Т. 07 Пасынки Вселенной - Хайнлайн Роберт Энсон - Страница 106

• Предыдущая
• 106/174
• Следующая

— А каково общепринятое значение?

— Ну… это куда ты попадаешь после смерти… или, скорее, посмертное бытие. Ты совершаешь Путешествие к Центавре.

— А что такое Центавр?

— Это — заметьте, я излагаю догмы; сам я в эту чушь не верю — место в конце Путешествия, где все счастливы и где всегда добрая еда.

Джо расхохотался. Джим перестал храпеть, приоткрыл один глаз, буркнул что-то и снова заснул.

— Вот об этом я и говорю, — прошептал Джо еще тише. — Ты не думаешь своей головой. Тебе никогда не приходило в голову, что Путешествие — это именно то, что написано в древних книгах, — что Корабль и весь Экипаж в самом деле движутся куда-то?

Хойланд подумал.

— Это несерьезно. Да и физически невозможно. Корабль не может двигаться куда-то. Он уже везде. Можно путешествовать по Кораблю, но совершить Путешествие можно лишь в духовном смысле, если там вообще есть какой-то смысл.

Джо воззвал к Джордану.

— Послушай, напряги свою дубовую голову. Вообрази место во много-много раз больше Корабля. Корабль — внутри, и он движется. Понял?

Хью попытался.

Потом еще попытался.

Потом затряс головой.

— Это бессмысленно. Ничто не может быть больше Корабля. Ни для чего другого просто не останется места.

— Хафф тебя побери! Слушай! Это место — снаружи Корабля, понял? За последним уровнем в любом направлении. Там пустота! Просек?

— Но за последним уровнем ничего нет. Поэтому он и последний.

— Так. Возьми ножик и проверти дырку в полу последнего уровня. Что там будет?

— Но это невозможно. Пол-то твердый.

— Но представь, что ты все-таки смог сделать дырочку. Что там будет? Представь себе.

Хью закрыл глаза и попытался представить, как он вертит дырочку в полу последнего уровня. Как будто пол мягкий… словно сыр.

И перед ним забрезжило понимание каких-то возможностей — возможностей, выворачивающих душу наизнанку. Он будто падал, падал в дыру, которую сделал сам и под которой не было никаких уровней. Он быстро открыл глаза.

— Это ужасно! — еле выговорил он. — Я в это не верю.

Джо-Джим поднялся.

— Я заставлю тебя в это поверить, — мрачно сказал он, — даже если для этого придется свернуть тебе шею. — Он шагнул к двери в коридор и открыл ее.

— Бобо! — крикнул он. — Бобо!

Джим вздрогнул и поднял голову.

— Что у вас происходит?

— Сводим Хью к невесомости.

— Зачем?

— Чтобы вдолбить немного ума в его тупую башку.

— В другой раз.

— Нет, я хочу прямо сейчас.

— Ладно, ладно. Не трясись. Все равно я уже проснулся.

Джо-Джим Грегори обладал — или обладали — мозгами почти столь же уникальными, как и телом. Он стал бы лидером в любом случае. Среди мутов само собой разумелось, что он имеет право третировать, командовать и заставлять служить себе. Будь у него жажда власти, он вполне мог бы поднять мутов на борьбу и завоевал бы Корабль вместе со всем Экипажем.

Но у него не было таких устремлений. По своей исконной сути он был интеллектуалом, сторонним наблюдателем. Его интересовали вопросы «как» и «почему», но его воля к действию была направлена только на обеспечение собственного удобства и комфорта.

Если бы он родился двумя нормальными близнецами в Экипаже, то, вероятно, стал бы Ученым — самый простой и удобный способ обеспечить себя — и мирно развлекался бы беседами и управленческой деятельностью. Ныне же ему не хватало компаньона для умственных упражнений, и он бездельничал, читая и перечитывая книги, наворованные для него тремя поколениями слуг.

Прочитанное обсуждалось обеими половинами его двойственной личности. Постепенно они выработали весьма толковую точку зрения на историю и физический мир — за одним исключением. Они не понимали, что такое художественный вымысел, и принимали за чистую монету романы, попавшие в их руки, — так же, как учебники и справочники.

На этом они расходились. Джим считал величайшим из людей Алана Квотермейна[86]; Джо отдавал пальму первенства Джону Генри[87].

Оба они чрезвычайно любили поэзию; Киплинга они могли цитировать страницами, и почти так же им нравился Райслинг[88], «слепой певец космических дорог».

Пятясь, вошел Бобо. Джо-Джим ткнул пальцем в Хью.

— Гляди, — сказал Джо, — он выйдет.

— Сейчас? — счастливо спросил Бобо, ухмыляясь и пуская слюну.

— Тебе бы только брюхо набить! — ответил Джо, постучав Бобо по макушке. — Нет, ты его не ешь. Ты и он — кровные братья. Понял?

— Не есть его?

— Нет. Защищай его. Он будет защищать тебя.

— Хорошо. — Он обреченно кивнул своей крошечной головой, признавая неизбежное. — Кровные братья. Бобо знает.

— Хорошо. Теперь пойдем туда-где-все-летают. Ты пойдешь впереди. Охраняй.

Они двинулись. Гном трусил впереди, выглядывая опасность, за ним шел Хью, а Джо-Джим прикрывал тылы, причем Джо смотрел вперед, а Джим назад, повернув голову через плечо.

Они взбирались все выше и выше. С каждым пройденным уровнем вес незаметно уменьшался. Наконец они достигли уровня, дальше которого идти было невозможно — люки кончились. Палуба чуть заметно искривлялась, было похоже, что мир имеет форму огромного цилиндра. Над головой, закрывая обзор, простиралась такая же искривленная металлическая поверхность, и неясно было, действительно ли палуба изгибается дальше.

Настоящих стен здесь не было; путников обступали огромные распорки, гигантские, несуразно мощные, аккуратно расчерчивая палубу и потолок.

Тяжесть не ощущалась. Если стоять неподвижно, ничтожный остаток веса заставлял тело чуть заметно дрейфовать вниз, к «полу», однако большой разницы между «низом» и «верхом» здесь не было. Хью это не понравилось; его подташнивало, зато Бобо был здесь явно не впервые. Он плыл по воздуху, как нелепая рыба, отталкиваясь от распорок, пола и потолка.

Джо-Джим следовал параллельно общей оси внутреннего и внешнего цилиндров по проходу, образованному распорками. Вдоль прохода располагались перила, и он передвигался, цепляясь за них, как паук по паутине. Он набрал приличную скорость, и Хью с трудом поспевал за ним. Мало-помалу освоившись, он стал двигаться длинными скользящими шагами, иногда отталкиваясь рукой или ногой. Он не мог бы сказать, сколько они прошли — подозревал, что несколько миль, но не был уверен.

В конце прохода они остановились. Путь преграждала прочная переборка. Джо-Джим двинулся вдоль нее вправо, что-то высматривая.

Наконец он нашел то, что искал, — закрытую дверь в рост человека. Разглядеть ее можно было только благодаря тоненькой щели по контуру и причудливому геометрическому орнаменту на поверхности. Джо-Джим осмотрел ее и почесал правую голову. Головы немного пошептались, потом Джо-Джим поднял руку.

— Нет! — сказал Джим.

— Как нет? — удивился Джо. Они снова пошептались, Джо кивнул, и они опять подняли руку.

Рука, не дотрагиваясь, двинулась вдоль линий узора, дюймах в четырех от поверхности. Движение было незамысловатым, но смысл жеста оставался непонятным.

Наконец Джо-Джим толкнул дверь ладонью, отплыл и замер.

Через мгновение раздался мягкий, почти неслышный шипящий звук; дверь дрогнула, отошла дюймов на шесть и тоже замерла. Джо-Джим, казалось, был озадачен. Он осторожно просунул руки в образовавшуюся щель и потянул. Ничего не произошло. Тогда он позвал Бобо:

— Открой.

Бобо, нахмурившись так, что узкий лоб почти весь ушел в морщины, осмотрел дверь. Потом уперся ногами в переборку, ухватившись одной рукой за дверь, и напрягся.

Он замер, изогнув спину, напружинив грудные мышцы, обливаясь потом. На шее выступили жилы, голова ушла в плечи. Хью услышал хруст суставов. Он подумал, что карлик может лопнуть от натуги — отступиться у него не хватит мозгов. Однако дверь неожиданно подалась и отлетела вместе с полоской металлического крепления. Она выскользнула из рук Бобо, и сила напружиненных ног отбросила его прочь от переборки. Он пролетел вдоль по проходу, пытаясь ухватиться за поручень. Но уже через минуту он снова оказался у двери, неловко переворачиваясь в воздухе и массируя ушибленную лодыжку.

• Предыдущая
• 106/174
• Следующая