Кто-то следит за мной - Готти Виктория - Страница 72

• Предыдущая
• 72/87
• Следующая

Однако Ивен все же подал Димитрию руку и через огромный холл с мраморным полом провел в библиотеку.

Здесь было очень уютно: в камине пылал огонь, вдоль стен выстроились стеллажи с книгами — кожаные переплеты, золотое тиснение. Над каминной доской висел огромный портрет Ивена, Роз и их маленькой девочки.

— Да она у тебя просто красавица, — восхитился Димитрий, указав на Алексис.

— Присаживайся, — оставил реплику без внимания Ивен и сел на кожаный диван.

Димитрий занял кресло напротив.

«Хозяин особняка,— подумал Константинос. — Ему тут удобно, здесь он дома. Родился и вырос в роскоши, другого он и не знает. Привык к богатству. А если бы все это ему не преподнесли на блюдечке с голубой каемочкой, смог бы он достичь всего сам?»Конечно, нет! Таким, как Ивен, необходима крепкая рука, которая кормит их, учит, гладит по головке, если они сталкиваются с трудностями. В определенном смысле он благодарен Джеймсу за то, что тот выгнал его на улицу. Чтобы выжить, ему пришлось повзрослеть в совсем юном возрасте. К шестнадцати годам он уже знал, чего он хочет и кем он будет. И всякий раз, когда удача отворачивалась, Димитрий повторял магические слова: «Не расслабляйся, ты переживешь. Все будет хорошо». Эта мысль, вкупе с желанием доказать Джеймсу, что он напрасно списал его со счетов, как и злость на Роз, стала той движущей силой, что привела Константиноса к вершине.

— Извини, что беспокою, но дело не терпит отлагательства.

Ивен улыбнулся.

— Все нормально. Я боялся, что слягу с гриппом. Оказалось, желудок... Наверное, съел что-нибудь.

Димитрий пристально всмотрелся в брата. Ивен заметно побледнел, а рука у него была вялая и холодная. Может, дело не в желудке, а в нервах?

— Хочу поговорить с тобой вот о чем. Меня больше часа допрашивали два детектива. Что ты думаешь о деле Слокам?

Ивен сложил руки на груди.

— Слушай, если тебя интересует мой совет, почему ты не настоял на моем присутствии на допросе?

Несколько мгновений братья молча смотрели друг на друга.

«Потому что меня унизили, —мысленно ответил Димитрий. — И я не хотел, чтобы кто-либо видел меня в таком состоянии».Но вслух он произнес:

— Думал, это так, пустяки. Я же знаю, что невиновен. Но меня могут опять потянуть в суд. И как скажутся эти подозрения на текущем процессе?

— Крайне отрицательно, не скрою. Симпатия прессы, публики, присяжных теперь, когда тебя подозревают в совершении серийных убийств, испарилась как дым. Для них ты уже не Робин Гуд. Ладно, расскажи мне о допросе.

Да, ощущение было не из приятных.

— Они спрашивали, где я был в ту ночь, хорошо ли знал эту Слокам. Обычная рутина.

Глаза Димитрия подсказали Ивену, что брат напуган, ему не по себе.

«Прекрасно, —подумал он. — Пусть помучается».

— Ты хорошо знал Джейнис Слокам?

Константинос вспомнил о той ночи, что провел с Джейнис в своем люксе... как называл ее Роз... какую потом чувствовал пустоту...

— Димитрий? Нельзя же лгать своему адвокату!

«Слава Богу, он пока еще мой адвокат», —подумал Димитрий.

— Я спал с ней... Раз, может, два. Второй раз исключительно по ее инициативе. Она была... прилипчивой. Но не думаешь же ты, что мужчина способен убить женщину только потому, что она волочится за ним?

Ответом ему стало молчание. Потом старинные напольные часы пробили десять раз.

— Мужчины убивают женщин по самым разным причинам, — наконец сорвалось с губ Ивена.

— Другими словами, я замаран. Все присяжные так или иначе в курсе событий. До завершения текущего процесса меня будут считать виновным в смерти Слокам, а когда меня осудят и отправят в тюрьму, на горизонте замаячит новый процесс, уже по обвинению в убийстве. Так?

Ивен кивнул.

— В общем и целом.

— Я не убивал ни Джейнис, ни других женщин. — В голосе Димитрия слышалась отчаянная мольба. — Есть у меня шанс это доказать?

— Один из детективов, занятых в следствии, сказал мне...

— Джон Фальконе? — прервал его брат. — Я с ним говорил.

Ивен тотчас выяснил у Фальконе, о чем они беседовали с Димитрием, а затем продолжил:

— На сумке, которую они нашли, обнаружены отпечатки твоих пальцев. Женщину не изнасиловали, под ногтями нет следов кожи убийцы, поэтому невозможно сделать тест на ДНК. Пока улик против тебя нет. Но тебе необходимо алиби. Ты отлучался из казино?

Димитрий на мгновение замялся.

— Ненадолго. Поднимался в свои апартаменты.

— Может это кто-то подтвердить?

Роз была в его люксе примерно через час после того, как он покинул гостей, и могла дать показания в его пользу. Но ни одна душа не видела, как они уходили вместе, то есть на довольно значительный промежуток времени алиби у него не было.

— Полиция буквально землю роет. Уж и не знаю, что на них нашло. На данный момент главный подозреваемый — ты. И они склоняются к тому, чтобы тебя арестовать.

— Я невиновен. Я ее не убивал.

Ивен посмотрел на брата в упор.

— Знаю. Думаю, ты способен на многое, но на убийство молодой женщины... нет. Без всякого сомнения.

И по открытому взгляду Ивена Димитрий понял, что это не просто слова.

— Но без алиби — никуда. Надо отчитаться за каждую минуту, проведенную вне казино. Кто...

Ивен замолчал, потом отвел глаза. Димитрия охватила тревога. Миллер ведь знал, что он был с Роз. Он уехал в город. Сам встретил их при выходе из вертолета. У всех на глазах.

— Красивый у тебя дом. — Константинос попытался сменить тему. — А...

Ивен покачал головой. Он знал, о чем думает Димитрий.

— Нет, отца нет.

— Как бы не так! — послышалось от двери.

Димитрий обернулся. На пороге библиотеки, побагровев от ярости, стоял Джеймс Миллер.

— Как ты посмел заявиться сюда? — проревел он. — Как ты посмел сюда заявиться?

— Странно, — усмехнулся Димитрий. — Я-то думал, что это дом Ивена... Ивена и Роз.

— Видеть тебя не желаю под своей крышей! По-моему, я объяснил тебе это раз и навсегда, много лет тому назад! — бушевал Джеймс.

Димитрий смотрел на отца в надежде уловить хоть малейший намек на угрызения совести, но видел одну лишь злость. Старик нисколько не раскаивался в том, что вычеркнул из жизни собственного сына. Более того, Джеймс ни на мгновение не сомневался в том, что принял правильное решение. А Димитрий в глубине души по-прежнему надеялся, что отец все-таки одумается и примет его в семью. Что ж, теперь он окончательно убедился, что такому не бывать ни теперь, ни до скончания века.

— Спасибо, что выбросил меня в канаву, отец. Это лучшее, что ты сделал за всю свою жизнь, — фыркнул Димитрий и бросил брату: — Я ухожу.

Он поднялся, кивнул Ивену, протиснулся мимо Джеймса в холл.

— И никогда не возвращайся! — проорал Джеймс ему вслед. — Тебя здесь не ждут!

«Слава Богу, что я здесь не живу», —подумал Димитрий, хлопнув дверью.

* * *

— Зачем ты пустил его? — накинулся Джеймс на Ивена. — Мало он нам зла наделал? Увел твою жену, выставил тебя на посмешище. Да представляешь ли ты, что придется сделать, чтобы отмыться от грязи, в которой он нас вывалял, в которой нас вываляли он и Роз?

Ивен молчал. Глядя на бушующее в камине пламя, он мысленно прокручивал увиденную только что сцену. Он жалел Димитрия. Они ведь братья и связаны кровными узами. Немногие знали эту тайну. Услышав жестокие слова отца, увидев ненависть в его глазах, Ивен не мог не изумиться: каким же образом Джеймсу напрочь удается забыть о том, что Димитрий — его сын?! И ужасная мысль, мысль, которую он всячески гнал от себя, омрачила его душу. «Роз права, он — чудовище».

Глава 49

Ее разбудил жуткий трезвон. Просыпаться не хотелось, но назойливые звонки не прекращались. Где она?

Оглядев гостиную, Роз поняла, что заснула на диване. Телефон. На столике, рядом с музыкальным центром, все звонил и звонил телефон. Роз вскочила. Листы рукописи, что лежали у нее на животе, разлетелись по ковру.

• Предыдущая
• 72/87
• Следующая