Т. 13 Число зверя - Хайнлайн Роберт Энсон - Страница 16

• Предыдущая
• 16/153
• Следующая

— Джентльмены, как вы вовремя, у нас уже все готово, — приветствовала их тетя Хильда. — Что это у вас такое?

— Гостья к обеду, моя дорогая, — ответил папа. — Мисс Ая Плутишка.

— У нас хватит на всех, — заявила тетя Хильда. — Сейчас поставлю еще один прибор.

Она принесла пятую тарелку, и Зебадия водрузил на нее интерком.

— Что она будет пить, кофе или чай?

— Она не запрограммирована ни на то ни на другое, — ответил Зебадия. — Но я благодарю тебя от ее имени. Милые дамы, мне очень захотелось услышать новости из Сингапура и с Суматры. Я пошел и велел своему автопилоту доложить. Джейк пошел со мной; он сказал, что у него тут кое-где устроена резервная проводка — на всякий случай. Вот это и был такой случай. Ая подключена к этой линии у себя в гараже, и мы можем разговаривать с ней по интеркому. Я могу вызвать ее, а она вызовет меня, если появится новая информация. Я запрограммировал ее на передачу всех интересующих нас новостей, в том числе и по прежним программам — что происходит в Логане и что дома.

— Я добавлю еще розетку в подвале, — сказал папа. — Но твой дом здесь, сын, не в Калифорнии.

— Да, но…

— Не спорь, Зебби. Это мой дом, потому что я жена Джейка, а поскольку ты теперь мой зять, то, значит, и твой. Джейк так и сказал, ты сам слышал. Верно, Дити?

— Конечно, — подтвердила я. — Тетя Хильда — хозяйка дома, а я судомойка. Но Гнездышко — и мой дом тоже, пока папа с тетей Хильдой не вышвырнули меня на снег, а раз мой, то и моего мужа.

— На снег не вышвырнем, Дити, — поправила меня тетя Хильда. — Джейк добрый, он потребует, чтобы вышвыривание состоялось в теплый солнечный день. Но ты без крыши над головой не останешься. Мой дом в Калифорнии — мой и Джейкоба — давно стал твоим вторым домом, а Зебби уже который год спешит ко мне, как только проголодается.

— Ну что ж, бросаю в общий котел свою холостяцкую квартиру.

— Зебби, не вздумай класть Дити на свой топчан. Дити, у него чудовищная койка. Пружины торчат. Просыпаешься вся в синяках. Зебби, изволь отослать свою мебель обратно в тот благотворительный фонд, у которого ты ее получил.

— Шельма, ты опять за свое. Дити, у меня в берлоге не топчан и не койка, а императорское ложе, на нем улягутся трое, а если они хорошо знакомы между собой, то и шестеро.

— Мой капитан, ты устраиваешь оргии? — удивилась я.

— Нет. Но мало ли что может произойти в будущем.

— Ты ужасно предусмотрителен, Зебадия, — похвалила я его. — Меня пригласят?

— Если я решу устроить оргию, то подбирать гостей и рассылать приглашения будет моя жена.

— Благодарю, сэр. Когда я увижу, что я тебе наскучила, я изучу каталоги и подберу для тебя самые лучшие образцы. Всех ароматов и расцветок.

— Моя принцесса, воспитание не позволяет мне отшлепать беременную женщину. Но не исключено, что этот запрет все-таки придется нарушить. Папа, я не перестаю восхищаться вашим Гнездышком. Кто его проектировал, архитектор?

— Бр-р-р-р! Ненавижу слово «архитектор». У меня инженерное образование. Архитекторы повторяют ошибки друг друга и называют это «Искусством». Даже Фрэнк Ллойд Райт[17] никогда не понимал, что делали Гилберты. Его дома прекрасно выглядели снаружи, но внутри они были жутко неудобны. Пыльные. Мрачные. Не дома, а лабиринты для лабораторных крыс. Фу!

— Что, и «Ньютра» тоже?

— Если бы его не связывали по рукам и ногам правила строительных работ, требования профсоюзов, законы о планировке — «Ньютра» могла бы получиться великолепной. Но людям не нужны эффективные машины для жилья, они предпочитают ютиться в средневековых лачугах, как ютились их закусанные блохами предки. Холод, сквозняки, антисанитария, дурное освещение, и все это в количествах сверх меры.

— Уважаю ваше мнение, сэр. Но, папа… тут три камина — и ни одной трубы. Как это сделано? И для чего?

— Зеб, я люблю камины — и к тому же в горах несколько полешек могут спасти тебе жизнь. Но к чему нам обогревать небо, а тем более обращать внимание посторонних на то, что мы здесь, а тем более надеяться на искроуловители в краю лесных пожаров? Когда ты разводишь в этих каминах огонь, автоматически включается вытяжная вентиляция. Дым и твердые частицы подвергаются электростатическому осаждению. Осадители автоматически прочищаются, как только температура падает до двадцати пяти градусов по Цельсию. Горячий воздух проходит по змеевикам под ваннами и полами, потом под другими полами, потом поступает в теплохра-нилище в скале под гаражом, от теплохранилища работает тепловой насос, обслуживающий дом. Когда отсасываемый газ наконец выбрасывается во внешнюю среду, а это происходит далеко от дома, он уже настолько охлажден, что учуять его могут только самые чувствительные теплоуловители. Максимально полная утилизация энергии плюс безопасность: мы никому не бросаемся в глаза.

— Ну хорошо, а что, если нас занесло снегом и энергопакеты кончились?

— В запасе имеются Франклиновы печи, а также трубы к ним, в стенах есть открываемые изнутри задвижки для присоединения дымоходных труб.

— Папа, — поинтересовалась я, — как насчет Правила Номер Один? Или Правило Номер Один было отменено вчера вечером в Элко?

— A-а. Суд постановляет, что действие Правила приостановлено до тех пор, пока Хильда не ратифицирует или не аннулирует его. Хильда, любимая, много лет назад Дити установила Правило Номер Один…

— Я его ратифицирую!

— Спасибо. Но ты сначала послушай. Это относится к завтракам, обедам и ужинам. Запрещаются любые программы новостей…

— Папа, — снова перебила я, — пока Правило Номер Один не действует, я хочу знать: нет ли свежих новостей у Аи Плутишки? Я же волнуюсь!

— Пока ничего нового, дорогая. Откуда, как ни забавно, вытекает, что мы с тобой по-прежнему считаемся погибшими дважды, так как службы новостей все еще не заметили противоречия. Впрочем, мисс Ая Плутишка немедленно даст нам знать, если поступят новые сообщения: в экстренных ситуациях Правило Номер Один отменяется. Зеб, хочешь, на ночь мы установим это приспособление у вас в спальне?

— Не то чтобы я этого хотел, но, боюсь, придется. Надо быть начеку, если хотим уцелеть.

— Этот аппарат мы оставим здесь, а параллельный пусть будет у вас, с усилителем, чтобы разбудить тебя в случае чего. Так вот. Правило Номер Один: во время еды запрещаются программы новостей и газеты. Запрещаются также разговоры о делах, о деньгах, о неприятностях. Не допускаются никакие политические дискуссии, упоминания о налогах, о внутренних и внешних политических проблемах. Чтение художественной литературы разрешается только в кругу семьи, не при гостях. Беседовать надлежит исключительно на приятные темы…

— Что, и сплетни запрещаются? — возмутилась тетя Хильда.

— Смотря какие, милая. Весело сплетничать о друзьях и знакомых, перемывать косточки несимпатичным субъектам — пожалуйста! Итак, что ты собираешься делать с этим Правилом: ратифицируешь, аннулируешь, внесешь поправки или примешь на рассмотрение?

— Ратифицирую без изменений. Не хочет ли кто-нибудь перемыть косточки какому-нибудь знакомому несимпатичному субъекту?

— Могу вам кое-что сообщить про Азинуса, — предложил Зебадия.

— Ну-ка?

— Я получил эту информацию из надежного источника, но у меня нет доказательств.

— Для перемывания косточек это несущественно. Ну же!

— В общем, эту историю рассказывала сама ее героиня, одна смазливенькая студенточка. Она попыталась вручить профессору А. Синусу всю себя в обмен на удовлетворительную оценку по общему курсу математики, который совершенно необходим, чтобы получить у нас в университете хоть какую-нибудь степень. Он на то и рассчитан, этот курс, чтобы даже самые тупые спортсмены-рекордсмены все-таки не остались без диплома. А эта мисс Смазли и его завалила — хотя нужен особый талант, чтобы такой экзамен завалить. И вот она попросилась на прием к декану факультета — то есть к Азину -_Су — и сделала ему недвусмысленное предложение. Он дает ей горизонтальные уроки прямо тут, или у нее дома, или у него дома, или в мотеле, она вручает ему гонорар когда и где ему будет угодно. Но чтоб у нее была удовлетворительная оценка.

• Предыдущая
• 16/153
• Следующая