Т. 13 Число зверя - Хайнлайн Роберт Энсон - Страница 56

• Предыдущая
• 56/153
• Следующая

— Зебадия, что я такого сделала?

— Ты делала все те же пакости, что и они двое, — только от твоих мне приходилось тяжелее, потому что ты моя жена.

— Но — но какие?!

— Я скажу тебе с глазу на глаз.

— Пускай папа и тетя Хильда слышат, я не против.

— Зато я против. Наши радости мы можем делить с другими, но с трудностями давай справляться сами.

У меня защекотало в носу, на глаза навернулись слезы.

— Но я должна знать.

— Дея Торис, ты вполне можешь припомнить все инциденты без моей помощи, если будешь честной сама с собой. У тебя прекрасная память, и все это произошло на протяжении последних суток. — Он отвернулся от меня. — Должен настоять на одной вещи, прежде чем изберем капитана. Я позволил себя одурачить и отказался от власти на время стоянки. Это была грубейшая ошибка. На море капитан остается капитаном и на тот период, когда его корабль стоит на якоре. Тому, кто будет капитаном после меня, следует учесть мой горький опыт и не слагать с себя никаких полномочий только на том основании, что Ая находится в наземном положении. Новый капитан может установить на это время менее строгие правила, если ситуация позволит. Но решать должен он. На земле положение может оказаться опаснее, чем в воздухе или в космосе. Вот как сегодня, когда объявились русские. Если мы приземлились, то это еще не значит, что кончились уроки и можно пойти поиграть.

— Извини меня, Зебби.

— Хильда, я больше виноват, чем ты. Я хотел сбросить с себя ответственность. Сначала я позволил себя уговорить, а потом и вовсе перестал соображать. Возьмите хоть этот «тренировочный поход». Не помню, чья это была идея…

— Моя, — сказал мой отец.

— Может, и твоя, Джейк, но мы все уцепились за нее с ребячьим энтузиазмом. Хотели сорваться и побегать, словно ватага скаутов без наставника. Если бы мы вышли в срок, как собирались, где бы мы сейчас были? В тюрьме у русских? А может, нас и вовсе на свете не было бы? Не подумайте, что я себе самому ставлю хорошие оценки: я отчасти потому и подал в отставку, что оказался не на высоте. Мы собирались оставить Аю Плутишку и все наше имущество без охраны на время прогулки — подумать страшно! Если бы я чувствовал бремя ответственности, мне бы такое и в голову не пришло.

Зебадия состроил кислую мину, потом взглянул на моего отца:

— Джейк, ты самый старший из нас. Почему бы тебе не взять в руки председательский молоток на время избрания нового командира? Я за тебя.

— Я тоже!

— Поддерживаю!

— Какой еще молоток? Откуда я вам возьму молоток на этой планете? Впрочем, папа ломался недолго. Мы вырвали листок из записной книжки Зебадии, разорвали его на четыре части и проголосовали: каждый написал имя. Листочки были сложены и вручены мне. Я объявила результаты голосования:

«Зеб».

«Зебадия».

«Зебби».

«Шельма».

Зебадия повернулся назад, протянул руку, взял у меня бюллетени, отдал мне тот, что означал «тетю Хильду», а остальные порвал на кусочки.

— Я вижу, вы меня не поняли. Я отстоял свою вахту. Кто-то должен меня сменить, иначе мы будем торчать на этом берегу, пока не умрем от старости. Пока что наибольшее число действительных бюллетеней набрала Шельма — можно ли считать, что она избрана? Или будем голосовать еще?

Мы проголосовали еще:

«Шельма».

«Джейкоб».

«Джейкоб».

«Хильда».

— Поровну, — сказал папа. — Может, попросить Аю проголосовать?

— Уймись. Будешь считать голоса в следующем туре.

«Шельма».

«Дити».

«Дити».

«Хильда».

— Эй! — запротестовала я. — Кто подменил бумажку?

(Я за себя определенно не голосовала.)

«Шельма».

«Хильда».

«Зебби».

«Хильда».

— Один бюллетень недействителен, — сказал мой муж. — Вписано имя лица, не являющегося кандидатом. Вы утверждаете результаты, мистер председатель?

— Да, — кивнул папа. — Дорогая моя… капитан Хильда, вы избраны без единого голоса против.

У тети Хильды был такой вид, будто она вот-вот опять заплачет.

— Вы просто сукины дети!

— Это верно, — согласился мой муж, — но мы твои сукины дети, капитан Хильда.

Ответом ему послужила невеселая улыбка.

— Ладно, давайте. Буду стараться.

— Мы все будем стараться, — сказал папа.

— И все будем помогать, — сказал мой муж.

— Обязательно будем! — сказала я совершенно искренне.

— Извините меня, пожалуйста, — сказал папа, — мне с самого начала не терпелось найти поблизости кустик.

И он собрался было вылезти.

— Минуточку!

— Что-что? Да, дорогая… капитан.

— Никому не разрешается выходить на поиски кустика без вооруженной охраны. Не более — и не менее — чем два человека будут удаляться от машины одновременно. Джейкоб, если тебе нужно срочно, то попроси Зебби поторопиться — я хочу, чтобы охраняющий был вооружен одновременно винтовкой и пистолетом.

В общем, в конце концов папа отправился за кустик последним — и думаю, ему было уже совсем невмоготу. Чуть позже я случайно услышала, как папа говорил Зебадии:

— Сын, ты читал басни Эзопа?

— Конечно.

— Тебе ничто не напоминает басню про то, как лягушки просили себе царя?

Я с первого же тура поняла, что Зебби твердо намерен заставить меня сменить его на посту капитана. Поняв это, я приняла решение стать капитаном — с тем чтобы я им осточертела и они потребовали Зебби обратно.

Потом вдруг оказалось, что я действительно капитан — и все стало по-другому. Я перестала стараться им осточертеть. Я стала тревожиться за них. И стала — просто стараться.

Сначала мой муж по вполне очевидной причине захотел найти кустик — и я неожиданно поняла, что на него может напасть бантф. Не барсумианский бантф, а какой-нибудь местный хищный зверь.

Вот я и приказала учредить вооруженную охрану. И ввела правило не ходить в одиночку. Обременительное правило, но я потребовала, чтобы оно неукоснительно соблюдалось… и ощутила наконец, какой груз лежал на Зебби.

Но кое-что мне было вполне под силу усовершенствовать: я решила сделать так, чтобы мы могли спать в машине.

Пространство за переборкой позади задних сидений было очень плохо организовано. До наступления темноты оставалось примерно шесть часов (перемещаясь на запад, мы частично нагнали солнце), и я велела вытащить наружу все, что находилось в этом пространстве.

Там было достаточно места, чтобы Зебби и Дити могли улечься на разостланном спальном мешке, укрывшись одеялами. Ну а мы с Джейкобом позаботились о себе так: кресла пилотов сдвинули вперед, насколько позволяли установочные болты, откинули их почти горизонтально, щели выровняли мягкими подушками, под ноги пристроили твердые подушки с задних сидений, положив их на коробки, которые все равно больше ни на что не годились, я намеревалась их выбросить, раз уж решила навести в машине порядок. Постель была, возможно, и не первоклассная, но слабое тяготение и мой ласковый супруг придавали ей исключительную привлекательность.

Купание — в речке, холодной! — с соблюдением тех же правил, что и при посещении кустиков: с вооруженной охраной. Тщательно намылиться на берегу, окунуться и ополоснуться — поживей! — выпрыгнуть и растереться докрасна. Примитив? Роскошь!

Тут же возникли трудности. Взять хотя бы проблему кустиков. Разумеется, мне было известно, что отхожее место следует устраивать подальше от стоянки, обязательно ниже по течению и так далее: гигиенический устав для лагеря древен, как Ветхий Завет.

Но мой первый приказ требовал, чтобы машину покидали одновременно не более чем двое и не менее чем двое, причем один должен быть вооружен, — остающиеся винтовка и пистолет предназначались для охраны Аи.

Не успела я наспех отдать это приказание, как на меня грудой кирпичей обрушилась жестокая истина: я, малышка невыросшая, отвечаю теперь за жизнь четверых человек. Поначалу мое распоряжение казалось не только логичным, но и необходимым и осуществимым: Джейкоб будет охранять меня, Зебби будет охранять Дити, мужчины — друг друга.

• Предыдущая
• 56/153
• Следующая