш в петлю полез, едва откачали старика.

– Хреново, – пробормотал гирканец.

Он торопливо прикинул в уме свои шансы. Получалось, что разыскать всех до единого участников колдовского штурма властям не удастся. Чтобы разоблачить сильного волшебника, требуется по меньшей мере столь же сильный чародей, а таковых в распоряжении местного князя быть не должно… Во всяком случае, в потребном количестве… К тому же вскорости у Герослава появятся другие хлопоты: опьяненные ночным успехом, жрецы демонов Тьмы примутся устраивать кровавые вакханалии, призывая злых духов, и правители поневоле обратятся за подмогой к волхвам, посвященным Перуну, Сварогу, Хорсу, и, быть может, даже к опальным ныне последователям фаластынского учения.

Извечная борьба между Светом и Тьмой продолжалась, и пусть сегодня торжествовали магрибские прислужники Зла – окончательной победы они еще не достигли… И навряд ли когда-нибудь достигнут. Сумук приободрился.

– Ты бы, особенно к вечеру, не выходил на улицу, – заботливо посоветовал Златогор. – Сегодня ж Иванов день.

Джадугяр совсем было собрался сделать пренебрежительный жест, но передумал. В конце концов, друзья – вчера Пушок, а сейчас Златогор – желали ему добра. Как известно, в ночь на Ивана Купалу, когда учиняются жуткие по непотребству обряды, на свободу выпускаются Темные Силы, встречаться с которыми адептам бога Света вовсе не безопасно… Он дернул щекой и напомнил, что собирался лететь за море, в Алпамыш.

– Чем пугать, – проговорил Сумукдиар уже совсем спокойно, – лучше подскажи, что именно я должен выведать в тех краях. Думаю, в первую очередь нас интересует оружие сюэней, тактика Орды… Что еще?

– Организация, планы, характеристики на командиров, настроения в войсках…

Они составили подробный перечень вопросов, охватить который за краткосрочную вылазку не сумел бы, пожалуй, даже самый могущественный чародей. Златогор перечитал список, хотел добавить еще какие-то пункты, но вдруг швырнул на стол гусиное перо и, объятый отчаянием, закрыл лицо руками. Молодой воевода, стиснув зубы, дрожал, словно от озноба.

– Успокойся, – сочувственно сказал гирканец. – В застенок пойдут маги, а не военные. Если ты не связан напрямую с мятежом, тревожиться не стоит.

– В том-то и беда, что не связан! – Златогор через силу выдавил жалкую кривую улыбку. – Эти болваны не удосужились привлечь к своему замыслу приказ Тайных Дел – а ведь заодно мы могли бы и победить!.. В другом беда, Сумук. Среди наших дьяков и даже бояр имеется немало гаденышей, которые продались Магрибу и рьяно служат Тьме. И сейчас они станут, не таясь, избивать стойких патриотов Отечества, обвиняя оных в соучастии мятежным колдунам. И чародеев бить будут, и воевод, и купцов, у которых после погрома можно добром разжиться…

• Предыдущая
• 22/102
• Следующая