Зачарованный мир - Мзареулов Константин - Страница 16
- Предыдущая
- 16/102
- Следующая
По коридорам военного министерства надлежало передвигаться мелким, нарочито замедленным шагом, еле-еле волоча ноги, словно в похоронной процессии. И жизнь здесь текла с такой же неспешной тягучестью, как будто не грохотали над миром ужасающие потрясения, требующие немедленных ответных действий. Разжиревшие обитатели этого болота старательно не обращали внимания на все внешние бури. Более или менее честные люди, хоть немного озабоченные судьбой Отечества, служили • непосредственно в боеспособных полках или в Тайной Страже, а военное ведомство, как трясина, затягивало ленивых, праздных, тупых и жадных. Многие толстосумы всяческими неправдами пристраивали своих тупоголовых сынков в джаду-медресе, школу магии, оканчивая которую эти раскормленные юнцы зазубривали два десятка простейших заклинаний, после чего, имея звание дипломированного мага, становились чиновниками разных министерств, включая харби назиррийе. Таких называли алверчи, таких презирали, но именно такие недоумки составляли правящую элиту Эмирата. По всей видимости, их мозгов не хватало, чтобы осознать всю меру надвигающейся угрозы, которая сметет с насиженных местечек всех этих недоносков.
Впрочем, конечно же сметены и смещены будут далеко не все. Многие удержатся на поверхности и даже приумножат свои доходы – те, кто не просто бездельничают, но истово служат враждебным силам. Таких здесь тоже хватало с избытком.
О, как хотелось агабеку Хашбази Ганлы ворваться сюда в сопровождении верных соратников, пройти под тусклыми сводами размашистым солдатским шагом в развевающемся плаще, взбудоражить этот омут, разогнать лоботрясов и бездарей, перевешать предателей! Но нет, он вынужден послушно следовать бессмысленным традициям, разыгрывать смирение, упрятав в глубинах воспаленной души презрение и надежду. Несбыточную покуда надежду расквитаться с презренными губителями родной земли.
Они чинно проследовали по длинному коридору, церемонно приветствуя попадавшихся на пути напыщенных взяточников и дебилов, свернули за угол, поднялись на третий этаж, и Шамшиадад распахнул роскошную, полированного сандалового дерева дверь. Кабинет занимал помощник раиса магических вооружений старший маг Нухбала.
Этого деятеля Сумукдиар откровенно терпеть не мог и чувств своих по обыкновению не скрывал. Маг тот был никудышний, родился недоношенным и с повреждением головы, вдобавок его, по законам племени Нух, в день совершеннолетия кастрировали, готовя то ли в евнухи, то ли в наложники для высокопоставленных извращенцев. Потом Нухбала каким-то образом оказался в Царедаре, где изучал зачатки алхимии, при этом самым мерзким образом сожительствовал с хастанцем по имени Араик, внуком купца Анастаса, вернейшего соратника Джуга-Шаха. Вернувшись в Акабу, Нухбала на каждом перекрестке громогласно хвастал близким знакомством (можно даже сказать – родством) с потомком «великого человека», а также всячески прославлял ум и порядочность «братского хастанского народа». Однако чуть позже, когда Хастания предъявила претензии на Арзуан и пролилась кровь, он стал говорить, что с пеленок ненавидел «проклятых дыга», которые все как один убийцы, воры, тупицы, садисты и так далее. Словом, проститутка – он и есть проститутка. Тем более кастрат.
О неприязни, которую агабек Хашбази Ганлы питает к его драгоценной особе, Нухбала прекрасно знал и отвечал злобной взаимностью, но принял посетителей подчеркнуто приветливо и даже посулил настоящий колдовской обед. Он прочитал – нараспев, но запинаясь и с ошибками – мудреное заклинание, и на столе появилось множество изысканных кушаний.
Восхищенный его чародейскими способностями Шамши одобрительно причмокнул, однако Сумук едва удержался от смеха: все эти роскошные блюда были отнюдь не наколдованы, а приготовлены хорошим поваром и спрятаны заранее в комнате этажом ниже. Нухбала просто освободил чары, поднявшие подносы со второго этажа на третий. Что ж, если не умеешь творить чудеса – умей хотя бы видимость создавать…
После трапезы старший маг, сделав строгое лицо, принялся нудно излагать, сколь сложное и ответственное задание доверено Сумукдиару.
– Созрела очередная дюжина драконьих яиц, – говорил он таким тоном, будто доверял страшную тайну. – Чтобы из них вылупились настоящие бойцовые звери, необходимо, чтобы кто-либо из джадугяров два-три дня возил эти яйца над морем, сидя верхом на сильном огнедышащем драконе. Тебе придется…
– Знаю, все знаю, – лениво отмахнулся уставший от его трескотни гирканец. – Давайте корзину с яйцами, дайте дракона – и я полечу. Через три дня получите то, что вам надо.
– Я облечен полномочиями объяснить смысл твоего задания, – с тупым упрямством повторил Нухбала. – Ты должен взять корзину, в которой находятся ровно двенадцать драконьих яиц, оседлать большого дракона серой породы… Нет, кажется, дракон будет уже оседлан…
– Не нервничай, – посоветовал Сумукдиар любезным тоном. – Я сам писал эту инструкцию и к тому же не раз летал на такие задания. Объясни мне другое – как с женщинами обращаться, может быть, хотя бы в этом вопросе ты осведомлен лучше, чем я…
Шамши захохотал, а Нухбала наконец сообразил, что над ним нагло издеваются, и побагровел. Со столь явной непочтительностью он сталкивался, наверное, впервые после производства в маги. Странная, кстати, история с его назначением: алхимик – и вдруг попадает в службу магических вооружений. Наверняка влиятельные родичи помогли.
– Будешь долго болтать – упустим время, – безжалостно продолжал джадугяр. – Если я вылечу позже, чем солнце минует полпути от зенита до моря, – яйца могут неправильно дозреть, и вместо дракона вылупится простой крокодил… Или, быть может, ты нарочно задерживаешь мой вылет?… – Он победоносно уперся сапогом в край стола, угрожающе покачивая заостренным сафьяновым носком. – А ну, признавайся, сколько и какими монетами заплатили тебе гонцы Тангри-Хана?
Теперь лысина Нухбалы побледнела, и уничтоженный маг-алверчи растерянно пролепетал:
– В инструкции ничего не говорится о времени вылета…
– Потому что сие есть великая тайна. Впрочем, если ты не веришь… – широким картинным жестом Сумук показал на волшебный светильник. – Обратись к Верховному Джадугяру, и он объяснит тебе все: и про то, когда следует отправляться в полет, и для чего это нужно!
Скопец отрицательно замотал головой. Его хварно, и без того тусклое, вовсе потухло. «Он, что ли, и разговаривать через огонь не умеет? – подумал гирканский агабек. – Или забыл от страха, как это делается…»
Небрежно кивнув на прощание, Сумукдиар вышел и направился в свой кабинет. Благодаря должности главного магического консультанта по военному министерству (главным военным джадугяром был, конечно, совершенно не владевший магией родственник эмира) он получил в этом здании небольшую каморку, где хранил кое-какие мелочи. Несколько коротких, но мощных колдовских формул сняли заклятие, часть стены превратилась в дверь, и он шагнул в комнату. Здесь все оставалось точно, как в момент, когда он покидал кабинет в прошлый раз. Да иначе и быть не могло – никто, кроме Сумукдиара, не смог бы сюда войти.
Он наполнил двойную торбу деликатесами: банка черной икры, балык из севрюги, козий сыр с зеленью, копченый хашам, три огромых кувшина – с красным, белым и зеленым вином… За спиной скрипнула дверь.
– Ты зарываешься, – строго сказал, стоя на пороге, Шамшиадад. – Не стоило так жестоко дразнить Нухбалу.
– Дураков надо учить… Пошли, я готов.
– Ну, как знаешь… Я тебя предупреждал.
Легкий фаэтон, запряженный парой иноходцев, примчал их на пустынное поле далеко за крепостными стенами столицы. Только степь, поросшая красноватой колючкой, да нестройные ряды приземистых каменных сараев, в которых содержались боевые драконы. Солдаты-нестроевики расквартированной здесь вспомогательной сотни опасливо растворили ворота и вывели крылатого ящера – немолодого, но еще вполне здорового и крепкого. Сумукдиар ласково похлопал зверя по чешуйчатой шее, и дракон, миролюбиво взревев, выпустил в небо слабую струйку пламени.
- Предыдущая
- 16/102
- Следующая
