Кто-то следит за мной - Готти Виктория - Страница 76
- Предыдущая
- 76/87
- Следующая
«Дорогая Алексис!
Ты и представить себе не можешь, как мне тебя недостает! Я тебя люблю. Надеюсь, подарки тебе понравятся.
ХОХО.
Мамик».
Как ей хотелось излить свою любовь к дочери на этой странице! Но не писать же о белых сугробах. Не дай Бог, маньяк завладеет письмом и поймет, что она где-то на севере. Джон предупреждал, что об этом упоминать не следует. «Чем короче, тем лучше. Избегай подробностей».Что ж, она выполнила его предписания.
Роз вырвала листок из блокнота, сложила, сунула в конверт. Надо отослать его Джону, а уж он доставит адресату. И хотя Алексис получит его из вторых рук, она будет знать, что мать по-прежнему любит ее и очень по ней скучает.
Сзади прошел официант с подносом, полным грязных чашек и блюдец. Он, наверное, споткнулся, потому что посуда резко звякнула. От этого неожиданного звука Роз рванулась, да так, что едва не сшибла грудью стол.
«Прекрати!» — приказала она себе и положила в кейс кошелек и рукопись. В надежде, что ветер и снег поднимут ей настроение, надела куртку цвета лаванды, подняла капюшон и вышла в зимний вечер.
Глава 53
Димитрий двигался по темному коридору среди книжных стеллажей. С одной стороны на полках бесконечными рядами стояли обтянутые кожей тома с копиями законодательных актов Нью-Йорка, первые из которых были датированы аж восемнадцатым веком. С другой — тома последних лет, уже в бумажных обложках.
Он поздоровался с Карен, секретарем Корбина Тайра, которая начала работать в фирме задолго до того, как Димитрий стал ее клиентом. Тайр был одним из лучших специалистов по корпоративному законодательству и, наверное, один из самых трудолюбивых, потому что зачастую работал даже по воскресеньям. Разумеется, и услуги его стоили дорого, но когда требовалось обезопасить свои активы, найти надежного управляющего или скрыть возможные судебные иски от контролирующих органов, Константинос за ценой не стоял.
Свои основные принципы Димитрий изложил Тайру при их первой встрече. «Если Департамент налогов и сборов требует три миллиона, дайте им четыре. Так, на всякий случай. У них не должно быть ни малейшего повода стучать в мою дверь с тем, чтобы сунуть нос в бухгалтерию».
Как же он ошибался! Этот судебный процесс показал, что бухгалтерские книги надо оберегать совсем не от налоговиков.
Тайр встретил его у двери. Седовласый мужчина лет пятидесяти с небольшим, кареглазый, хрупкого телосложения, с виду совсем и не страшный, но умеющий жестко и эффективно расправиться в суде с любым противником. Список его побед начинался с судебного процесса, выигранного у Департамента налогов и сборов. ДНС предъявил иск известному писателю-бизнесмену, утверждая, что тот показывает не все доходы и имеет «подозрительные счета». Чтобы уплатить штраф, ответчику пришлось бы расстаться со всей собственностью, включая и гонорары за переиздание своих книг.
Тайр избрал наступательную тактику, заявив, что ДНС использовал незаконные методы получения улик против его клиента. Итогом судебного разбирательства стала тотальная проверка деятельности ДНС, результатом которой было не только отклонение судом иска против клиента Тайра, но и пересмотр нескольких судебных решений, вынесенных ранее.
Мужчины обменялись рукопожатием, и Тайр повел Димитрия к своему столу.
— Присаживайся.
Константинос удобно устроился в одном из кресел.
— Хорошо выглядишь, Корбин. Наверное, много работаешь?
Тайр рассмеялся.
— Только твоих забот хватит для того, чтобы я всегда был при деле и богател не по дням, а по часам.
Димитрий предположил, что Тайр ведет речь о его разводе с Джуел.
— Мне надо продать некоторые активы и перестроить структуру корпорации.
— Неужели в суде все так плохо?
Димитрий удивленно вскинул брови. Он полагал, что Тайр словом не обмолвится о деле Слокам, хотя, естественно, понимал, как оно может отразиться на исходе текущего судебного процесса. Раньше Тайр никогда не позволял себе таких вопросов в лоб.
— Не знаю, но надо подстраховаться. — Димитрий достал из портфеля папку, раскрыл ее, просмотрел лежащие в ней документы. — Вот что надо сделать. — Он протянул один листок Тайру. — Джуел уже ничего не принадлежит, и это хорошо, — продолжил он, пока Тайр проглядывал бумагу: — Теперь я хочу ликвидировать свою корпорацию и перевести ее активы в другую, вновь созданную.
— А к чему все это, Димитрий? — По тону чувствовалось, что вопрос задается не клиенту, а другу.
— Уверен, что Джуел станет главным свидетелем обвинения. Ее отец, насколько мне известно от моего адвоката, подружился с окружным прокурором, но дело не только в этом. Кто-то из моего ближайшего окружения пытается использовать служебную информацию, чтобы подставить меня. Переведи все активы, поменяй персонал, сделай все, что сочтешь необходимым. Я хочу начать все сначала.
— С самой корпорацией и персоналом проблем не будет. Но мы начали и бракоразводный процесс, и у нас возникли кое-какие проблемы с твоей женой...
— С ней я разберусь, — отрезал Димитрий.
* * *
Ивен оглядел бальный зал особняка. Из обстановки — совсем ничего, на стенах — две-три картины, в центре — большая хрустальная люстра. Из камина — разжигали его редко — тянуло холодом.
Всего несколько недель тому назад, до появления Димитрия, этот зал вызывал у Ивена лишь теплые воспоминания. Потому что именно здесь, после приезда из «Лорел», они с Роз отмечали все праздники: крещение Алексис, выигрыш Ивеном первого важного процесса в суде, шестидесятилетие Джеймса. И двенадцать лет подряд — Рождество, дни рождения, годовщину свадьбы.
Ивен провел пальцами по хрустальному сердцу на каминной доске, стоящему там со дня десятой годовщины их свадьбы. Неужели прошло всего два года? Роз тогда удивила его изысканным обедом. Февраль только начинался, а она уже подготовилась к Дню святого Валентина[7]. Жена любила украшать дом: на праздники в бальном зале всегда появлялись свежие цветы, гирлянды и ее любимые музыкальные шкатулки. В тот вечер она остановила свой выбор на алых розах. Обедали они при свечах, красных и белых, под люстрой Роз соорудила возвышение, куда поставила фотографии семьи и друзей. С потолка свешивались хрустальные сердечки от «Тиффани».
Сто двадцать сердец. По двенадцать на каждый прожитый вместе год. По одному на каждый прожитый вместе месяц.
А сегодня, накануне двенадцатой годовщины их свадьбы, Ивен стоял в пустом зале один, и только кусочек хрусталя напоминал ему о веселье, царившем здесь два года назад. Мелодичная музыка струнного квартета, Роз в элегантном красном платье, дивный аромат ее духов... волнующие воспоминания.
Зал выглядел совсем как в тот вечер. Недоставало лишь самого главного — Роз.
* * *
Джуел Константинос извивалась под Джеймсом Миллером. Старик оказался отменным любовником и во время каждой их встречи многократно доводил ее до экстаза. Вот и теперь знакомый жар уже разлился по ее телу, она практически добралась до вершины блаженства, как вдруг села и, прикрывшись белым пеньюаром, выпалила:
— Все кончено, Джеймс. — И чтобы не возникло недопонимания, добавила: — Между нами. Наши пути разошлись.
Он молчал, лишившись дара речи. Клонящееся к горизонту февральское солнце пробивалось сквозь занавески люкса Джеймса в отеле «Пьер». После ланча они поднялись, чтобы, как говаривал Джеймс, «немножко расслабиться». Он разлил шампанское по бокалам, она сменила черное платье от Гельмута Ланга на белый пеньюар. Любовниками они были уже давно, и если она хотела что-то купить, Миллер никогда и ни в чем ей не отказывал.
— Джеймс? Ты меня слышал?
Он лишь молча кивнул. И внезапно она осознала, что любовник старше ее на сорок с лишним лет. Он буквально сжался у нее на глазах, из титана превратился в жалкого голого старика.
- Предыдущая
- 76/87
- Следующая
