Т. 11 Угроза с Земли - Хайнлайн Роберт Энсон - Страница 55

• Предыдущая
• 55/235
• Следующая

Поэтому мы и делали внутреннюю часть вращающейся, чтобы в ней можно было нормально жить, а на внешней — стационарной — размещали стыковочные узлы, топливные и кислородные баки, кладовые и все прочее. Переход из одной части в другую осуществлялся через «ступицу» — специальный переходный отсек. Когда мисс Глория оказалась на станции, внутренняя часть ее была уже вставлена и загерметизирована, а внешняя представляла собой голый скелет из балок.

Нет, это просто здорово — видеть, как на фоне черного звездного неба переплетаются отсвечивающие металлом стойки, рамы и фермы из титанового сплава 1403, легкого, прочного, не подверженного коррозии. Но с космическим кораблем станцию все-таки не сравнишь — на взрывные напряжения ее конструкция не рассчитана. Потому мы и не отваживались сразу раскручивать отсеки, а дожидались, когда нам пришлют РУВ.

РУВ — реактивное устройство взлета — что-то вроде ракеты, только предназначенное для запуска самолетов. Сейчас их используют где угодно, если требуется направленный рывок, например, когда вытягивают грузовик из трясины. Мы разместили четыре тысячи РУВ по окружности внешней рамы жилых отсеков, каждый — в строго определенном месте. К ним уже был подсоединен шнур и оставалось дать команду «старт», когда Крошка вдруг обратился ко мне, явно чем-то озабоченный:

— Папа, все срочно отставить, заканчиваем отсек Д-113.

— О’кей, — сказал я. Д-113 входил во внешнюю часть станции.

— Подготовь шлюзовую камеру и закинь в отсек двухнедельный запас жизнеобеспечения.

— Это изменит распределение нагрузки при вращении, — возразил я.

— Ближайшей «ночью» я сделаю пересчет, а после скорректируем расположение РУВ.

Далримпл, узнав про это, тут же явился за разъяснениями, подобное нарушение графика означало задержку сдаваемых в аренду отсеков.

— В чем дело? — спросил он Крошку.

Тот пристально посмотрел на него. В последнее время их отношения стали холоднее обычного: Далримпл постоянно искал поводы посетить мисс Глорию. А чтобы попасть в ее временное жилище, бывшую спальню Крошки, ему приходилось пробираться через его кабинет. Крошке это в конце концов надоело, и однажды он попросил Далримпла убраться и к нему больше не заходить.

— В чем? — спокойно ответил Крошка. — Чтобы иметь хотя бы собачью конуру, если дом сгорит от пожара. Вот в чем.

— Ты что имеешь в виду?

— То и имею, что вдруг мы запустим РУВ, а конструкция возьмет и развалится. Хочешь болтаться в космосе, пока тебя не подберет какой-нибудь корабль?

— Это глупо. Напряжения были рассчитаны.

— Так всегда говорят после того, как мост рухнул. Будем делать по-моему.

Лицо Далримпла потемнело от злости.

Усилия Крошки, направленные на изоляцию Глории, вызывали у меня по меньшей мере сочувствие. Вот вам пример. Известно, что в обязанности радиотехника входит ремонт переговорных устройств, вмонтированных в часы скафандра. Так почему-то больше всего поломок приходилось на ее смену. И мне снова пришлось делать перестановки в рабочих сменах, а заодно и уменьшить кое-кому оклады. Техобслуживание не предусмотрено при умышленной порче имущества. Были и другие примеры. Вдруг стало модным бриться. Парни перестали по пояс голыми болтаться по станции, а времени на мытье стало уходить столько, что я уже было думал устанавливать дополнительный опреснитель.

И вот наступил момент, когда отсек Д-113 был подготовлен, а РУВ — переустановлены. Не думаю, чтобы я особенно волновался перед предстоящим событием. Рабочим было приказано покинуть отсеки и всем одеться в скафандры. Оседлав балки, люди сидели и ждали.

В скафандрах все кажутся близнецами, поэтому, чтобы не путаться, мы пользовались номерами и цветными повязками. Бригадиры имели по две антенны, одну для связи с рабочими, другую — связываться между собой, так называемый бригадирский канал. У Крошки и у меня вторая антенна предназначалась для общей радиосвязи.

Бригадиры доложили, что их люди к взрывным работам готовы, и Крошка уже собрался скомандовать, когда вдруг в самом центре опасной зоны показалась продирающаяся сквозь балки фигура. Без страховочного фала. Без повязки на рукаве. С одной антенной.

Конечно, это была мисс Глория! Крошка вытащил ее из опасной зоны и обвязал своим страховочным фалом. Я слышал, как он грубо ей выговаривает:

— Вы кого тут из себя строите? Начальника на прогулке?!

Ее голос отвечал:

— А что бы вы мне посоветовали сделать? Причалить к какой-нибудь звезде?

— Я говорил тебе — нельзя сюда лезть! Если ты не будешь подчиняться моим приказам — я просто посажу тебя под замок!

Я добрался до них, отключил свой передатчик и, приблизившись к Крошке вплотную, так что шлем упирался в шлем, сказал:

— Босс, ты же — в режиме передачи!

— О! — воскликнул он и тут же выключил передатчик.

Она свой отключать не стала:

— Послушайте, вы, бабуин несчастный, вы же сами послали поисковую партию, чтобы убрать всех оттуда, я не стала их дожидаться, потому и вышла наружу. А про страховочный фал я и знать не знала. Вы же держите меня взаперти!

Я оттащил Крошку в сторону, и он приказал главному электрику начинать. А когда мы увидели великолепное, невиданное доселе зрелище взрывных работ, мы сразу забыли обо всем. Это было похоже на огромное колесо Святой Екатерины, расцвеченное ракетными вспышками. И все в абсолютной тишине, вокруг был открытый космос — ну, просто сказочная картина!

Взрывные работы закончились, и показались жилые отсеки, раскручивающиеся подобно маховику; мы с Крошкой выдохнули с облегчением. Затем пробрались внутрь, чтобы «глотнуть» тяжести.

Ощущение было забавным. Пройдя через «ступицу», я спустился по трапу, чувствуя, как вновь обретаю вес по мере приближения к краю. И так же, как и в тот раз, когда я впервые испытал его отсутствие, накатил приступ морской болезни. Икры свело судорогой, и я едва смог идти.

Мы все проверили, потом прошли в кабинет и только тут, наконец, присели. В кабинете было уютно — ровно одна треть от величины силы тяжести на краю, как раз столько, чтобы не испытывать неудобств. Крошка погладил ручки кресла и усмехнулся:

— А всех бездельников — в изоляцию, в Д-113.

— Кстати, об изоляции, — на пороге стояла мисс Глория. — Могу я с вами поговорить, мистер Ларсен?

— А? Ну конечно! Я сам хотел с вами встретиться. Должен принести вам свои извинения, мисс Макнай. Я был…

— Не стоит вспоминать, — перебила она, — вы были тогда на пределе. Но мне интересно знать, долго ли вы еще собираетесь навязываться ко мне в дуэньи.

— Недолго, — он посмотрел на нее внимательно. — До тех пор, пока не придет вам замена.

— Вот как? Кто здесь у вас главный профсоюзный деятель?

— Макэндрюс, разметчик. Но вряд ли он сможет вам помочь: вы же штатный сотрудник станции.

— К той проблеме, которая меня сейчас волнует, это не имеет отношения. Мне необходимо с ним поговорить. По вашей милости я не могу распоряжаться даже своим свободным временем. Это дискриминация, вот что это такое.

— Может быть, но скоро вы сможете убедиться, что я здесь пользуюсь некоторым авторитетом. Юридически я сейчас капитан корабля. А капитан в космосе обладает неограниченной властью.

— Тогда вы должны применять ее разборчиво!

— Вот, вот. Именно этим я и занимаюсь, здесь я с вами согласен, — ухмыльнулся Крошка.

Мы не знаем, что сказал ей Макэндрюс, но только мисс Глория стала вести себя совершенно по-другому. После очередного дежурства она заявилась в кино вместе с Далримплом. Крошка встал и на середине картины демонстративно покинул зал — из Нью-Йорка как раз транслировали «Лисистрата идет в город».

Крошка подстерег ее, когда она возвращалась одна, но подгадал так, чтобы рядом в этот момент оказался я, как свидетель.

— Гм, мисс Макнай…

— Да?

— Думаю, вам следовало бы знать… Это, как его… ну, в общем, главный инспектор Далримпл — человек женатый.

— Вы полагаете мое поведение непристойным?

• Предыдущая
• 55/235
• Следующая