Капитан Багровой Тьмы - Мзареулов Константин - Страница 41

• Предыдущая
• 41/89
• Следующая

– Здорово живешь, оборотень. С этим снаряжением ты можешь драться против мага на две ступени сильнее твоего ранга. А если б немного в чарах соображал, так тебе в бою цены бы не было.

После такого комплимента магистр в чине штабс-капитана долго недоумевал: почему, спрашивается, маги из пригорода уверены, будто он не владеет колдовскими приемами? Наверное, не сомневались, что чтение умных книжек – занятие бесполезное, а магическим искусством овладеть можно лишь фольклорным путем – подслушав, как ведьмачит малограмотный чародей-самородок.

Он не обиделся на мастеровых. Те всегда высокомерно считали образованных магов гипернатуралами второго сорта, ибо далеки горожане от природы-матушки. При этом они, жители предместий, искренне удивлялись: почему, дескать, образованные колдуны настолько сильнее их, детей природы…

Потом они примеряли ножны, подвешивали ножи к поясу и пробовали меч. Булатный клинок, усиленный магией, легко рубил и бронзу, и железо, и камни. И вдобавок звенел, точно колокольчик, отлитый из серебра высокой пробы.

Около пяти вечера Тарх спохватился и объявил, что должен спешить на очередную миротворческую встречу.

– Не спеши, оборотень, – буркнул все еще сердитый Лирг. – Нас тоже позвали. Вместе поедем, на моей таратайке.

Пресловутая таратайка оказалась шестиколесной самоходной повозкой. В дороге магический механизм дважды принимался капризничать, но к храму они подъехали даже чуть раньше назначенного срока.

Перед капищем прогуливались Миштпор, Ланки Корда, поодаль стояла кучка Светлых во главе с Оз-Ваблангом. Среди недругов оборотень разглядел Оза-Лиану и Оз-Катугурда – троечника, самого сильного и коварного в губернии вражеского бойца.

Воевода Темных был не в духе и, покосившись на Тарха, раздраженно пробубнил:

– Ты все-таки обвешался оружием. Кажется, я предупреждал, что идем на мирную встречу.

Тарх попытался объяснить, почему при нем ножи и меч, но Миштпор, не пожелав слушать, отвернулся. Сам воевода пришел налегке, с короткой прогулочной шпагой на боку. Штабс-капитан пожал плечами – он не считал себя в чем-то виноватым.

Перебросившись короткими фразами с Ланком, оборотень узнал, что утром к Миштпору пришел посланец Оз-Вабланга, поименно пригласивший десяток Темных для серьезного разговора. Как сказал гонец, надо спокойно и по-доброму разобраться в некоторых недоразумениях, омрачающих сосуществование магических общин.

Вскоре жрец из Серых позвал их в храм. Внутри было не слишком светло, стены покрывала дорогая ткань стального цвета. На амвоне стояла серебряная скульптура воина с мечом в ножнах, протягивающего развернутую ладонь.

Светлые сели справа, Темные – слева, Серые – сзади. Шудлай и еще четверо Серых заняли места за столом, сидя лицом к собравшимся. Шудлай поставил на стол песочные часы и, когда первые песчинки упали в нижний сосуд, торжественно произнес:

– В городе возник межобщинный конфликт, для преодоления коего решили мы обратиться к древнему кодексу и созвать Трибунал Трех Расцветок. Поскольку спор ведется между Светлыми и Темными, большинство в трибунале получает Орден Благолепия. Согласно кодексу, к пяти беспристрастным судьям из нейтрального лагеря должны присоединиться по одному представителю истца и ответчика. Миштпор и Вабланг, извольте занять места за столом суда.

Взбешенный, но растерянный Миштпор проревел:

– Какой суд? Меня позвали на переговоры!

– Не шуми, – поморщился глава Серых. – Трибунал – это разновидность переговоров, в ходе которых по справедливости решаются споры и недоразумения.

Судя по довольным рожам Вабланга и Катугурда, Светлые считали, что выиграли первый раунд. Скорее всего, так и было – противник застал Темных врасплох.

Когда предводители враждующих общин присоединились к судьям, Шудлай продолжил:

– Орден Света обвиняет Темных собратьев в изощренном убийстве на почве мести Светлого десяточника Оз-Кульдара, причем убийство совершено с использованием несоразмерно сильной магии. Орден Света представил убедительные доказательства того, что присутствующие здесь Темный четверочник Оланкавачанд и Темный восьмерочник Тархошамрахудан затаили злобу на судью Оз-Кульдара, вынесшего не устроивший Темных приговор. Применив колдовство высокого уровня, Оланкавачанд и Тархошамрахудан заманили Оз-Кульдара в безлюдную часть города, где Тархошамрахудан убил Светлого, равно как оказавшегося там же натурала Балыглу. При этом Оланкавачанд обеспечивал исполнителю алиби, создав иллюзию присутствия Тархошамрахудана в другом месте. Таким образом, по мнению Ордена Света, имели место умышленное убийство и сговор с целью умышленного убийства. Что могут сказать в свое оправдание Темные?

Ланк растерялся и мог по неосторожности сморозить любую глупость. Поэтому Тарх опередил доктора, равнодушно проговорив:

– Нам не в чем оправдываться. Пока мы слышали только безосновательные домыслы.

Спустя четверть часа он не смог бы повторить это заявление. Оказалось, что амулет из белесого кристалла, висевший на шее Оз-Кульдара, дотошно сохранил все события того дня.

Могучий чародей Оз-Катугурд извлек из амулета обрывки зримых и сверхчувственных образов, запечатлевших как удар направленных Ланком заклятий, так и сцены расправы на пустынном пляже. Тарху этот иллюзион удовольствия не доставил: видно было, насколько неловко и даже робко нападает оборотень, как он чересчур осторожничает, атакуя лишь наверняка.

Между тем истцы вызвали свидетеля – врача-семерочника, присутствовавшего тем вечером в доме ротмистра Нацца. Кристалл Светлого лекаря бесстрастно зафиксировал создание Ланком призрачной иллюзии, а также незаметный уход оборотня и его столь же скрытное возвращение.

Темные наблюдали это безобразие с каменными лицами, Светлые изображали показное возмущение, а Серые искренне сокрушались по поводу чрезмерной жестокости совершенного убийства. Когда Катугурд объявил, что считает преступление Темных доказанным, Шудлай сухо поинтересовался:

– Способны ли ответчики привести доводы, опровергающие справедливость предъявленных улик?

Ошеломленный разоблачением Ланк не в силах был связно говорить, поэтому Тарху снова пришлось брать инициативу и отдуваться за двоих. Сохраняя на лице мину беспредельного равнодушия, он меланхолично произнес:

– К сожалению, у нас нет под рукой доказательств, поскольку мы не были заранее оповещены о замыслах этого постыдного фарса. Прошу дать нам некоторое время на подготовку необходимых материалов. Думаю, двух недель хватит.

– По традиции время разбирательства ограничено сроком вытекания песка… – Шудлай постучал ногтем по наполовину опустевшим часам. – Итак, подтверждают ли ответчики, что совершили убийство?

Поскольку обвинительный приговор был гарантирован, Тарх решил устроить прощальное развлечение для публики.

– Я сомневаюсь в подлинности доказательств, – заявил он. – Катугурд – сильный маг и вполне мог сфабриковать иллюзии. Пусть прокрутит всю запись без купюр, начиная с момента, когда жертвы подъехали к пляжу.

Светлые занервничали, заявили протест, но жаждавший беспредельной справедливости Шуддай потребовал предъявить улики в полном объеме. Пришлось Оз-Катугурду показать все, включая беседу Балыглу и Кульдара о совместно совершенных ими преступлениях, а также радость судьи, решившего, что Тарх всего лишь намерен с ним позабавиться.

Темные и Серые злорадно посмеивались, а Светлые смотрели с непроницаемыми рожами.

– Они были грязными подонками, ворами, насильниками! – выкрикнул вдруг Ланк. – Оба заслуживали самой мучительной смерти!

– Этот вопрос не рассматривается, – тихо проговорил Шуддай. – Вы должны понять, что Трибунал Трех Расцветок не выносит приговор и не передает осужденных в руки палача. Наша задача – найти справедливое решение, которое удовлетворит обе стороны… Скажи, Тархошамрахудан, у тебя есть братья?

– Родных нету. – Тарх был удивлен непонятным вопросом. – В Мишвенде живет брат отца, у которого есть сын Гахрак – мой кузен.

• Предыдущая
• 41/89
• Следующая