Уплыть за закат (с илл) - Хайнлайн Роберт Энсон - Страница 84

• Предыдущая
• 84/108
• Следующая

Можно предложить вам выпить?

– Нет, спасибо. Вы не видели моего кота?

– Я видела, как он вышел на балкон. Пойдемте посмотрим. Мы вышли – Пикселя не наблюдалось. Но ночь была ясная, и мы помедлили, любуясь ею.

– Лиззи, где мы находимся?

– Наш отель недалеко от Плазы, балкон выходит на север. Перед нами центр города, а дальше течет Миссури.

Как я и ожидала, Присцилла разразилась новым потоком истерической чепухи. Она обвиняла всех – меня, доктора Рамси, президента Паттона, школьный комитет Канзас-Сити и бесчисленное множество других в том, что мы сговорились против нее. Себя она ни в чем не винила.

Пока она декламировала, Джим вогнал в нее шприц с транквилизатором то ли с торазином, то ли с чем-то не менее мощным. Мы отнесли ее в мою машину и доставили в больницу. Мемориал Белла придерживался системы "сначала койка, бумажки потом", и Джим немедленно приступил к лечению.

Потом назначил снотворное на девять вечера и мокрый компресс, если больная не угомонится.

Я подписала все нужные бумаги, предъявила кредитную карточку "Америкэн Экспресс", и мы поехали обратно в консультацию Джима, где он взял у меня кровь и мазок.

– Морин, куда ты отправила парня?

– Не думаю, что он имеет к этому отношение, Джим.

– Не рассуждай, как твоя дочка, глупая ты баба. Тут не гадать надо, а выяснять.

Джим порылся в своем справочнике и позвонил своему коллеге в Гленнвил.

– Мы найдем парня и пошлем его к вам. Есть у вас все необходимое для анализа по Моргану? Свежие реагенты, поляризатор и все такое?

– В студенческом-то городке, доктор? Можете прозакладывать последний доллар, что есть.

– Прекрасно. Мы его выследим и направим прямо к вам, а потом я буду ждать вашего звонка по этому номеру.

Нам повезло застать Дональда в общежитии.

– Дональд, ступай немедленно к доктору Ингрему. Он принимает в центре, напротив библиотеки Стюарта. Отправляйся сейчас же.

– А в чем дело-то, мама? – встревожился сын.

– Ночью позвони мне домой по надежному телефону, и я тебе скажу. Это не для вестибюля в общежитии. Иди прямо к доктору Ингрему и делай все, что он тебе скажет. Скорей.

Мы стали ждать звонка от доктора Ингрема. Тем временем ассистентка Джима подготовила мои анализы.

– Хорошие новости. Можете ехать на свой пикник с воскресной школой.

– Спасибо, Ольга.

– Жаль, что с девочкой такое стряслось. Но при современных лекарствах она будет дома через пару дней, такая же здоровая, как и вы.

– Слишком уж быстро мы их лечим, – пробурчал Джим. – Раньше, если кто-то подхватывал такое, это служило ему уроком. А теперь они считают это чем-то вроде насморка – так чего волноваться-то?

– Доктор, вы циник и плохо кончите, – сказала Ольга.

После мучительного ожидания наконец позвонил доктор Ингрем.

– Доктор, у вас есть основания подозревать, что пациент инфицирован?

– Нет. Но его следовало исключить согласно закону штата Миссури о венерических заболеваниях.

– Результат отрицательный и по тому и по другому, и еще по паре инфекций, которые я заодно проверил. У него даже перхоти нет. Не понимаю, зачем вы включили его в розыск. Мне сдается, что он еще девственник. Кому послать счет?

– В мою консультацию.

– Что это за закон, Джим? – спросила я по окончании разговора.

Он вздохнул.

– Триппер и сифилис относятся к тем болезням, о которых я обязан сообщать, и не только сообщать, но и активно помогать выяснить, от кого заразился пациент. Затем офицеры службы здравоохранения идут по цепочке, пытаясь добраться до источника – безнадежное дело, ведь источник может скрываться где-то в глубине веков. Но кое-какая польза все же есть. Был случай у нас в городе, когда, обнаружив одного пациента с триппером, сумели выявить еще тридцать семь человек, пока они не успели разбежаться по городам и весям. Когда же такое случается, наши офицеры передают сведения в другие штаты, и мы больше не занимаемся розыском. Выявить и излечить тридцать семь больных гонореей – это уже кое-что, Морин.

Венерические болезни относятся к тем, которые есть возможность изжить, как изжили оспу, – ты знаешь, как определяют, что такое венерическая болезнь?

(Знаю, Джим, но это не важно.) – Нет.

– Это болезнь, которой так трудно заразиться, что для этого требуется или половое сношение, или глубокий поцелуй. Вот почему у нас есть шанс изжить их – если только эти идиоты будут с нами сотрудничать. Это не то, что так называемая простуда, которую все так и сеют вокруг, и хоть бы кто извинился. – Доктор непристойно выругался.

– Ай-ай-ай, – покачала я головой. – Леди так не выражаются.

Когда я вошла к себе домой, там мигал экран и звонил телефон. Я бросила сумочку и поспешно ответила – Дональд.

– Мама, что там у вас стряслось?

– Телефон надежный? – Я не видела, что у него там позади – виднелась только гладкая стена.

– Звукоизолированная кабина на телефонной станции.

– Хорошо. – Я не знала, как помягче сказать мальчику, что его сестра огребла сразу большое и малое казино, поэтому выложила все напрямик: Присцилла больна. У нее гонорея и сифилис.

Я думала, Дональд упадет в обморок, но он сдержался.

– Это ужасно, мама. Ты уверена?

– Еще бы. Я присутствовала, когда у нее брали анализы, и видела результаты этих анализов. Поэтому-то и тебя послали проверяться. Для меня большое облегчение узнать, что это не ты ее наградил.

– Я еду. Это около двухсот сорока миль, сюда я доехал за…

– Дональд.

– Что, мама?

– Сиди на месте. Мы послали тебя в Гленнвил, чтобы убрать подальше от сестры.

– Но здесь особый случай, мама. Я ей нужен…

– Нет, не нужен. Ты очень плохо на нее влияешь, хуже некуда, не понимаешь, что ли? Ей не сочувствие нужно, а антибиотики, их она и получает. Так что оставь ее в покое и дай ей шанс оправиться… и повзрослеть. Да и тебе пора становиться взрослым.

Я спросила, как его успехи, и отключилась. А потом сделала то, чего в принципе не делаю, но к чему меня иногда вынуждает суровая необходимость: обыскала комнату дочери.

Я считаю, что ребенок имеет право на личную жизнь, но не абсолютное: родительская ответственность за то, что происходит в доме, стоит на первом месте. Если обстоятельства того требуют, право ребенка на личную жизнь можно временно и отменить.

Знаю, что некоторые либералы и все дети не согласятся со мной, но делать нечего.

В комнате у Присциллы был такой же беспорядок, как у нее в голове, но меня не это заботило. Я медленно прочесала ее спальню и ванную, стараясь не пропустить ни одного кубического дюйма и оставлять все вещи в том же виде, в каком нашла.

Спиртного я не обнаружила. Нашла тайничок с чем-то вроде марихуаны я не знала, как она выглядит, но решила, что это именно "травка" по двум причинам: на дне одного ящичка были спрятаны две пачечки папиросной бумаги – а табака нигде не нашлось, ни россыпью, ни в сигаретах. Зачем еще нужна папиросная бумага, как не для сигарет особого сорта?

Еще одну странную находку я сделала в ванной, в самой глубине шкафчика: маленькое квадратное зеркальце и при нем бритвочка "Джем" с односторонним лезвием. Я дала Присцилле большое ручное зеркало, над туалетным столиком у нее трельяж – зачем ей еще одно? Я долго смотрела на эти два предмета, зеркальце и безопасную бритву, потом поискала еще и нашла, как мне и помнилось, бритвенный прибор "Жилетт" и начатую пачку обоюдоострых жилеттовских лезвий – ни одного "Джема" больше не было. Тогда я обыскала ванную и комнату вторично. Не оставила без внимания даже комнату Дональда, хотя и знала, что там пусто, как в буфете у матушки Хаббард <"Матушка Хаббард полезла в буфет Песику косточку дать. Глядь, а в буфете-то косточки нет. Нечего псу поглодать" (английская детская песенка)> , поскольку убирала там после его отъезда. Белого порошка, похожего на сахарную пудру, мне не встретилось – но это доказывало только, что я не сумела найти тайник.

• Предыдущая
• 84/108
• Следующая