Т. 14 Чужак в стране чужой - Хайнлайн Роберт Энсон - Страница 8
- Предыдущая
- 8/144
- Следующая
— Как это?
— А вот так. Твой дружок-приятель — первый в истории плод космического прелюбодеяния.
— Брешешь!
— Фу, как говорит одна моя знакомая. Ты помнишь что-нибудь насчет «Посланника»? Четыре семейные пары, в их числе капитан Брант с супругой и доктор Смит с супругой. А твой марсианин с ангельским личиком появился на свет в результате, так сказать, перекрестного опыления. Сын миссис Смит от капитана Бранта.
— Да откуда твои информанты это знают? Они что, со свечкой стояли? И кому какое дело, чей он там сын? Дикое все-таки паскудство рассказывать сплетни про давно умерших людей.
— Отвечаем по порядку, сперва — насчет «откуда». Думаю, никто еще в истории не был так подробно обследован и описан, как эти четыре парочки. Полная биохимия крови, цвет волос, цвет глаз, все, какие есть, генетические заморочки — да ты в этом понимаешь гораздо больше меня. И вот, по всему выходит, что его мать — Мэри Джейн Лайл Смит, а отец — Майкл Брант. Отличная, кстати, у парня наследственность: у отца коэффициент интеллекта сто шестьдесят три, у матери — аж сто семьдесят, и тот и другая — выдающиеся специалисты.
— Теперь о том, «кому какое дело». Заинтересованных тут очень много, а потом, когда все выплывет на свет Божий, станет еще больше. Ты слышала такое название — «лайловский двигатель»?
— Конечно. Они стоят на «Чемпионе».
— И на «Чемпионе», и на всех современных кораблях. И кто же, ты думаешь, его изобрел?
— Не знаю… Подожди-ка, подожди… Это что, она…
— Молодец, возьми с полки пирожок. Именно она, доктор Мэри Джейн Лайл Смит. Она так и не увидела свое детище в железе, но успела запатентовать все основные элементы конструкции, вложила эти патенты в специально организованный траст — самый настоящий, не какой-нибудь там благотворительный, некоммерческий — и передала контроль над трастом вместе с текущими доходами «Сайенс Фаундейшн». В конечном итоге контроль перешел к правительству, но принадлежит траст твоему драгоценному дружку и стоит он многие миллионы, может быть, сотни миллионов, точно уж и не знаю.
Ужин был готов. Чтобы не портить лужайку, Какстон пользовался столиками, подвешенными к потолку, один из них он опустил на нормальную высоту, а другой — совсем низко, чтобы Джилл могла сидеть на траве.
— Ну и как? — поинтересовался хлебосольный хозяин.
— Феикаепно!
— Благодарю. И не забывай, что готовил я.
— Бен, — поинтересовалась Джилл, прожевав и проглотив очередной кусок, — так что же об этой, ну, незаконнорожденности Смита? Он что, теперь и не наследник?
— Он очень даже законнорожденный. Доктор Мэри Джейн жила в Беркли, а калифорнийские законы не признают понятия «незаконнорожденный», твой биологический потомок автоматически является твоим законным потомком. Капитан Брант — новозеландец, у них законы точно такие же. А вот в том медвежьем углу наших очень соединенных штатов, где повезло родиться доктору Уорду Смиту, мужу Мэри Джейн, разбираются совсем иначе: ребенок, родившийся у замужней женщины, — законный потомок ее мужа, никакие тебе биологии-генетики в расчет не идут. Так что, Джилл, марсианин этот — законнорожденный сын трех родителей враз.
— Как это? Подожди, Бен, тут какая-то ерунда. Конечно же, я не юрист, но все равно…
— Вот оно и видно, что не юрист, их-то такой мелочью не смутишь. С юридической точки зрения Смит — вполне законнорожденный, с той, правда, пикантной особенностью, что где-то у него один комплект законных родителей, а где-то — другой. Ну а по здравому смыслу он, конечно же, бастард, что не имеет ни малейшего значения: дела о наследстве решают юристы, решают по своим законам, а не по какому-то там здравому смыслу. Так вот, о наследстве. Как я уже говорил, мать оставила ему колоссальное состояние, но ведь и оба его папаши были далеко не нищими. Работая на лунной трассе, Брант получал просто непристойное жалование и все его вкладывал в «Лунар Энтерпрайзес». Ты слышала, наверное, как взлетели эти акции — компания только что объявила о выплате очередных дивидендов. Был у Бранта грешок, азартные игры; так ведь он не проигрывал, а регулярно выигрывал и выигрыши тоже вкладывал в ЛЭ. С Уордом Смитом дело проще — старые семейные деньги. И все это достанется твоему марсианину.
— Да-а!
— Но и это, лапа, только половина дела. Смит — наследник всей команды.
— У него что, четыре папаши?
— Шутки шутками, но все восемь членов экипажа «Посланника» подписали джентльменское соглашение «Компании благородных искателей приключений»{10}, согласно которому выжившие становятся наследниками погибших. Выжившие и дети, каковых детей у них до рождения Валентайна Майкла Смита не было. Составлен контракт весьма тщательно, в полном соответствии лучшим образцам XVI–XVII веков, образцам, выдержавшим все попытки опротестовать их по суду. А состояла эта компания из весьма серьезных и обеспеченных людей. Кстати, среди наследства двух других семейных пар уйма акций «Лунар Энтерпрайзес», так что в сумме Смит может оказаться владельцем контрольного пакета или хотя бы самого крупного, ключевого.
Джилл подумала о младенчески невинном существе, превратившем глоток воды из стакана в такую трогательную церемонию, и почувствовала укол жалости.
— Вот бы заглянуть в вахтенный журнал «Посланника», — продолжал Какстон. — Ведь его нашли, но вряд ли кому покажут.
— А что там такого, Бен?
— Жуткая история. Кое-что я узнал, но потом информант протрезвел, пожалел о своем длинном языке и заглох. Доктор Уорд Смит сделал своей жене кесарево сечение, и она умерла на операционном столе. Судя по всему, наш хирург знал расклад — не теряя ни минуты, тем же самым скальпелем он перерезал горло капитану Бранту, а затем и себе. Прости, маленькая.
Джилл зябко поежилась.
— Я медсестра, у меня к таким вещам иммунитет.
— Врунья ты моя, вот ты кто. Знаешь, Джилл, я целых три года работал в отделе криминальной хроники и все равно не сумел к такому привыкнуть.
— А что произошло с остальными?
— Может статься, мы никогда этого не узнаем, если не вырвем вахтенный журнал из цепких лап бюрократов. Вырвать его необходимо, во всяком случае, так считает сидящий перед тобой молодой, полный романтического идеализма газетчик. Секретность — мать тирании.
— Бен, а может, и лучше будет, если это жулье отнимет у него наследство. Он же такой… ну, не от мира сего.
— Во-во, опять очень точное и к месту слово. Да ему, в общем, не шибко-то и нужны все эти деньги, уж как-нибудь Человек с Марса без куска хлеба не останется. Десятки правительств, тысячи университетов и прочих организаций с восторгом возьмут его на свое обеспечение.
— Ну вот, видишь. Так что лучше ему подписать отказ и дело с концом, и голова не болит.
— Если бы с концом. Джилл, ты слыхала о знаменитом процессе ««Дженерал Атомикс» против Ларкина и прочих»?
— Это что, ларкинское решение? Конечно знаю, ты что, считаешь, я и в школе не училась? Только при чем тут Смит?
— А ты вспомни, как все было. Первый корабль на Луну послали русские, и он разбился. Второй, который послали мы вместе с Канадой, сел успешно, но никого на Луне не оставил. И вот, пока Соединенные Штаты и Британское Содружество готовились — при спонсорстве Федерации — послать корабль с колонистами, а Россия занималась тем же самым в одиночку, всех их обогнала «Дженерал Атомикс», арендовавшая для старта один из принадлежавших Эквадору островов. Одним словом, когда на Луну сел корабль Федерации, а чуть не сразу за ним и русский, ребята из Джи-Эй успели уже уютно там обосноваться.
— А затем «Дженерал Атомикс» — компания, зарегистрированная в Швейцарии, но находящаяся под американским контролем, набралась наглости объявить Луну своей собственностью. И ведь Федерация никак не могла сказать им: Луна наша, а вы идите куда подальше — обязательно вмешались бы русские. Тогда Верховный суд мудро решил, что такое абстрактное понятие, как «юридическое лицо», не может владеть небесным телом, и настоящие собственники Луны — люди, ее колонизовавшие, то есть Ларкин и его товарищи. Эту компанию признали суверенной нацией и приняли в Федерацию, члены Федерации получили обещание доли в будущих доходах, а «Дженерал Атомикс» и ее филиал «Лунар Энтепрайзес» — концессии. Многие страны недовольно морщились, к тому же в те времена Верховный суд Федерации не был еще таким всемогущим, как сейчас, но ничего лучшего никто не придумал. Побочным результатом стали законы колонизации планет, долженствующие прекратить кровавые драки; все эти законы базируются на ларкинском решении. И ведь они работали — Третья мировая не была связана с космическими спорами. Так что ларкинское решение — закон и вполне применимо к Смиту.
- Предыдущая
- 8/144
- Следующая
