Т. 05 Достаточно времени для любви - Хайнлайн Роберт Энсон - Страница 88
- Предыдущая
- 88/163
- Следующая
— Любимая моя, не знаю. На моей памяти бывало, что с беременной женщиной ничего не случалось, когда она переносила невероятные трудности. С другой стороны, я видел, как теряют детей, на мой взгляд, совершенно без- причины. Вот тебе единственное правило, которое мне известно: не рискуй понапрасну. А этот риск нам не нужен.
Короче, нам снова удалось поладить, но на это ушел лишний час. Я отцепил второй фургон, расставил забор, поместил четырех коз внутри загона и оставил Дору в этом фургоне. А потом отогнал первый фургон на три или четыре сотни метров, распряг мулов и велел Бьюле следить, чтобы они не разбрелись. Кену же приказал помогать ей. Оставил им в помощь еще и Фрица, а Леди Мак взял с собой, чтобы высматривала прыгунов и приглядывала за окрестностями. Вообще-то укрыться здесь было негде: ни высокой травы, ни кустов — почти ухоженная лужайка. Но я должен был лезть в яму и не хотел, чтобы к нам кто-нибудь сумел подобраться незамеченным.
— Леди Макбет. Сторожи! Вверх!
Дора осталась в фургоне.
Чтобы в последний раз позаботиться о нашем старом друге, я потратил почти весь день. Пришлось сделать перерыв на ланч, несколько раз попить и отдышаться в тени фургона. Краткий отдых я делил с Леди Мак и всякий раз, подымаясь наверх, позволял ей спуститься вниз. Один раз нам помешали… Дело было уже после полудня и я уже почти закончил рыть яму, когда Леди Мак залаяла. Я мгновенно выскочил из дыры с бластером в руке, рассчитывая увидеть прыгуна. Но это оказался дракон…
Я не особенно удивился, Минерва: коротко общипанная трава — почти как газон — свидетельствовала скорее о присутствии дракона, чем горного козла. Вообще драконы не опасны и могут разве что случайно затоптать тебя. Они неторопливы, глупы и ограничиваются исключительно растительной пищей. О, конечно, они уродливы, их можно испугаться. Больше всего они похожи на шестиногого трицератопса. Но это все. Прыгуны к ним не пристают: пытаться прокусить толстую шкуру — пустая трата времени. Я забрался к Доре в фургон.
— Видала такого хоть раз, любимая?
— Не так близко. Боже, какой он огромный!
— Крупный экземпляр, это верно. Но скорее всего он уйдет. Не хотелось бы тратить на него заряд без необходимости.
Но проклятая зверюга не уходила. Минерва, должно быть, дракон этот оказался настолько туп, что принял фургон за даму своей породы. У них трудно отличить самца от самки. Но они определенно разнополы: дракон на драконихе — внушительное зрелище.
Когда зверь приблизился на сотню метров, я выскочил из-за забора, прихватив с собой Леди Мак, — та уже дрожала от нетерпения. Сомневаюсь, что ей приходилось видеть такую зверюгу: в тех краях, где находится «Доллар ребром», их извели задолго до того, как она родилась на свет. Леди забегала вокруг него, осторожно облаивая издалека.
Я надеялся, что Леди заставит дракона уйти, но этот недоделанный носорог не обратил на нее никакого внимания. Он медленно брел прямо к фургону, поэтому, чтобы добиться внимания, я выстрелил из игольного пистолета примерно туда, где у него должны быть губы. Зверюга остановилась — наверное, удивилась — и широко распахнула рот. Этого я и ждал: не следовало тратить целый заряд, чтобы прожечь бронированную шкуру. Значит, так: минимальный разряд бластера прямо в рот дракону — и еще одного нет в живых.
Он постоял несколько секунд и медленно рухнул. Я подозвал Леди и отправился назад, к забору. Дора ждала.
— Можно я погляжу на него?
Я посмотрел на солнце.
— Любимая, я намереваюсь покончить с Баком до темноты, потом придется привести мулов назад и отъехать подальше. Или ты хочешь, чтобы мы разбили лагерь прямо здесь — между могилой и мертвым драконом?
Дора не настаивала, и я вернулся к работе. Примерно через час я углубил и расширил яму, достал блок и треногу, обвязал задние ноги Бака и потащил.
Дора вышла со мной.
— Минуточку, дорогой. — Она похлопала Бака по шее, потом склонилась и поцеловала его в лоб. — Ну, хорошо, Вудро, давай.
Я навалился на канат. На какой-то миг мне даже показалось, что фургон сдвинется с места, несмотря на тормоза. Но с места сдвинулось тело Бака и поползло к могиле. Свалив его в яму, я отцепил крюк и немедленно приступил к делу: за двадцать минут закидал яму, которую выкапывал почти целый день.
— Подымайся в фургон, Адора. Это все.
— Лазарус, хотелось бы знать: что говорят в подобных случаях? Ты не знаешь?
Я подумал. Мне доводилось слыхать с тысячу похоронных речей, но по большей части они мне не нравились. Поэтому я составил из них одну короткую.
— Господи Боже, где бы ты ни был, прошу тебя, позаботься об этом хорошем существе. Он все делал, как надо. Аминь.
(Опущено.)…даже эти первые годы не были для нас очень трудными, поскольку в Счастливой долине росло все и давало по два и по три урожая в год. Но ее следовало бы наименовать долиной Драконов. Досаждали нам и прыгуны, особенно небольшие, которые охотились стаями. По ту сторону Бастиона о таких не знали. Но проклятые драконы! Они достали меня по-настоящему. Когда четыре дня подряд тебе вытаптывают одно и то же картофельное поле, невольно начинаешь утомляться.
Прыгунов можно было травить, и я так и делал. Их можно было ловить ради разнообразия. А можно было просто выложить приманку и, сев возле нее ночью, по одному выщелкивать стаю иглами из пистолета. Здесь все было понятно. Мулы тоже скоро научились управляться с прыгунами; по ночам они спали, держась поближе к друг другу, и, как у перепелов или бабуинов, один всегда был на страже. Каждый раз, когда с их стороны доносился крик, свидетельствующий о нападении прыгуна, я немедленно просыпался и пытался присоединиться к общей забаве, но мулы редко оставляли что-либо на мою долю. Они не только лягали прыгунов, но и без труда обгоняли их, добивая остатки стаи, пытавшейся улизнуть. Жертвами прыгунов пали три мула и шесть коз, но понемногу прыгуны стали держаться от нас подальше.
Но драконы! Чересчур громадные для ловушек, они не обращали внимания на отраву — их интересовала только растительность. А того, что один дракон может наделать на кукурузном поле за одну ночь, не знали даже в Содоме и Гоморре. Луки и стрелы были против них бесполезны, а игольчатый пистолет только щекотал. Пробить толстую шкуру можно было только из бластера, поставив его на полную мощность; если хотелось сэкономить заряд, стрелять следовало в рот, когда удавалось заставить свою жертву распахнуть его. В отличие от прыгунов они были слишком глупы и не давали нам покоя, невзирая на свои потери. В то первое лето я убил более сотни драконов, защищая свой урожай, что для меня означало поражение, а для драконов — победу. Кругом стояла жуткая вонь — что можно сделать с такой тушей? — но, что еще хуже, заряды кончались, а ряды драконов как будто не редели.
У меня не было источника энергии. Река Бака здесь еще не имела сильного течения. Впрочем, в месте нашего поселения было достаточно воды, и стоило попытаться поставить водяное колесо, пожертвовав ради этого одним фургоном. Ветряк, который я взял с собой, до сих пор лежал разобранным на все шестеренки, и мне следовало сперва поставить башню и сделать лопасти. И до тех пор пока я не сделаю этого, у меня не будет возможности перезарядить заряды для бластера. Проблему разрешила Дора. Мы тогда только приступили к стройке: возвели высокую сырцовую стену, которой оградили фургоны, чтобы было куда загонять на ночь коз, сами же спали в первом фургоне вместе с младенцем Заком и готовили на глиняной датской печи. Среди дыма, коз, цыплят и кислых запахов, которые младенцы, сами того не желая, испускают, а также рядом с выгребной ямой, которую, конечно, тоже пришлось устроить внутри загона, вонь от разлагавшихся драконовых туш, пожалуй, не была такой уж заметной.
Мы заканчивали ужин, Дора, как всегда, ради такого случая надела рубины. На небе высыпали звезды и проступали диски лун — самое лучшее время дня, — и, как всегда прерываясь, чтобы выразить восхищение тем, как сосет наш первенец, и порадоваться ночному небу, я размышлял о том, где взять энергию и что бы такое сделать с этими погаными драконами, черт бы их драл.
- Предыдущая
- 88/163
- Следующая
