Первая в новом веке - Мзареулов Константин - Страница 57

• Предыдущая
• 57/96
• Следующая

– И не могло выйти, – Череп улыбнулся. – Не думал, что такой простой замок окажется таким сложным… хе-хе. Считай, что я мысленно нарисовал смайлик.

– Ну будь человеком, объясни, в чем секрет, – взмолилась Лея.

– Сама могла бы сообразить. Я написал собственную операционную систему. Простенькую – четырехбитовую.

На лице Леи появилось выражение, какое бывает у смертельно обиженного ребенка, которому вместо обещанной конфеты подсунули пустую обертку. Богдан даже испугался, что сейчас разразится грандиозный скандал. Однако, великий хакер и бывалый контрразведчик совершенно не разбирался в женской логике. Вопреки его опасениям, Лея лишь прониклась к своему кумиру еще большим почтением.

Они потанцевали еще немного, а потом вдруг заметили, что дождь стал потише, и Богдан предложил сваливать. Лея надула губки, но потом весело сообщила:

– Мамка взвоет, если вы меня среди ночи вызовете. Просеки ситуэйшн…– Она захихикала. – Звонок в два часа. Я второпях влезаю в джинсуху и убегаю, на ходу натягивая «адидасы». Мать спросонья кричит в след: «Куда намылилась?» А я с лестницы – лифт-то наверняка не работает – ору: «На войну, хохлов от бомбежек спасать!» Представляешь?

– Страшное дело, – согласился Богдан. – Если Кондратий на месте не схватит, то инфаркт гарантирован. Слушай, пожалей старушку. Поехали ночевать ко мне.

– Идея, – задумчиво проговорила Лея. – Если я звякну до полуночи и предупредю, или даже предупрежу, что застряла на тусовке, это кончится всего лишь долгим ворчанием без большой катастрофы. Но в таком случае мы не сможем выспаться, и вояки из нас будут аховые. Не отхакаем вражину.

– Не боись, поюзаем мерканосов. – Он отмахнулся. – Мы и сонные кой-чего стоим. Ты, главное, старайся меня отхакать. А с виртуальным противником как-нибудь управимся.

Иерусалим. Шаарей Хесед.

Авель Калихман, оперативная кличка «Большое Ухо», был потрясен, узнав, что контрразведке известно о его связях с американцами. Когда же подполковник, добродушно улыбаясь, поведал про контакты адони Калихмана с питерским резидентом ЦРУ, «Большое Ухо» сломался и заплакал.

Шенберг и Словинская брезгливо смотрели на предателя, который слишком увлекся захватывающей, но небезопасной игрой. Карьера этого человека бесславно завершилась, хотя наказание ему светило не слишком суровое – в конце концов Авель выдавал государственные секреты не Ираку и не палестинцам, а союзной державе.

– Вы можете облегчить свою участь, – сообщил подполковник. – Чистосердечное признание и все такое… Ну, скорее.

Калихман торопливо заговорил, глядя в зрачок видеокамеры. Посыпались адреса явок, условные сигналы, сведения о связниках. Перечислил он и сведения, переданные людям из Лэнгли.

Тем временем Яна обследовала электронную начинку квартиры. Мини-тауэр от фирмы Compaq явно использовался лишь в качестве хранилища информации, а работал Калихман, скорее всего, на «Нandhelds» той же компании. Этот «умещающийся на ладони» компьютер появился сравнительно недавно и стоил больших денег. Вероятно, ЦРУ платило предателю солидные гонорары.

Просмотрев несколько директорий, Яна даже засмеялась: придурок Калихман совершенно не заботился о конспирации и сохранил на диске все свои отчеты, переправленные в ЦРУ. Были здесь и сведения, так интересовавшие начальников Дана…

Она не поверила своим глазам, но один документ, набранный на английском языке, так и назывался: «Израильский способ нейтрализации ракетного комплекса С-300 ПМУ». Не долго думая, Яна воспользовалась компьютером Калихмана, чтобы переправить этот zip-файл на полученный в Москве адрес.

Покончив с этим делом, она выглянула в соседнюю комнату и услышала, как Шенберг с недоумением спросил:

– Для чего американцам собранные вами сведения об европейском истребителе?

– Идет борьба за авиационный рынок, – пояснил Авель. – Кажется, янки собирались подбросить эти данные хохлам. Благодаря такой помощи, украинская армия сможет сбить много «еврофайтеров», и «Локхид» начнет кричать, что «евро» – плохой самолет и что все страны должны покупать американские истребители, а не эту дрянь.

– Ну, это не наше дело, – отмахнулся Шенберг. – А теперь слушай и запоминай. Если станешь помогать нам, то, быть может, останешься на свободе.

– Я должен передавать американцам дезинформацию? – догадался Калихман. – Почему бы и нет?

На лестнице запищал мобильник Словинской.

– Дорогая, я тебя люблю, – сообщил из трубки голос Местера. – Киска моя, я твой зайчик.

– Я тоже тебя люблю, – ответила она. – Будет осторожен и не зарывайся. Через час включу телевизор.

– Через три, – посоветовал Арон. – Приеду завтра вечером.

Когда Яна убрала сотовый, подполковник сказал не без зависти:

– Повезло твоему журналисту. Такая любовь, черт бы вас побрал.

– Да, журналистам частенько везет, – согласилась она. – Шеф, я пройдусь пешком.

Когда машина Шенберга скрылась за поворотом, Яна забежала в ближайшее Интернет-кафе и выложила на условленном сайте простенькую картинку: желтый квадрат с тремя шестиконечными звездами. Количество звезд означало, сколько часов осталось до начала бомбардировок.

Днепропетровск. Ракетный завод «Южмаш».

Давным-давно в корпусах этого предприятия собирали самое мощное оружие ХХ века – стратегическую ракету РС-20, получившую на Западе вполне заслуженное прозвище – «Сатана». Новое время и новое государство погубили межконтинентальное чудовище, и теперь «Южмаш» выпускал легкий космический носитель «Зенит», который выводил на орбиту спутники с тихоокеанской платформы «Морской старт». Когда приперла нелегкая, на мирных ракетах снова смонтировали инерциальную систему наведения, вернув «Зенитам» их военное назначение. Конструкторы уверяли, что отклонение боеголовки от точки прицеливания не превысит 400 метров .

Когда стемнело, из ворот сборочного корпуса выползли пять трейлеров, которые везли только что смонтированную ракету и четыре муляжа, от которых требовалось запутать вражескую разведку. Машины расползлись по дорогам, где повсюду стояли патрули внутренних войск, и за два-три часа оказались на солидном расстоянии от завода. Настоящую ракету опустили в шахту, накрыв тяжелой металлической крышкой. Конечно, крышка люка не способна была выдержать напор атомного взрыва, но от обычных боеприпасов защищала вполне надежно.

Стартовая команда заступила на боевое дежурство, но все понимали, что запускать «Зенит» пока не имеет смысла. На ракете не было взрывного устройства: боеприпас объемного взрыва только начали собирать на другом предприятии, так что ракета будет готова отправиться за океан лишь через два-три дня.

Офицеры на командном пункте искренне надеялись, что боеголовку подвезут до начала бомбардировок. Увы, их надежда оказалась несбыточной.

Москва. Балаклавский проспект.

Любовь здорово похожа на театр: каждый старательно играет свою роль, изредка актеры импровизируют, но спектакль все равно течет по своему руслу, не слишком уклоняясь от замысла пьесы, написанной не появляющимся на сцене автором. Действие первое, действие второе, действие третье… Первый акт, второй акт… Если хватит силенок или просто повезет – будет третий, может, и четвертый, а там уж и спать пора… Но между первым и вторым актом обязательно следует диалог главных персонажей. Текст пьесы в таких случаях гласит:

«Интермедия. О н и ж е сидят на кровати, завернувшись в простыни, собираясь силами для новой вспышки страсти».

Главные слова были уже сказаны, и счастливые любовники просто беседовали, раскрывая свои маленькие секреты, и каждая выданная тайна делала их чуть ближе.

• Предыдущая
• 57/96
• Следующая