Т. 11 Угроза с Земли - Хайнлайн Роберт Энсон - Страница 8

• Предыдущая
• 8/235
• Следующая

— Алло! Дэвидсон? Дейв, это я, шеф. Я ужинаю в четвертой столовке Джейка. Звони мне по 10-Л-66.

Когда он положил трубку, Блекинсоп вежливо поинтересовался:

— Вы всегда должны сообщать диспетчеру, где находитесь?

— Нет, что вы, — ответил Гейнс, — но, знаете, как-то спокойней, когда бываешь в курсе всех дел. Мне или Ван Клику всегда желательно находиться неподалеку от телефона, чтобы старший сменный инженер — сейчас это Дэвидсон — в случае необходимости знал, где нас найти. Сами понимаете, если возникнет чрезвычайная ситуация, я обязан знать об этом в первую очередь.

— А что может вызвать чрезвычайную ситуацию?

— Главная опасность — обесточивание роторных барабанов, это остановит дорогу и оставит миллионы людей в сотнях миль от дома. Если такое произойдет в час пик, нам придется эвакуировать всех этих людей с дороги, что не так просто сделать.

— Вы сказали — миллионы людей. Неужели их здесь так много?

— Конечно. От дороги, на которой мы сейчас едем, зависят двенадцать миллионов человек, живущих или работающих в пятимильной полосе вдоль всего её протяжения.

С появление дешевой энергии человечество вступило в новую эпоху, которую можно было назвать не только эпохой энергии, но и эрой транспорта. Два события особо выделяются в этот период: получение дешевой солнечной энергии и пуск первой механической дороги.

Несмотря на вспыхивающие от случая к случаю кампании за экономию энергетических ресурсов, уголь и нефть в США были позорным образом сожжены еще в первой половине двадцатого века. Главная заслуга в этом деле бесспорно принадлежала автомобилю. Меньше чем за полстолетия скромная, одноцилиндровая безлошадная карета превратилась в стального монстра мощностью в сотню лошадиных сил и скоростью, превышающей сто миль в час. Даже в провинции автомобили кишели словно дрожжи в закваске. Только по данным 1955 года один автомобиль приходился на каждых двух человек.

Собственно говоря, такое засилье автомобилей и стало причиной их гибели. Восемьдесят миллионов стальных колесниц, несущихся на огромной скорости и управляемых далекими от совершенства людьми, принесли разрушений и жертв больше, нежели война. В том же 1955 году суммы выплаченные владельцами автомобилей в качестве компенсации за нанесенный ущерб, превысили суммы, затраченные на покупку автомобилей. Кампании за безопасность движения стали хроническим явлением, но при этом они явно напоминали благочестивые попытки королевской рати собрать Шалтая-Болтая[8]. В сутолоке городов автомобиль делается особенно опасен. В ходу были мрачные шуточки вроде: пешеходы делятся на два класса — мертвые и быстроногие. А еще пешехода определяли как водителя, которому посчастливилось отыскать стоянку для своей машины.

Таким образом, автомобили обусловили быстрый рост городов, а затем сами же их и задушили своим громадным количеством. Еще в 1900 году Герберт Уэллс заметил, что предельные размеры города находятся в прямой зависимости от скорости и пропускной способности транспортных магистралей. Казалось бы, скорость автомобилей позволяет городам вырастать до двухсот миль в диаметре, но постоянные транспортные пробки и растущая опасность, исходящая от мощных, плохо управляемых машин, перечеркнули эту возможность.

В 1955 году «главная улица Америки» — шоссе № 66, Лос- Анджелес — Чикаго, была переоборудована в суперхайвей с нижним пределом скорости шестьдесят миль в час. Строительство дороги планировалось как госзаказ, она должна была поддержать развитие тяжелой промышленности, однако ее появление имело неожиданные последствия. Большие города, Чикаго и Сент-Луис, выпустили навстречу друг другу что-то наподобие псевдоподий и слились, встретившись возле Блумингтона, штат Иллинойс. Вдоль магистрали выросла застроенная полоса, а население го-родов-родителей стало меньше.

В этом же году произошла замена устаревших фуникулеров на эскалаторы, действующие от солнечных экранов Дугласа-Мартина.

Хотя за 1955 год американцы приобрели рекордное число автомобилей, закат автомобильной эры был уже не за горами. Первым и грозным предупреждением об этом стал Закон о государственной обороне, принятый в 1957 году. Этот закон, с таким трудом прошедший через Конгресс, объявил нефть стратегическим сырьем. Вооруженные силы получили приоритетное право на все наземные и подземные запасы нефти, а восемьдесят миллионов автомобилей оказались на голодном пайке. Возьмем скоростные автострады того времени, урбанизированные вдоль всей своей длины. Добавим к ним механизированные улицы сан-францисских холмов. Нагреем до кипения грозящей нехваткой бензина и приправим полученную смесь изобретательностью янки. В результате получим первую механическую дорогу, которая была открыта в 1960 году между Цинциннати и Кливлендом.

Как и следовало ожидать, она была довольно примитивна. Ее основой послужили рудные транспортеры, самая быстрая полоса имела скорость тридцать миль в час и была довольно узкой, так что никто и не помышлял заниматься на ней мелкой торговлей. Тем не менее эта лента оказалась прототипом сложнейшей социальной структуры, которой предстояло доминировать на американском континенте в последующие десятилетия. Сельская и городская культуры слились, объединенные быстрым, дешевым и удобным транспортом.

Фабрики — широкие, низкие здания, с крышами, покрытыми солнечными экранами того же типа, что двигали полосы, — тянулись по обеим сторонам дороги. Тут же находились отели, магазины, театры, жилые дома. А если пройти еще несколько шагов, то окажешься за городом, где и проживала основная часть населения. Небольшие коттеджи расположились среди холмов, по берегам рек, тут и там виднелись между сельскими фермами. Люди работали в городе, а жить предпочитали в деревнях, которые находились друг от друга в десяти минутах ходьбы.

Миссис Маккой сама обслуживала шефа и его гостя. Появление знаменитых бифштексов вмиг оборвало разговор.

Ресторан «Бифштексы Джейка» плавно катился вперед. Вдоль всей протянувшейся на шестьсот миль линии дежурные инженеры секторов каждый час выслушивали доклады техников, следящих за своими подсекторами.

«Подсектор 1 — проверен», «подсектор… проверен». Тензо-метрические данные напряжения, нагрузки, температуры подшипников… показания сихнротахометров… «Подсектор 7 — проверен!» Все техники, как один, — выносливые толковые люди в робах, проводящие большую часть жизни в «преисподней» среди вечного шума стомильной полосы, резкого визга вращающихся роторных барабанов и жалоб передаточных роликов.

Дежурный инженер Дэвидсон рассматривал схему дороги, светящуюся на стене центрального поста управления сектора Фресно. Миниатюрная стомильная полоса на схеме едва заметно двигалась, и Дэвидсон машинально отметил место, где располагался четвертый ресторан Джейка. Шеф скоро доберется до Стоктона, надо будет позвонить ему после проверки. На трассе все спокойно, транспортная нагрузка нормальная для часа пик. Когда все вот так идет своим чередом, дежурный в центральной диспетчерской может спокойно вздремнуть, и никто этого не заметит.

Дэвидсон повернулся к кадет-инженеру:

— Мистер Барнс.

— Да, сэр.

— Как насчет чашки кофе?

— Неплохая идея, сэр. Я закажу, как только поступят все рапорта.

Минутная стрелка хронометра на панели управления подошла к двенадцати. Кадет щелкнул тумблером.

— Всем секторам доложить о ходе работ! — произнес он ломающимся от волнения голосом.

На экране появились лица двух дежурных по сектору. Тот, что помладше, тоже изо всех сил стараясь скрыть смущение, отрапортовал:

— Диего-Кольцевая — катится!

Почти мгновенно их сменили двое других:

— Сектор Анджелес — катится!

Еще через секунду:

— Сектор Бейкерсфилд — катится!

И:

— Сектор Фресно — катится!

Последней отчиталась Рено-Кольцевая. Кадет повернулся к Дэвидсону и доложил:

• Предыдущая
• 8/235
• Следующая