Блондинка сдавала в багаж… - Романова Александра - Страница 6
- Предыдущая
- 6/47
- Следующая
Наконец судьбоносный миг настал. Шестого июля в два часа дня мы с Настей стояли на платформе, высматривая брестский поезд. Тот отсутствовал – немудрено, поскольку отъезд был назначен на три. Однако Настя мудро заметила, что лучше прийти на час раньше, чем на минуту позже. В результате мы первые влетели в свой плацкартный вагон (купейный вдвое дороже, а нам эти денежки пригодятся в Париже) и угнездились на положенных местах.
Настина предусмотрительность оказалась кстати. Не прошло и десяти минут, как в дверях возникла дама, приятная во всех отношениях. Нет, неправильно. «Возникла» предполагает элемент неожиданности, а я, цепенея, заранее готовилась к ее появлению. Бывают у меня иногда приступы прозорливости. Едва громовой голос, явно предназначенный природой для командования армией на плацу, возмущенно известил округу: «Проводник одет не по форме. Застегните пуговицы, это дома можно ходить расхристанным, на работе вы обязаны выглядеть аккуратно. А чьи вещи тут в проходе? Убрать немедленно. Мне надо пройти! Вы знаете, что значит слово „немедленно“?..» – так вот, едва эти сентенции донеслись до моего слуха, как интуиция гнусно подсказала сразу две вещи: во-первых, что это педагог (мне ли не узнать коллегу?), а во-вторых, что она поедет рядом с нами. А самое гнусное в поведении интуиции – та, увы, не ошиблась.
Итак, дама застыла в дверях нашего купе. Застыла не потому, что деликатно решила поздороваться, прежде чем войти, а потому, что застряла. Я, потеряв от дурных предчувствий дар речи, тоже не проявила деликатности и молча пялилась. Впрочем, было на что! Возраст попутчицы определить не берусь (за тридцать? за пятьдесят?), а вот вес ее оценила бы как центнер с небольшим… или даже с большим. Вся эта масса была затянута в трикотажные черные брюки с воздушной белой блузкой – затянута так плотно, что тело казалось состоящим из отдельных фрагментов: грудь, живот, второй живот, третий живот. Представьте себе очень толстую гусеницу, и вы поймете, о чем речь. Лицо, тонущее в нескольких подбородках, покрыто густым слоем косметики – от тонального крема до кровавой помады и сверкающих бирюзовых теней. Прическа почему-то вызвала в памяти полузабытое слово «перманент». Перед собой дама катила огромный клетчатый чемодан. Она ловко пропихнула его в купе, отдавив Насте ногу (я успела задрать свои на полку), и теперь он занимал все пространство, так что войти стало невозможно.
– Что вы тут делаете? – возмущенно спросила вновь прибывшая, уставившись на нас с Настей.
– Едем, – честно, хоть не вполне верно ответила моя подруга (поезд пока стоял).
– Пересядьте на свои места и освободите наши. Я жду.
У нас с Настей полки были одна над другой, так что мы обе сидели на нижней, а на верхней стояла сумка. Я внимательно изучила номера – нет, все в порядке, мы там, где положено.
– А какие у вас места? – поинтересовалась Настя.
– Нижние, – сообщила дама. – А вы пересядьте туда.
И она так наглядно указала перстом вверх, что я представила, как мы с подругой, словно пара воробушков, взлетаем на верхние полки и заседаем на них до конца путешествия. Впрочем, спать мне в любом случае предстояло наверху – Насте на второй полке становилось плохо.
– А у нас – нижнее и верхнее, – с достоинством парировала моя подруга. – Номера девять и десять. А у вас какие номера?
– Одиннадцать и двенадцать.
– Так вот они, – я, к радости своей обретя дар речи, указала напротив.
– Возмутительно! – прошипела дама. – Ведь знали, что заказывают билеты солидным людям, а не каким-то вертихвосткам. Могли бы позаботиться, чтобы было два нижних. Это не турфирма, а бордель! Совершенно не умеют работать!
Она выхватила из недр декольте мобильный телефон на цепочке и принялась бешено нажимать на клавиши.
– Аня, это ты? Говорит Маргарита Васильевна. Что это такое, почему у нас верхние места, а у каких-то девчонок нижние? Ну, пусть одно из них верхнее, все равно безобразие! Поменяйте срочно. Что значит «поздно»? А о чем вы раньше думали?
– Ритусик, не волнуйся так, тебе вредно! – пропел из коридора нежный голосок, и в наше купе попыталась втиснуться дама… на фоне дамы, приятной во всех отношениях, назовем ее просто приятной. Среднего роста, средней комплекции, среднего возраста и вообще какая-то средняя – даже описывать нечего. Она, поднырнув под руку подруги, сдвинула ее чемодан и, умудрившись втиснуться в купе, сообщила в пространство: – Не думаешь же ты, что нам действительно придется ехать на верхних полках, а на нижних поедут молодые девочки? Мы же с тобою педагоги и знаем, что нынешние детки очень хорошие и добрые. Они уступят нам место.
Признаюсь, став блондинкой-маломеркой, я привыкла ко всякому, однако «детки» меня ошеломили. Особенно если учесть, что на второй даме косметики было существенно меньше, чем на первой, и я поняла, что она старше нас с Настей максимум лет на десять.
– Вам не придется ехать на двух верхних полках, – вежливо информировала Настя. – Вы поедете на верхней и нижней, согласно купленным билетам. И мы тоже. Приятно познакомиться. Меня зовут Настя, а это Катя. Мы все, похоже, от одной турфирмы?
– Вы тоже в Париж? Как замечательно! Приятно встретиться с культурными людьми, это сейчас такая редкость. Меня зовут Ира, а это Ритуся.
– Маргарита Васильевна, – сурово поправила Иру подруга.
И наши соседки рьяно принялись запихивать чемодан под полку – затея совершенно бесполезная, учитывая его размеры. Во время этого процесса дама, приятная во всех отношениях (сокращенно ДПВО), на все лады чихвостила даму просто приятную (соответственно, ДПП), уверяя, что, если бы та позаботилась о получении двух нижних мест, проблем с размещением вещей не возникло бы. Видимо, наши с Настей сумки в этом случае были бы выброшены в коридор – что, кстати, помогло бы лишь при условии распиливания чемодана надвое, целиком он все равно никуда не помещался. Мне очень хотелось об этом сказать, однако я благоразумно молчала. Молчала и Настя.
В конечном итоге Маргарита Васильевна заставила проводника поднять чемодан на третью полку, где он опасно ерзал, и принялась обустраиваться, тут же заняв провизией весь столик нашего купе. По разговорам я быстро поняла, что она – директор элитной гимназии, а Ира в той же гимназии преподает французский. Дамы оживленно обсуждали школьные дела – кстати, есть ли на свете кто-нибудь, кроме нас, педагогов, даже на отдыхе постоянно твердящий о работе? Мне их активность была на руку, ибо я прекрасно понимала – чем позже Маргарита Васильевна заметит открытое окно, тем выше мои шансы выжить. Обнаружив, она тут же его закроет, и все стоны о том, что день стоит чрезвычайно жаркий, не помогут. Так и случилось. Спустя какое-то время я поняла, что находиться в купе больше не в силах. Пришлось выйти и торчать у туалета, мешая проходящим.
В одиннадцать я влезла на верхнюю полку и попыталась заснуть. Не тут-то было! Я тут же покрылась липким потом, а в висках запульсировала кровь. Напротив меня ворочалась Ира, тоже явно страдая. Действительно, теплый воздух поднимается вверх! Зато Маргарита Васильевна храпела вовсю, и даже Настя, похоже, спала.
Я слезла с полки и вернулась в тамбур. На ночь я надела шортики и короткую майку – не слишком приличный наряд для променада, однако я решила, что ночью вряд ли кого встречу. Не тут-то было! Каждые десять минут за мной пытались занять очередь, я честно признавалась, что в ней не стою, после чего меня начинали сверлить подозрительными взглядами. Когда в три часа ночи какой-то тип сурово спросил, сколько я беру (уж не знаю, приняв ли меня за хранительницу платного туалета или за проститутку, избравшую оный местом профессиональной деятельности), я не выдержала и поплелась обратно в купе. Забравшись на верхнюю полку и почувствовав удушье, я подумала – лучше быстро погибнуть от рук соседки, чем так мучиться. Воровато оглядевшись, я слегка опустила окно, чтобы напротив меня образовалась щель. В тот же миг в эту щель высунулся Ирин нос. Мы жадно дышали, пока не уснули.
- Предыдущая
- 6/47
- Следующая
