Т. 10 Туннель в небе - Хайнлайн Роберт Энсон - Страница 80

• Предыдущая
• 80/223
• Следующая

— Когда он установил эту рулетку?

— Сразу, как поднялись с Планеты Гарсона. — Макс почувствовал себя несколько неуютно от мысли о «грелках на чайники», которые он помог Сэму пронести на борт. Ногучи продолжал: — Да неужели же вы не знали, сэр? Я думал, что вы с ним были довольно близки — ну, то есть пока вы не поднялись на верхнюю палубу.

Макс ушел от ответа и углубился в журнал приказов по кораблю. Он нашел соответствующую запись. Она была добавлена Беннетом вчера, после вахты Саймса. Сэму было запрещено до окончания рейса покидать корабль; окончательное решение о дисциплинарном взыскании откладывалось до возвращения на Землю.

Похоже, это означало, что капитан Блейн из самых лучших побуждений собирался дать Сэму шанс продемонстрировать «хорошее поведение» до того, как сделать представление гильдии. Капитан был отличный старик, это уж точно. Но «запрещено покидать»? Ведь в таком случае у Сэма не будет возможности убежать от того, от чего он хотел убежать, что бы это ни было. Макс нашел Сэма в первый же перерыв между вахтами и вытащил его из кубрика в коридор.

— Я же, кажется, не велел тебе искать меня. — кисло скривился Сэм.

— Да ерунда это! Я же о тебе беспокоюсь. Эта самая история насчет «запрещено покидать…», ведь в таком случае ты не сможешь…

— Заткнись! — Сказано это было шепотом, но таким, что Макс заткнулся. — Ну так вот, — продолжал Сэм. — Забудь про это. Я набрал денег, и это — самое главное.

— Но…

— Ты что, думаешь, они сумеют законопатить эту посудину так плотно, чтоб удержать меня, когда я решу уйти? А теперь держись от меня подальше. Ты теперь любимчик учителя, и я бы хотел, чтобы так оно и было. Мне совсем не хочется, чтобы тебе читали нотации про дурных товарищей — меня, то есть.

— Но я же хочу тебе помочь, Сэм. Я…

— Не будешь ли ты любезен сидеть на своей палубе С?

Больше за этот переход он не видел Сэма. Хендрикс потребовал, чтобы Макс рассчитал подход к планете (хотя это были детские игрушки по сравнению с расчетом подхода к точке перехода), а затем, во время посадки, отдал управление Максу. Эта ответственность была чисто формальной, так как посадка рассчитывалась заранее, а потом велась по радару в автоматическом режиме. Макс сидел за пультом, держа руки на управлении, готовый подменить автопилот, — а Хендрикс стоял у него за спиной, готовый подменить его, — но ни в том ни в другом необходимости не возникло; «Асгард» опустился по расчетной траектории легко и просто, словно спустился по лестнице. Опоры выдвинулись и встали на покрытие порта. Макс доложил:

— Сэр, посадка проведена по программе.

— Отключай.

Макс объявил по корабельной системе оповещения:

— Отключить силовую установку. Отключить все агрегаты, связанные с полетом. Наземная процедура, вторая часть.

Из четырех дней, проведенных на Алкионе, первые три он потратил, номинально руководя процедурой проводившихся раз в девяносто дней проверок и текущего ремонта приборов центра управления, а фактически — обучаясь ей у Ковака. Элли была очень разочарована и сердилась на него, у нее были совсем другие планы. Однако в последний день Макс все же смог выбраться с ней на поверхность. Их сопровождали мистер и миссис Мендоса.

Это был прекрасный выходной. По сравнению с Землей Алкиона — место довольно тусклое, а Бонапарт трудно назвать большим городом. И все-таки Алкиона — планета земного типа с воздухом, пригодным для дыхания, а пассажиры и команда «Асгарда» последний раз были на свежем воздухе в Земпорте, который отделяли теперь от них месяцы времени и немыслимое количество световых лет расстояния. Здесь был самый разгар лета, Алкиона только-только прошла перигелий, Ню Пегаса сверкала на голубом небе тепло и ярко. Мистер Мендоса нанял экипаж, запряженный четверкой пофыркивающих маленьких алкионских пони, и они покатили по зеленой, холмистой местности. Тут они осмотрели поселок местных жителей — нечто, напоминающее огромный пчелиный улей, слепленный из глины, конус на конусе. В этом поселке вся компания обзавелась сувенирами, причем по внимательном рассмотрении на двух из них оказались малозаметные надписи «Сделано в Японии».

Кучер, герр Айзенберг, заодно служил и переводчиком. Абориген, продавший им сувениры, все время скашивал свои глаза, один за другим, на миссис Мендоса. Он что-то прощебетал кучеру, который в ответ грубо расхохотался.

— Что он там лопочет? — поинтересовалась миссис Мендоса.

— Он говорит вам комплименты.

— Да? И какие же?

— Ну… Он говорит, что вы в самый раз для поджаривания на медленном огне, не нужно было бы даже приправ, вы и так поджарились бы просто великолепно. И он с превеликой охотой сделал бы это, — добавил колонист, — если бы вы остались здесь после наступления темноты.

Дама слегка вскрикнула.

— Вы же не хотите сказать, что они здесь каннибалы. Хоси, уведи меня отсюда!

Герр Айзенберг, видимо, пришел в ужас от такой мысли.

— Каннибалы? О, конечно же нет, леди. Они никогда не едят друг друга, они едят только нас — то есть когда у них появляется такая возможность. Но за последние двадцать лет таких случаев не было ни одного.

— Но это же еще хуже!

— Да нет же, леди. Вы попробуйте посмотреть на это с их точки зрения. Они цивилизованы. Этот вот парень ни в коем случае не нарушит ни одного из своих законов. Но мы для них — просто уйма великолепного мяса, до которого, к сожалению, довольно трудно добраться.

— Сейчас же уведите нас отсюда. Это же ужас, нас только пятеро, а их здесь сотни.

— Тысячи, леди. Но вы в полной безопасности, пока на небе сверкает Гнири. — Он указал рукой на Ню Пегаса. — Убивать скот на мясо при дневном свете — табу. Потом будет являться дух убиенного.

Несмотря на все его уверения, компания быстро собралась в обратный путь. Макс обратил внимание на то, что Элдрет эти страхи не тронули. Сам он не совсем понимал, что мешало аборигенам связать их и подождать, пока наступит ночь.

Обедали они в «Жозефине», лучшем (и единственном) отеле Бонапарта. Но тут все-таки имелся настоящий оркестр из трех инструментов и небольшая танцевальная площадка, а пища отличалась от опостылевшего всем корабельного меню. В зале было много пассажиров «Асгарда» и несколько офицеров, получилась довольно веселая компания. Элли заставляла Макса танцевать при каждой перемене блюд. Он настолько расхрабрился, что даже пригласил танцевать миссис дайглер, когда та подошла и изъявила такое желание.

Во время перерыва Элдрет вывела Макса на балкон, примыкавший к ресторанному залу. Тут она пристально посмотрела на него.

— Ты бы оставил в покое эту дайглеровскую шлюшку, слышишь меня?

— Что? Да я же ничего такого не сделал.

Неожиданно Элли широко улыбнулась.

— Конечно же нет, дурачок ты мой великовозрастный. Но ничего, тетя Элли не даст тебя в обиду.

Она повернулась к перилам и облокотилась на них. Уже наступила ранняя алкионская ночь, три местные луны гонялись друг за другом по небу. В небе этом сверкало во много раз больше звезд, чем в небе Земли, затерянной на малонаселенных задворках Галактики. Макс показал Элли чужие, непривычные созвездия и указал, в какую сторону они уйдут завтра, чтобы достичь точки перехода, который выведет к Новой Земле. К этому времени он изучил четыре новых небосвода, знал их не хуже, чем тот, который висел над Озарком, — а предстояло ему изучить еще многие и многие небеса. Да он и теперь, по картам, заранее изучал чужие небеса, которые ему предстояло увидеть во время этого рейса.

— Ой, Макс, как же это красиво!

— Конечно, красиво. Гляди, вон метеор. Они здесь редкость, большая редкость.

— Загадай желание, быстро загадай желание!

— О’кэй. — Макс задумал, чтобы для него легко прошло выяснение отношений насчет подделки документов. Потом он подумал, что это нехорошо, в первую очередь нужно было загадать, чтобы Сэм выбрался из своих неприятностей, да и вообще, все эти приметы — глупое суеверие.

— Что ты загадал? — повернулась к нему Элли.

• Предыдущая
• 80/223
• Следующая