Гражданин Галактики (сборник) - Хайнлайн Роберт Энсон - Страница 90

• Предыдущая
• 90/216
• Следующая

Нет, он не должен был позволять! Конечно, мальчик слишком юн, и свадьбу следовало отложить — по крайней мере до тех пор, пока не удастся доказать, что Торби родился среди Людей. Тогда можно было бы считать, что долг Баслиму уплачен.

Однако, глядя на стоящий поодаль почтовый корабль, Крауза понимал, что, хотя он и обвиняет мать в нежелании честно выполнить пожелание Баслима, сам он поступает ничуть не лучше.

Но ведь он делает это ради самого мальчика!

Справедливо ли это?

Что ж, есть один честный выход. Взять парня и в его присутствии открыть матери все карты. Полностью объяснить Торби смысл послания Баслима. Сказать ему, что сейчас есть возможность посадить его на почтовый корабль и отправить в центральные миры. Растолковать, что он должен делать, чтобы отыскать свою семью. Но прежде объяснить ему, что он, Крауза, также считает, что Торби рожден среди Людей и что эту возможность нужно исследовать в первую очередь. И, кстати, прямо сказать ему, что мать пытается связать его женитьбой. Вероятно, она поднимет шум и начнет цитировать Закон, но тут уж ничего не поделаешь: данный случай не касается старшего помощника; Баслим возложил эту обязанность на Краузу. К тому же поступить так было бы справедливо: парень должен выбрать сам.

Держась строго и подтянуто, но подавляя внутреннюю дрожь, капитан отправился к матери.

У выхода из лифта их ожидал боцман.

— Старший помощник выражает вам свое почтение и желает встретиться с капитаном Краузой.

— Вот так совпадение, — мрачно сказал капитан. — Пойдем, сынок. Встретимся с ней вдвоем.

— Да, отец.

Пройдя по коридору, они оказались у каюты старшего помощника. У дверей стояла жена капитана.

— Здравствуй, дорогая. Боцман сказал, что мать посылала за мной.

— Это я посылала.

— Значит, он что-то спутал. Ладно, говори, что там у тебя, и покороче. Мне нужно увидеться с матерью немедленно.

— Он ничего не перепутал. Тебя действительно вызвала старший помощник.

— Что?

— Капитан, ваша мать умерла.

Капитан выслушал эти слова с каменным лицом, но затем самообладание изменило ему: распахнув дверь, он ринулся к постели матери и, сев у изголовья, обнял покоившееся на ней хрупкое высохшее тело. Из груди его вырвались глухие страшные звуки, говорящие о глубокой скорби, которая ломает самых крепких людей, когда они уже не в силах носить ее в себе.

Торби смотрел на происходящее с благоговейным ужасом и, вернувшись к себе, погрузился в раздумья. Юноша пытался понять, отчего ему так скверно. Он не любил бабушку; собственно, она ему даже не нравилась.

Так почему же он чувствует себя таким потерянным? Почти так же, как после смерти папы. А ведь папу он любил, а ее — нет.

Оказалось, что не он один в таком состоянии; весь корабль был потрясен. На борту не было ни одного человека, который мог бы представить себе «Сизу» без бабушки; она сама была «Сизу». Словно вечное пламя, двигавшее корабль, она олицетворяла собой неиссякаемую энергию, мощь, главную силу. И внезапно она исчезла.

Она стала придремывать, как обычно, поворчав по поводу того, как плохо соблюдается распорядок дня на Вуламурре — но что поделаешь с этими фраки! Но она заснула, следуя многолетней привычке, которую не могли нарушить никакие расписания.

Когда ее невестка пришла, чтобы разбудить бабушку, та уже спала вечным сном.

Блокнотик, лежащий у кровати, был испещрен множеством заметок: «Поговорить с сыном об этом», «Велеть Торе сделать то», «Гл. мех. — проверить температурный режим», «Обсудить с Афиной праздничное меню». Рода Крауза вырвала листок, разгладила его и вызвала боцмана, чтобы тот нашел ее супруга.

Капитан не стал обедать. Из зала убрали бабушкино кресло; на его месте расположилась новая старший помощник. Поскольку капитан отсутствовал, она дала знак главному механику; тот, в согласии с ритуалом, сначала предложил прочесть по усопшей молитву; старший помощник вторила ему в нужных местах. Обед проходил в молчании. Похороны отложили до Встречи.

Старший помощник поднялась с места.

— Капитан хотел бы сообщить, — произнесла она тихим голосом, — что он благодарит всех, кто пытался с ним встретиться. Он приступит к своим обязанностям завтра, — она немного помолчала. — «Атомы приходят из космоса, атомы возвращаются в космос. Дух „Сизу“ пребывает вовеки».

И внезапно Торби ощутил, что он больше не одинок.

Большая Встреча превзошла все ожидания Торби. Корабли тянулись многомильной вереницей, более чем восемьсот Вольных Торговцев расположились концентрическими окружностями вокруг площадки диаметром в четыре мили. «Сизу» занял место на внутренней дуге — что порадовало мать Торби, — рядом с кораблями, о существовании которых юноша и не подозревал: «Кракен»,^{55} «Деймос»,^{56} «Джеймс Квин», «Светлячок», «Бон Марше», «Дом Педро», «Це Квадрат», «Омега», «Эль Нидо», — Торби вспомнил о Мате — «Святой Кристофер», «Вега»,^{57} «Вега Прима», «Галактический Банкир», «Цыганочка», — Торби торопливо набрасывал схему расстановки кораблей, — «Сатурн», «Чанг», «Сельская Лавочка», «Джозеф Смит»,^{58} «Алоха»…

Очень уж много их было. Разумеется, посещая десять кораблей в день, можно было бы осмотреть большинство. Но были и другие дела, и поглазеть было на что. Торби отбросил такую мысль.

Внутри круга была устроена огромная временная сцена, гораздо более обширная, чем новый амфитеатр в Джаббулпорте. Здесь должны были происходить выборы, погребения и свадьбы, атлетические состязания, представления и концерты. Торби вспомнил о том, что ему предстоит участвовать в спектакле — и его охватила сценическая лихорадка.

Между сценой и кругом кораблей оставили место для лавочек, игровых площадок, танцевальных залов, которые не закрывались круглые сутки, выставки технических новинок, гадальщиков, открытых баров, предлагавших любые напитки — от соков ягод с Плеяд до бурой жидкости, выдаваемой за старинную «кока-колу» с Терры, производимую нынче на Гекате.^{59}

Попав в этот водоворот, Торби чувствовал себя так, будто он вновь бродит по улице Радости — широкой, пестрой и раз в семь более многолюдной. Нынче у фраки была возможность сказочно разбогатеть, дурача хитрейших деляг в Галактике. В этот день люки на кораблях были распахнуты настежь, Торговцы чувствовали себя свободными, и местные купцы вполне могли продать вам вашу же шляпу, стоило лишь на секунду оставить ее на прилавке.

Фриц взял Торби с собой, дабы уберечь от неприятностей, хотя и сам не слишком разбирался, что к чему: до сих пор он побывал лишь на одной Встрече. Старший помощник обратилась к молодым людям с наставлением, напомнив, что «Сизу» всегда отличался безупречной репутацией, а затем выдала каждому по сотне кредитов, предупредив, что эти деньги надо растянуть до конца Встречи.

Фриц посоветовал Торби оставить большую их часть на борту.

— Поиздержавшись, мы сможем выпросить у отца еще немного. Но таскать с собой всю сумму просто глупо.

Торби не возражал. Он не удивился, почувствовав в кармане руку воришки. Схватив его за кисть, он повернулся, чтобы взглянуть, кого поймал.

Сначала вернул себе свой бумажник, потом внимательно пригляделся к карманнику. Это был совсем юный чумазый фраки, который напомнил Торби Зигги, только у этого было две руки.

— Ничего, в другой раз повезет, — утешил его Торби. — У тебя еще нет навыка.

Мальчишка, казалось, был готов заплакать. Торби уже хотел было его отпустить, но спохватился.

— Фриц, проверь свой бумажник.

Фриц зашарил по карманам. Бумажник исчез.

— Ах, чтоб меня…

• Предыдущая
• 90/216
• Следующая