Т. 13 Число зверя - Хайнлайн Роберт Энсон - Страница 51

• Предыдущая
• 51/153
• Следующая

— Вы правы: предложенное мной испытание бесполезно и опасно. Я не должна была его предлагать. Прошу прощения… сэр.

— Я тоже! Мне казалось, что ты слишком строг с Дити. Но это не так: ты просто заботился о нас, как всегда заботишься, Зебби. Капитан Зебби. Конечно же, не следовало проводить это рискованное испытание, раз в нем нет прямой нужды.

— Кто-нибудь хочет еще что-нибудь сказать?

Никто не отозвался.

— Тогда беру курс на запад. АЯ ПЛУТИШКА — НАЗАД!

Над нами было черное небо, под нами, далеко внизу — «дно мертвого моря»…

— Похоже на то, — заметил я, — что на том месте, где мы стояли, находится либо кто-то из русских, либо один из их махолетов. Дити, твоя откорректированная программа сработала блестяще.

— Но, Зебадия — почему ты рискнул? — в голосе ее звучало искреннее огорчение.

— Потому что все вы этого хотели, что бы вы там ни сказали потом. Потому что это моя последняя возможность принять подобное решение. Джейк, — добавил я, — сейчас я ее направлю вниз. Возьми бинокль и попытайся найти место, где мы парковались. Можно ориентироваться на дым, если там еще горит.

— Но капитан, я не приму командование.

— Утихни и выполняй приказ! От вашей чертовой трепотни и бесконечных споров я скоро язву наживу. Если ты не примешь командование, оно так и останется валяться бесхозным. Я командовать не буду. Вести машину — буду, согласно приказам нового командира. А командовать нет. Дити, сколько времени у Аи ушло на радарную разведку? И на какой высоте она делалась?

— Высота над поверхностью была полкилометра. Какая длительность, я не знаю, но ее можно отыскать в памяти. Капитан — милый! Ты это всерьез — насчет того, чтобы сложить полномочия?

— Дити, я пустыми угрозами не занимаюсь. Утихни и отыщи эту длительность. Джейк, что у тебя там?

— Вижу огонь. Несколько орнитоптеров на земле. По-моему, один из них находится примерно на месте нашей стоянки. Капитан, советую ниже не спускаться.

— Совет принят к сведению. Дити, нашла длительность? — Сам я ни за что бы ее не нашел, не я ведь писал ту программу.

Длительность оказалась 0,071 секунды — примерно одна пятнадцатая секунды, иначе говоря. Радар действует не мгновенно: Ае нужно пробыть на одном месте достаточно долго, чтобы у нее сформировалась «картинка», говорящая ей, можно садиться или нет. Одна пятнадцатая секунды для человеческого глаза — вполне приличное время. Я надеялся, что полковник Бриттогубский заметил, что Ая появилась в небе и тут же исчезла.

— Высота пять километров, капитан.

— Спасибо, Джейк.

Скорость нашего пикирования составляла, по приборам, более семисот километров в час и росла так быстро, что сменяющие друг друга единицы просто сливались в неясное пятно, а десятки менялись каждое мгновение.

Я осторожно стал выводить машину из пике, мягко, медленно раздвигая крылья: она замедлила ход и пошла на восток, описывая широкую дугу по часовой стрелке — замедлила свое падение, разумеется, а не скорость относительно воздуха. Когда выход из пике завершился и мы направились курсом на запад прямо в сторону вздымавшегося там столба дыма, скорость нашего планирующего полета превышала восемьсот километров в час, и у нас оставался почти целый километр высоты, позволявший в случае нужды еще более увеличить скорость.

Не то чтобы такая нужда была — я успел на опыте убедиться в том, что и без того знал из теории: орнитоптеры летают медленно.

— Могу ли я осведомиться, какие у капитана планы? — обеспокоенно сказал Джейк.

— Хочу оставить полковнику Аркебузскому подарочек на память. Ая Плутишка!

— Пока что на борту, босс.

Я передал управление Ае, а сам стал приглядывать за теми махолетами, что находились в воздухе. Угнаться за нами эти нелепые птицы не могли, но всегда оставалась опасность, что какой-нибудь летчик подвернется под руку, где не нужно.

Большинство их подворачиваться явно не собирались, они кучковались справа и слева по нашему курсу. Я взглянул на столб дыма — он был прямо впереди — и увидел то, чего раньше не заметил: орнитоптер за дымом. Джейк тихо ахнул, но ничего не сказал. Мы шли на столкновение примерно на девятистах километрах в час, большую часть которых составляла наша скорость. Пилот-самоубийца? Сумасшедший? Или кто-то со страху утратил контроль над машиной?

Я подпустил его на тысячу метров, оказавшись почти в дыму и чуть не задевая землю — мы были уже метрах в двухстах над поверхностью, — и завопил:

— Разведка!

Да, Дити безукоризненный программист: небо было черное, мы находились на высоте десять километров, и насколько я мог судить, внизу под нами тянулись те же голые холмы, с которыми мы расстались пять минут назад — в общем, жизнь была прекрасна, и единственное, о чем я сожалел, — это что я не услышу, как полковник Шерамурский объясняется с великим князем по поводу «корабля-призрака», появившегося на вооружении у «британских шпионов».

Интересно, принято у русского дворянства почетное харакири? Может, у них в ходу символический заряженный пистолет? Ну, вы понимаете: опозоренный офицер возвращается к себе и обнаруживает, что кто-то заботливо зарядил его пистолет и положил к нему на стол… избавив этим полк от скандального судебного процесса. Мне вовсе не хотелось, чтобы сукина сына расстреляли: пускай просто разжалуют. Тогда у него будет досуг поразмышлять об учтивости и дипломатическом протоколе — за чисткой конюшен.

Я проверил курс: мы по-прежнему шли на запад.

— АЯ ПЛУТИШКА, РАЗВЕДКА!

Снова черное небо, все тот же унылый пейзаж…

— Второй пилот, стоит ли нам снижаться для улучшения видимости? На это потребуется либо горючее — не очень много, но потребуется, — либо время, чтобы упасть достаточно низко и перейти в планирующий полет. Ни лишнего горючего, ни лишнего времени у нас нет.

— Капитан, по-моему, на этом участке разведку проводить не стоит.

— Осторожнее с этим существительным, лучше сказать «обследование».

— Капитан, можно мне сказать?

— Дити, если ты говоришь как астронавигатор, то не можно, а нужно.

— Я могла бы видоизменить программу и задать высоту пониже, только я должна знать, начиная с какой высоты возможен планирующий полет. Это нам сэкономит и время, и горючее.

— Обычно километров с восьми. Трудно сказать, мы не знаем, какое тут давление на уровне моря.

— Я изменю угол так, что мы будем всякий раз оказываться на высоте восемь километров. Сделать?

— За какое время мы по прибытии падаем на два километра?

Она ответила почти не задумываясь:

— За тридцать две с половиной секунды.

— Неужели всего за полминуты? Кажется, что больше.

— Тридцать две целых шесть десятых секунды, капитан, если у этой планеты такое же ускорение свободного падения, как у Марса в нашей Вселенной, — триста семьдесят шесть сантиметров в секунду в квадрате. Я уже пользовалась этой цифрой и не обнаружила расхождений. Только я не понимаю, как эта планета удерживает такую мощную атмосферу, в то время как на Марсе — на нашем Марсе — атмосфера совсем разреженная.

— Возможно, в этой вселенной другие физические законы. Спроси своего отца. Вселенными заведует он.

— Есть, сэр. Так скорректировать программу?

— Дити, никогда не трогай систему, которая достаточно хорошо работает.

— Первое Следствие Закона Мэрфи. Если мы попадаем в скучную местность, вот как эта, — мы просто убираемся прочь. Если местность обещающая, то полминуты подождать можно, а дополнительная высота обеспечит нам более полный общий обзор. АЯ ПЛУТИШКА, РАЗВЕДКА!

Мы ахнули. Всего тридцать километров, но никаких голых холмов уже не было: земля была зеленая, довольно ровная, а самое главное — под нами текла река. Или канал.

— Бог ты мой! Второй пилот, держи меня крепче — не позволяй тратить горючее. Дити, считай секунды. Каждый осматривает свой сектор, увидев что-либо интересное — докладывает.

Дити начала отсчет: «…тринадцать… четырнадцать… пятнадцать…» — и каждая секунда казалась десятью. Я снял руки со штурвала во избежание соблазна. Канал — или реку — спрямляли, обустраивали и обихаживали годами, возможно, тысячелетиями. Профессор Лоуэлл оказался прав[41], его теория была верная, только вселенная не та.

• Предыдущая
• 51/153
• Следующая