Т. 13 Число зверя - Хайнлайн Роберт Энсон - Страница 40

• Предыдущая
• 40/153
• Следующая

— Расстояние, босс, — и на дисплее появилась цифра «1000 км», немедленно сменившаяся другой: «999 км».

Я заметил было время, чтобы попытаться подсчитать скорость, но Зеб избавил меня от необходимости решать эту задачу:

— Умница!

— Я тут, Зеб.

— Продолжай выводить на дисплей результаты замеров расстояния. Подавай их как высоту над поверхностью. Добавь скорость снижения.

— Нет программы.

— Поправка. Дополнительная программа. Вычислять скорость снижения, выводить на дисплей по мере изменения.

— Новая программа. Скорость снижения в действии. Высота над поверхностью шестьсот километров.

— Ты умница, Ая.

— Я умненькая девочка, и вообще я лапочка, так сказала мамочка, так считает папочка.

Высота над поверхностью уменьшалась одновременно и быстро, и с медлительностью, от которой сосало под ложечкой. Никто не произносил ни слова; я едва дышал. Когда появилась цифра «600», на дисплее высветилась еще и координатная сетка, а на ней крутая кривая — высота в зависимости от времени, и под цифрой высоты возникла новая цифра: «1968 км/час». Потом цифры сменились, и одновременно яркая абсцисса на графике спустилась пониже.

Наш капитан издал вздох облегчения.

— Это еще ничего. Но я отдал бы пятьдесят центов и двойную порцию мороженого за тормозной парашют.

— Какого мороженого, бананового? Или клубничного?

— Решай сама, Шельма. В общем, не беспокойтесь, в самом крайнем случае я ведь могу поставить ее на хвост и дать газ. Просто это очень дорогой способ тормозить. Ая Плутишка!

— Слушаю, босс.

— Я все время забываю, что она не может выводить на дисплей много данных одновременно. Знает кто-нибудь, какое на Марсе атмосферное давление на уровне моря — то есть на поверхности? Говорите по одному, не все сразу.

— В среднем около пяти миллибар, — неуверенно отозвалась моя возлюбленная, — но, капитан… это ведь не Марс.

— Да, действительно… и если судить по этим зеленым зонам, на Барсуме гораздо больше воздуха, чем на Марсе.

Зеб взялся за штурвал, перевел управление с компьютера на себя, осторожно пошевелил элеронами.

— Не чувствую воздуха. Шельма, откуда ты знаешь астрономию? Герл-скаутская подготовка?

— В скаутах я дальше «зеленой» не продвинулась. Слушала курс, подписывалась на «Астрономию», «Небо и телескоп». Интересно же.

— Заведующая научной частью, вы снова оправдали мое доверие. Второй пилот, как только я почувствую воздух под крыльями, я сдвинусь к востоку. А то мы сядем слишком близко от терминатора. Нужно садиться при дневном свете. Ищите ровное место. Перед самой посадкой мы зависнем, но я не хотел бы приземлиться в лесу. Или на сильно пересеченной местности.

— Есть, сэр.

— Астронавигатор!

— Да, сэр.

— Дити, милая, ищи по левому борту и впереди, насколько тебе видно за моей спиной. Джейк пусть смотрит по правому борту.

— Капитан, я нахожусь у правого борта. Позади папы.

— Что? Когда это вы, лапочки, успели поменяться местами?

— Ну… была команда действовать быстро, сэр… В шторм не станешь разбираться.

— Взыскание за нахождение не на своем месте. Останешься без сиропа, когда приземлимся и испечем оладьи к завтраку.

— По-моему, об оладьях не может быть и речи.

— Могу я помечтать, а? Заведующая научной частью, следите за левым бортом.

— Есть, капитан.

— А Дити пусть помогает Джейку. Смотрите, где коровы пасутся: нам подойдет любой лужок… Ура! Зацепились! Я чувствую воздух!

Я затаил дыхание, пока Зеб медленно выводил машину в горизонтальный полет, отклоняя ее к востоку.

— Ая Плутишка!

— Чего тебе, дружочек?

— Прекратить вывод данных на дисплей. Выполняй.

— Иншаллах, йа саййид[39].

Цифры на дисплее исчезли. Зеб держал машину почти на критической скорости. Мы находились еще на большой высоте, что-то около шести километров, и шли в сверхзвуковом режиме. Зеб начал медленно распрямлять крылья по мере уменьшения скорости и высоты. Когда скорость упала ниже звуковой, он раскрыл крылья полностью, чтобы получить максимальную подъемную силу.

— Догадался ли кто-нибудь прихватить канарейку?

— Канарейку?! — воскликнула Дити. — Боже мой, зачем?

— Это я просто тактично напоминаю экипажу, что нам нечем проверить атмосферу на пригодность. Второй пилот!

— Да, капитан, — отозвался я.

— Достать кнопку мертвого человека. Приготовить ее к использованию. Держать повыше, так чтобы всем было видно. Когда ты доложишь, что кнопка готова к работе, я открою воздухозаборники. Если ты потеряешь сознание, твоя рука разожмется, и кнопка доставит нас домой. Надеюсь. Но — внимание! — если у кого-то из вас закружится голова, вообще кто-то почувствует себя плохо… или увидит, как кто-то другой падает в обморок — не ждите! Дайте команду голосом. Дити, произнеси по буквам команду, которую я имею в виду. Не давай команду, а произнеси по буквам.

— А, я, дэ, о, эм, о, и.

— «И» краткое!

— Это уже мелочь. И так ясно.

— Это не мелочь.

— Знаешь, кто ты? Ты флокцинавцинигилипилификатор, вот.

— Так ты, значит, поняла это словечко? Объявляю: отныне и впредь на Барсуме различие между буквами «и» и «и краткое» не проводится. По приказу Джона Картера, владыки. Я сказал. Второй пилот!

— Кнопка мертвого человека приведена в готовность, капитан, — ответил я.

— Девушки, можете дышать или не дышать, как хотите. Пилот и второй пилот будут дышать. Сейчас я открою воздухозаборники.

Я старался дышать нормально и думал о том, разожмется ли Моя рука, если я потеряю сознание.

Неожиданно в кабине стало холодно, тут же автоматически заработали обогреватели. Я не испытывал никаких неприятных ощущений. Давление в кабине слегка повысилось, отметил я про себя, — надо полагать, за счет лобового напора воздуха.

— Все ли чувствуют себя нормально? Все ли выглядят нормально? Второй пилот!

— Чувствую себя прекрасно. Ты выглядишь хорошо. Хильда тоже. Дити я отсюда не вижу.

— Научная часть?

— Дити выглядит нормально. Я чувствую себя хорошо.

— Дити! Где ты там?

— Бог ты мой, я уж забыла, как пахнет свежий воздух!

— Второй пилот, осторожно — очень осторожно — заблокируй кнопку мертвого человека и убери ее. О выполнении доложить.

Через несколько секунд я доложил:

— Кнопка мертвого человека на обычном месте, капитан.

— Хорошо. Вижу поле для гольфа. Приземляемся.

Зеб включил двигатель, Ая завибрировала. Мы спустились по спирали, ненадолго зависли и сели, мягко ударившись о грунт.

— Приземлились на Барсуме. Астронавигатор, прошу отметить в судовом журнале время и дату.

— Ой… а где…

— На пульте.

— Но там ноль восемь ноль три, а тут только-только рассвело.

— Отметь по Гринвичу. Одновременно отметь ориентировочное местное время и дату: Барсум, день первый. — Зеб зевнул. — Что-то очень часто утро наступает, лучше бы пореже.

— Погоди, не засыпай, — сказала моя жена. — Будут горячие оладьи.

— Тогда не засну!

— Тетя Хильда!

— Дити, я взяла с собой «смесь тетушки Джемаймы». И порошковое молоко. И масло. Сиропа, Зебби, нет — увы. Но есть виноградное желе в тюбике. И растворимый кофе. Если кто-нибудь возьмет на себя труд отпереть эту дверцу в переборке, то завтрак будет готов через несколько минут.

— Заведующая научной частью, выполняйте первоочередные обязанности.

— Я? Но — то есть виновата: есть, капитан!

— Спусти свою изящную ножку на землю. Это твоя планета, твоя привилегия. По правому борту, под крылом — дамский туалет, по левому борту мужской писсуар. По требованию дам им может быть предоставлен вооруженный эскорт.

Я обрадовался, что Зеб об этом вспомнил. В машине имелся специальный сосуд, хранящийся под левым задним сиденьем, и запас пластиковых вкладышей к нему, но у меня не было ни малейшего желания им пользоваться.

Ая Плутишка чудесная машина, но в качестве космического корабля она далека от совершенства. Впрочем, на Барсум она нас доставила.

• Предыдущая
• 40/153
• Следующая