Т. 10 Туннель в небе - Хайнлайн Роберт Энсон - Страница 20

• Предыдущая
• 20/223
• Следующая

— Кас, — сказал Поллукс, — мне это не нравится.

— Да тут нечего бояться.

— Чего ж у меня тогда зубы стучат?

— Выходи, я подержу твой трос.

— Ты слишком добр ко мне, дорогой брат, — просто черт знает как добр! Выходи ты, а я подержу твой трос.

— Не дури, выходи давай.

— После тебя, дедуля.

— Ну ладно!

Кастор схватился за края люка и вылез наружу. Он попытался прижать подошвы ботинок к корпусу корабля, но у него никак не получалось — мешал скафандр и не было силы тяжести, чтобы помочь ему. В результате он только перекувырнулся и сила инерции оторвала его пальцы от гладких краев люка. Кастор отлетел от корпуса и оказался в пустоте. Продолжая барахтаться, он повис на тросе в трех-четырех футах от корабля.

— Тащи меня обратно!

— Да опусти ноги, балда!

— Тащи меня обратно, идиот несчастный!

— Не называй меня так.

Поллукс отпустил трос еще на пару футов.

— Пол, брось дурить. Мне это не нравится.

— Я думал, ты у нас храбрец, дедуля!

Кастор ответил совсем неразборчиво. Поллукс решил, что с него довольно, подтянул брата к борту и, крепко держась за задрайку люка, схватил Кастора за башмак и прижал его подошву к корпусу. Башмак со щелчком прилип к стали.

— Пристегивай второй трос, — распорядился Поллукс.

Кастор, все еще тяжело дыша, нашел глазами ближайшую скобу на корпусе и пошел к ней, поднимая ноги так, будто шел по липкой грязи. Он зацепил за скобу второй трос и выпрямился.

— Лови, — крикнул Поллукс и бросил ему свой трос.

Кастор поймал его и закрепил рядом со своим.

— Готово? — спросил Поллукс. — Тогда я здесь отстегиваю.

— Держат, — Кастор подошел ближе к люку.

— Я пошел.

— Давай, — и Кастор потянул за трос Поллукса.

Тот выплыл из люка, и брат не позволил ему встать, а стал потихоньку травить трос, пропуская его между пальцами, чтобы погасить инерцию. Вскоре Поллукс оказался на конце пятидесятифутового троса, где и продолжал болтаться.

При этом он активно барахтался, но без толку — загребать вакуум бесполезно. Увидев, что трос кончился, Поллукс прекратил извиваться.

— Подтяни меня?

— Скажи «пожалуйста».

Поллукс сказал кое-какие другие слова, почерпнутые в лунных доках, и украсил их цветистыми выражениями, позаимствованными у бабушки.

— Лучше катись с корабля, — заключил он, — а то я сейчас спущусь и отвинчу с тебя шлем. — Он попытался ухватить одной рукой трос, но Кастор отдернул его.

— Тогда скажи «эники-беники».

Поллукс сообразил, что легче захватить трос на поясе, где он был пристегнут, чем ловить его в пустоте, и усмехнулся.

— Ладно, эники-беники.

— То-то. Держись, тащу. — Кастор потихоньку подтянул брата, схватил его за ноги и поставил на корпус. — Ох и дурацкий вид у тебя был, — заметил он.

— Эники-беники! — повторил Поллукс их магическое слово.

— Прошу извинения, юнец. За работу.

Скобы были расположены по всему корпусу на расстоянии двадцати футов друг от друга. За них закрепляли снасти во время ремонта, они же облегчали наружный осмотр корпуса в доке. Теперь близнецы использовали их для размещения велосипедов. Они извлекали велосипеды из трюма по полудюжине зараз, нанизывая их в петлю троса наподобие выловленной рыбы. Каждую такую связку прицепляли к одной скобе. Машины плавали за бортом, как шлюпки возле океанского корабля.

Привязывая велосипеды, близнецы вскоре оказались за «горизонтом» на светлой стороне корабля. Поллукс шел вперед, неся в левой руке шесть велосипедов, и вдруг остановился.

— Эй, дедуля, вид-то какой!

— Не смотри на Солнце, — резко сказал Кастор.

— Не будь дураком. Насладись.

Перед ними висели два тонких полумесяца — Земля и Луна. «Стоун» медленно удалялся от Земли по ее орбите и еще медленнее — от Солнца. Еще много недель они будут видеть Землю как шар, как диск, прежде чем расстояние превратит ее в яркую звезду. Сейчас она казалась почти такой же большой, как с Луны, только теперь Луна сопровождала ее. Светлая сторона Земли была зеленовато-бурой, густо покрытой ватой облаков. Темная сторона светилась бриллиантами городов.

Но братья не обращали внимания на Землю — они смотрели на Луну. Поллукс вздохнул.

— Красивая, правда?

— Что, юнец? Тоскуем по родине?

— Нет. Но она все равно красивая. Слушай, Кас, давай — сколько бы кораблей у нас ни было, всегда будем регистрировать их в Луна-Сити. Это будет наш порт.

— Годится. А городишко наш видишь?

— Кажется, да.

— Может, у тебя просто пятнышко на шлеме. Я не вижу. Давай работать.

Они увешали велосипедами все ближние к люку скобы и двинулись на корму, но Поллукс сказал:

— Эй, стой-ка! Отец не велел заходить за шестьдесят пятый шпангоут.

— Чего там, за девяностым — и то чисто. Двигатель у нас работал меньше пяти минут.

— Зря ты так уверен. Нейтроны — шустрые ребята. И ты же знаешь, какой отец педант.

— Это точно, — сказал вдруг третий голос.

Близнецы не выпрыгнули из своих башмаков только потому, что те были плотно застегнуты. Они обернулись и увидели отца, который стоял, подбоченившись, возле пассажирского шлюза.

— Привет, папа, — поперхнувшись, сказал Поллукс.

— Ну и напугал ты нас, — пробормотал Кастор.

— Прошу прощения. Да вы не отвлекайтесь — я просто вышел полюбоваться видом. — Он посмотрел на их работу, — Превратили мой корабль в свалку металлолома.

— Надо же нам где-то работать. Да и кто нас видит?

— Здесь вам в затылок смотрит Всевышний. Но не думаю, что он против.

— Слушай, папа, ты, вроде, говорил, что не разрешаешь нам заниматься сваркой в трюме?

— Да, я это, вроде, говорил — не разрешаю. Вспомните, что случилось на «Конунге Кристиане»[8].

— Тогда мы соорудим стенд и будем варить здесь. О’кей?

— О’кей. Но день слишком хорош, чтобы говорить о делах. — Роджер протянул руки к звездам и посмотрел вокруг. — Славное местечко. Полно жизненного пространства. Хорошая декорация.

— Это точно, но, если хочешь на что-нибудь посмотреть, перейди на солнечную сторону.

— И правда. Помогите мне с тросами. — Все трое обогнули корпус и вышли на солнечный свет. Капитан Стоун, уроженец Земли, посмотрел сначала на родную планету. — Похоже, большой шторм на Филиппинах.

Близнецы не ответили. Погода была для них явлением таинственным, и они относились к ней неодобрительно. Отец повернулся к ним и тихо сказал:

— Я рад, что мы отправились путешествовать, ребята. А вы?

— Еще бы! А как же!

Они уже позабыли, какой холодной и неприветливой казалась им еще недавно окружавшая их черная бездна. Теперь это был громадный дом, великолепно обставленный, ну разве что не совсем обжитой. Их дом, в котором можно жить и делать все, что хочешь.

Они долго еще стояли и наслаждались. Наконец капитан Стоун сказал:

— Ну, я уже достаточно нагрелся. Пошли в тень.

Он потряс головой, чтобы стряхнуть каплю пота с кончика носа.

— Нам все равно надо работать.

— Я вам помогу — так дело пойдет быстрее.

«Перекати-Стоун» двигался к Марсу, а его экипаж вошел в ежедневный ритм. Доктор Стоун ловко управлялась с готовкой в невесомости — она здорово поднаторела в этом за год интернатуры в невесомой клинике околоземной космической станции. Мид было до нее далеко, но надо уж очень постараться, чтобы испортить завтрак. Отец наблюдал за ее гидропонными работами, помогая углубить знания, которые она получила в лунной школе. Доктор Стоун делила с бабушкой заботу о младшеньком, а на досуге потихоньку разбирала свои многолетние записи к труду «О кумулятивных эффектах многоканальной гипоксии».

Близнецы обнаружили, что математика может быть еще интереснее, чем они думали, и гораздо труднее — она требовала смекалки даже больше, чем, по мнению близнецов, у них было, а это немало значило. Так что приходилось работать головой. Отец взялся за старые номера «Реактивного мира» и штудировал справочник по управлению кораблем, но всегда находил время, чтобы учить и высмеивать близнецов. Оказалось, что Поллукс не способен представить себе график функции, читая уравнение.

• Предыдущая
• 20/223
• Следующая