Гражданин Галактики (сборник) - Хайнлайн Роберт Энсон - Страница 17
- Предыдущая
- 17/216
- Следующая
Несколько раз я умудрился заблудиться, пока наконец разыскал свою каюту, что произошло в тот самый момент, когда система оповещения загремела: «Команде приготовиться к ускорению. Всем свободным от вахт привязаться к койкам. Ракетным постам рапортовать в порядке очередности. Готовность минус четырнадцать минут». Голос говорящего звучал так обыденно, будто он сообщал, что «Местные пассажиры выходят для пересадки в Бирмингеме».
Каюта была достаточно велика, она вмещала двустворчатый шкаф, письменный стол со встроенной в него видеоаппаратурой и магнитофоном, небольшой умывальник и две опускающиеся койки. Сейчас они были опущены, что существенно уменьшало жизненное пространство. Так как в каюте никого не было, я выбрал себе койку, лег поудобнее и затянул три пояса безопасности. Только я успел это сделать, как в каюту просунул голову этот шибздик Дасти Родс.
— Эй! Ты занял мою койку!
Я хотел было послать его подальше, но потом решил, что предпусковое время не так уж годится для ссоры.
— Валяй укладывайся, — ответил я, расстегнул пояса, залез в другую койку и снова затянул ремни.
Дасти был явно разочарован; полагаю, он уже настроился на скандал. Вместо того чтобы лечь на освободившуюся койку, он высунул голову в коридор и принялся водить ею из стороны в сторону. Я посоветовал:
— Лучше б ты пристегнулся. Команда уже была.
— Ерунда! — ответил он, не оборачиваясь. — Времени еще сколько угодно. Еще успею заглянуть на пару минут в рубку управления…
Я хотел было предложить ему прошвырнуться заодно и наружу, если у него такой настрой, но тут появился корабельный офицер, проверявший каюты.
— А ну-ка в койку, сынок, — сказал он спокойно тем не признающим возражений тоном, каким обращаются к собаке, отдавая ей команду «К ноге!». Дасти открыл рот, закрыл его и полез в койку. Офицер закрепил на нем ремни, спеленав его, как малого ребенка, и постаравшись, чтобы, лежа на койке, нельзя было дотянуться до пряжек. Грудной ремень он вообще затянул поверх рук Дасти.
Потом он проверил мои ремни. Руки у меня были свободны, но все, что он сказал, было:
— Руки во время взлета держи на матрасе.
И вышел.
Раздался женский голос:
— Всем связистам специального назначения связаться со своими телепартнерами.
С Патом я был в перманентной связи уже с того момента, как проснулся, успел описать ему «Льюиса и Кларка», увидев корабль впервые, а потом и то, что видел внутри корабля. Тем не менее я окликнул его.
«Ты тут, Пат?»
«Естественно. И вообще никуда не собираюсь уходить. Как идут делишки?»
«Старт через десять минут. Нам только что приказали установить связь с партнерами на время взлета».
«Да уж, пожалуйста, оставайся на связи, а то я тебе все уши оборву! Не хочу пропустить ни единой мелочи!»
«О’кей, о’кей! Не стоит так дергаться. Пат? Все это мало походит на то, чего я ждал».
«Вот как! А почему?»
«Не знаю. Вероятно, я ожидал, что будут духовые оркестры, речи и все прочее. В конце-то концов, это же великий день. Но если не считать того, что нас сфотографировали вчера вечером на атолле Кантон, то даже проводы в скаутский лагерь у нас, пожалуй, проходили торжественнее».
Пат хмыкнул.
«Знаешь, оркестровые трубы у вас, пожалуй, заржавели бы при всплеске, не говоря уж о том, что музыканты могли бы схватить приличную порцию нейтронов».
«Верно. Верно».
Меня не надо было убеждать, что ракетному кораблю необходимо обширное свободное пространство для взлета. Даже сейчас, когда методика старта была усовершенствована, что позволило использовать в качестве стартовой площадки поверхность океана, а не космическую станцию, для этого все же требовалось не меньше нескольких тысяч квадратных миль водной глади. И то пришлось выслушать немало невежественной болтовни о том, что волны, вызванные ударом из дюз, изменят климат и что правительство обязано вмешаться в это дело.
«Зато у нас тут хватает и оркестров и речей. Как раз сейчас мы наслаждаемся разглагольствованиями некоего достопочтенного Дж. Лиллберри Эггхеда… Хочешь послушать?»
«Нет. Не стоит беспокоиться. А кто такие „вы“?»
«Да вся наша семья. Только что заявились Фейт и Фрэнк».
Я хотел спросить насчет Моди, но в эту минуту по системе оповещения прозвучал новый голос:
— Приветствую вас на борту, друзья. Говорит капитан корабля. Мы оторвемся от Земли с небольшим ускорением всего лишь в три «g»; тем не менее, хочу напомнить, что руки надо держать внутри коек. Тройная сила тяжести будет сохраняться лишь на протяжении шести минут, после чего вы сможете встать. Стартуем мы вторым номером — сразу же за «Генри Гудзоном».{24}
Я повторил Пату все, что сказал капитан, стараясь успевать за ним слово в слово; это был один из навыков, которым мы овладевали, пока Пат находился в Тренировочном центре. Передаваемые нами мысли должны были стать как бы эхом того, что говорит другой; одним словом, телепара должна работать синхронно — и как микрофон, и как динамик. Думаю, что Пат в эти секунды действовал точно так же, повторяя, как эхо, слова капитана нашей семье, возможно, всего лишь на долю секунды позже того, как их произносил я. Это было совсем нетрудно, учитывая нашу практику.
Капитан продолжал:
— «Генри» готовится к старту… десять секунд… пять секунд… ПОШЕЛ!
Я ощутил что-то вроде тепловой вспышки, хотя находился в закрытом помещении. В течение нескольких секунд динамик передавал нечто, напоминавшее удары мокрого снега по оконному стеклу — мягкие, хлюпающие и далекие. Пат заорал:
«Ну и ну!»
«Что это было, Пат?»
«Он вылетел из воды так, будто его в задницу пчела ужалила. Всего-то и было видно — дырку в океане и вспышку огня. Подожди-ка секунду, они перевели трансляцию с космической станции на Луну».
«У тебя обзор куда лучше, чем у меня. Я-то не вижу ни черта, кроме потолка своей каюты».
Женский голос произнес:
— Мистер Уорнер! Мисс Фортни! Телепатам, обеспечивающим связь с другими кораблями, приступить к работе.
Капитан скомандовал:
— Всем членам команды быть готовыми к старту. Начинаем отсчет до нуля.
И тут же раздался другой голос:
— Шестьдесят секунд… пятьдесят пять… пятьдесят… сорок пять… задержка на сорока пяти… задержка на сорока пяти… задержка… задержка…
Я уже готов был завопить от этого слова как оглашенный.
«Том, что случилось?»
«Откуда ж мне знать?»
— Сорок… тридцать пять… тридцать…
«Том, ма говорит, чтобы ты берег себя».
«И что же, по ее мнению, я должен делать?! И без того лежу в койке, спеленутый ремнями».
«Я-то знаю, — хмыкнул Пат, — держись за ветку покрепче, чтоб не упасть, счастливчик! Сейчас из-под тебя вытащат лестничку!»
— Четыре… три… два… один!..
Я не видел вспышки и ровно ничего не слыхал. Просто стал жутко тяжелым. Вроде бы на меня навалилась вся куча мала игроков футбольной команды.
«Ничего не видать, кроме пара на том месте, где вы только что были». — Я не ответил, мне было невыносимо трудно дышать. — «Камеры переключены. Они следят за вами с помощью телефото. Том, видел бы ты это! Вы смотритесь как солнце! Сжигаете все остальное изображение в ящике».
«Да как же я могу видеть это, — сказал я в сердцах, — когда сам нахожусь внутри солнца?!»
«Ты, кажись, подавился? С тобой все в порядке?»
«Ты бы тоже подавился, если б тебе на грудь навалили мешки с песком».
«Так плохо?»
«Во всяком случае, не так уж приятно. Но, думаю, скоро все будет о’кей».
Пат оставил меня в покое и принялся очень четко излагать все то, что он видит на экране телека.
«Ричард Е. Бэрд»{25} стартовал за нами еще до того, как нам удалось достигнуть второй космической скорости; Пат рассказывал об этом со всеми подробностями. Мне отвечать было нечего; я ничего не видел, а болтать охоты не было. Хотелось просто лежать тихонько и чувствовать себя ужасно несчастным.
- Предыдущая
- 17/216
- Следующая
