Кто-то следит за мной - Готти Виктория - Страница 33

• Предыдущая
• 33/87
• Следующая

Глава 19

Роз ходила из угла в угол, наблюдая, как Фальконе в какой уже раз прослушивает запись на ее автоответчике. К счастью, его смена закончилась, и сообщение, посланное на пейджер, застало его в двадцати минутах езды от дома Роз.

Вновь прослушав две короткие фразы, Фальконе выключил автоответчик.

— Пленку я возьму с собой. — Он достал из автоответчика кассету. — Мой друг, Чарли Доукинс, служит в Двадцатом участке. Сержант. Он прошел специальную подготовку по идентификации голосов. Возможно, этот человек изменил голос, но кто знает? Вдруг нам повезет.

— Я боюсь, Джон. Как ты думаешь, может статься, что кто-то из моих знакомых мертв?

— К сожалению, у меня нет ответа на твой вопрос. — И Фальконе сунул кассету в карман. Потом жестом предложил Роз присесть на диван, а для себя пододвинул стул. — Давай вернемся к сегодняшнему вечеру. Где ты была?

— На церемонии вручения премий в «Шератоне». Неужели это имело какое-то значение?

— Расскажи мне все, что мне, по твоему разумению, следует знать. Кто был с тобой? Как я полагаю, Ивен.

— Нет, — поправила она его. — Я пошла с моим рекламным агентом, Дарио... Дарио Розелли. Он настоял на том, чтобы я оставила Ивена дома.

Роз опустила голову, чувствуя, что краснеет. Джон тоже молчал, вероятно, припоминая, что ему известно о Розелли.

«Расскажи ему все, — понуждала себя Роз. — Он должен знать». Но как ей объяснить свое безответственное поведение?

— Кто-нибудь еще? — спросил Джон. — Ты не заметила ничего подозрительного?

Она переплела пальцы рук, выгадывая время, спросила:

— О чем ты?

Фальконе всмотрелся в ее лицо.

— Роз, ты чего-то не договариваешь.

Она глубоко вздохнула, выпила глоток ромашкового чая, который заварила к приходу Джона.

— Там был Димитрий Константинос. Он подошел ко мне, когда я сидела одна в коридоре.

Глаза Фальконе широко раскрылись.

— Ивен — его адвокат, не так ли? Будет защищать его на начинающемся процессе?

Вроде бы невинные вопросы Джона имели глубокий подтекст.

Роз поставила чашку на блюдце, провела пальцем по золотому ободку.

— Я не рассказывала тебе о своем прошлом. Он... до того, как я вышла замуж за Ивена, у меня был роман с Димитрием. Расстались мы со скандалом. Двенадцать лет назад в поместье «Лорел» случилось ЧП. Димитрий убил человека. Он защищал меня. Его посадили в тюрьму, а я вышла замуж за Ивена. Я уверена, что Димитрий так и не простил мне предательства.

Еще один кусочек прошлого перестал быть тайной, и Роз почувствовала безмерное облегчение. Теперь она могла не прятать глаза. Взгляд Фальконе уже не вгонял ее в краску.

— Этим вечером Константинос тебе угрожал?

Роз провела пальцами по волосам, словно хотела собрать разбегающиеся мысли.

— Не знаю. Он схватил меня за руки, начал говорить...

— Что он сказал? — прервал ее Фальконе.

В голове Роз зазвучал голос Димитрия.

— Он был зол... он...

Внезапно Роз почувствовала, что не может больше сидеть на одном месте. Вскочила, прошла на кухню, чтобы налить чаю. Джон повернулся к длинному столу, разделявшему гостиную и кухню, следя за каждым ее движением.

— Роз, говори. Если тебе нужна моя помощь, ты должна рассказать мне все.

Она быстро повернулась к нему, черный халат обтянул лодыжки.

— Я запомнила его последнюю фразу. Он произнес ее после того, как отпустил мои руки. Он сказал: «Знай, я слежу за тобой».

Фальконе замер.

— Так ты думаешь, это он преследует тебя? Ты думаешь, что на пленке записан его голос?

— Помнишь, я рассказывала тебе о розах, которые получила на приеме в честь выхода моей книги? Их принесли в тот день, когда Димитрий прибыл в город.

— Это еще не основание для обвинения, — возразил Фальконе. — С чего такому человеку, как Константинос, преследовать тебя? Если бы он хотел убить тебя или кого-то еще, он бы нанял киллера. И потом, у него просто нет для этого времени. У него на носу судебный процесс.

Роз почувствовала, как часть ее сознания словно отключилась, и когда она отвечала, ей казалось, что голос принадлежит не ей.

— Я не знаю, как и почему человек становится опасным.

Даже произнося эти слова, она не верила, что записки, телефонный звонок, угрозы исходят от Димитрия. Но она боялась, а взгляд Джона улавливал каждое движение ее глаз, рук, лица. Она видела, он ищет, за что бы ухватиться. И ей оставалось только гадать, о чем он думал.

— Смысла в твоих словах, Роз, я не улавливаю. И не убежден, что подозревать надо именно Димитрия.

Внутренне она тут же с ним согласилась, испытывая огромное облегчение.

— Наверное, ты прав. — Она сунула руки в карманы, наклонила голову, уставилась на свои босые ноги.

— Тут есть над чем подумать. — Джон Фальконе встал, направился к двери.

Роз последовала за ним. Ей не хотелось, чтобы он уходил. Она боялась оставаться одна.

Когда он повернулся, чтобы попрощаться, Роз схватила его за руку. История, которую она утаила от него, которую рассказала только Мэрилин, рвалась наружу. В этот момент она осознала, что хранить такие секреты чрезвычайно опасно. И самое время послать куда подальше Джеймса Миллера и его желание похоронить давние семейные скандалы. Она также поняла, что у нее нет другого способа задержать Фальконе.

— Подожди, Джон, мне надо...

Глава 20

Роз вышла из-под душа, ступила ногой на холодный мрамор, и по всему ее телу пробежала дрожь. Она схватила полотенце, вытерлась. Ее ждал еще один безумный день. Дарио, выполняя роль будильника, позвонил в семь утра. Фальконе ушел в три часа ночи, и с Дарио Роз разговаривала еще в полусне.

— Так что у меня сегодня утром? — спросила она.

— В восемь утра у тебя радиоинтервью в прямом эфире, — ответил он.

Роз начала возмущаться. В таком состоянии она не могла общаться со своими читателями напрямую.

Дарио предупредил ее об интервью несколькими днями раньше. Она хорошо помнила этот разговор, потому что его звонок раздался в самый неподходящий момент: она как раз писала очень важную сцену. Она сделала пометку в ежедневнике, но напрочь забыла об интервью; это произошло из-за событий последнего вечера и долгого разговора с Фальконе.

Не успев положить трубку после разговора с Дарио, Роз нажала кнопку автоповтора, чтобы вновь соединиться с ним и настоять на отмене интервью. Но прервала набор номера где-то на пятой цифре: профессионалы так себя не ведут. Вместо Дарио она позвонила Мэрилин, чтобы услышать несколько сочувственных слов. Ей ответил автоответчик. Посмотрев на часы, Роз поняла, что до интервью остается меньше часа, а ей еще надо принять душ и собраться с мыслями. К счастью, радиоинтервью она могла давать и в халате.

Посмотрев на свое отображение в зеркале, Роз пришла в ужас: вот он какой, разрушительный эффект пребывания в постоянном страхе! Страх этот превратился в другую тень, невидимым волком прятался по темным углам. «Он все время рядом, выжидает удобного момента для прыжка. Он медленно убивает меня, наверное, получает удовольствие, наблюдая, как я корчусь в муках».

Телефонный звонок вернул ее в реальность. Интервью! Она подбежала к телефону, сняла трубку после четвертого гудка.

— Слушаю? — выдохнула она.

— Говорят с радиостанции WWNH в Коннектикуте. Это Роз Миллер? — Мужской голос, громкий, отрывистый.

— Да, да... она... то есть я... я готова отве...

— Следующей умрешь ты!

На другом конце провода трубку бросили на стол. Воцарилась тишина. Роз обмерла. Потом трубка выскользнула из разжавшихся пальцев. Как он узнал, что у нее будут брать интервью?

* * *

Билли вчитывался в заметку «Дейли ньюс». Заголовок гласил: «В НОМЕРЕ МОТЕЛЯ НА ЛОНГ-АЙЛЕНДЕ НАЙДЕНА УБИТАЯ ЖЕНЩИНА». Великолепно. Журналисты не зря ели свой хлеб: сразу отличили сенсацию от мелочевки. Убийство попало на первую полосу. Оставалось только гадать, почему им потребовалось столько времени, чтобы найти тело Рейчел. Хотя он заплатил за две ночи и отказался от услуг горничной, он не сомневался, что одна из них наверняка заглянет в номер после его ухода. Но он ошибся. В заметке говорилось, что тело уже начало разлагаться. У него учащенно забилось сердце, в крови заметно прибавилось адреналина. Ликование охватило его, как случалось после каждого «соблазнения». Сначала его воля брала верх; потом план реализовывался в точном соответствии с замыслом; затем восторг победы; и, наконец, эйфория.

• Предыдущая
• 33/87
• Следующая