Не убоюсь я зла (с илл.) - Хайнлайн Роберт Энсон - Страница 42

• Предыдущая
• 42/120
• Следующая

Адвокат истцов мучительно сморщился.

— Если суду будет интересно узнать, то я имею указания не признавать этот факт.

— Какая же у вас тогда версия?

— М-м-м… «Пропал без вести, вероятно, умер». По нашему мнению, кто бы ни назвался Иоганном Себастьяном Бахом Смитом, он должен это доказать.

— Джейк?

— Я не могу согласиться с тем, что моей подопечной необходимо это доказывать. Но мой клиент, которая одновременно является моей подопечной, Иоганн Себастьян Бах Смит присутствует в суде, и я указываю на нее. Я знаю, что она является тем самым человеком, чье имя было только что названо. Мы оба готовы ответить на любые вопросы суда, чтобы убедить суд в подлинности ее личности. Я чуть было не сказал, что мы оба желаем ответить на вопросы… но, подумав получше, решил, что единственной заинтересованной стороной здесь является мой клиент.

— Ваша честь…

— Да, мисс Смит? Джейк, вы не против того, чтобы она говорила?

— Конечно, нет. Пусть говорит что угодно.

— Я слушаю вас, мисс Смит.

— Спасибо, судья. Мои внучки могут задавать мне любые вопросы. Я знаю их с детского возраста. Если они захотят меня подловить, то у них ничего не выйдет. Например, Иоганна… это та, которую вы назвали миссис Севард. Когда ей исполнилось восемь лет, пятнадцатого мая шестидесятого года — в этот день окончательно сорвалась Парижская встреча Эйзенхауэра и Хрущева — ее мать, моя дочь Эвелин, пригласила меня в гости посмотреть, как ее чадо сожрет свой юбилейный торт. Эвелин усадила Иоганну мне на колени, а та обмочилась.

— Не было ничего такого!

— Было, Иоганна. Эвелин подхватила вас с моих колен и извинилась, сказав, что у вас недержание мочи. Не знаю, насколько это было правдой… моя дочь умела врать не краснея.

— Судья, вы собираетесь так вот сидеть и позволять этой… этой персоне оскорблять память моей покойной матери?

— Миссис Севард, ваш адвокат вас предупредил. Если вы не примете во внимание его предостережение, суд вполне может посадить вас в бочку, и вы сможете говорить лишь тогда, когда я разрешу вынуть затычку. Или что-нибудь вроде этого. Алек, урезоньте же ее. Сделайте это так, как на суде в «Алисе в стране чудес» — поскольку наш процесс начинает напоминать тот. Она здесь ни при чем; она должна лишь давать свидетельские показания, если суд этого захочет. Мисс Смит…

— Да, сэр?

— То, что вы говорите о своих предполагаемых потомках, не является доказательством. Могли бы вы вспомнить что-нибудь такое, что известно Иоганну Смиту, сведения, которые также были бы известны мне или такие, которые я бы мог проверить, но которые Джейк Саломон заведомо не мог вам сообщить?

— Это трудный вопрос, ваша честь.

— Да, трудный. Но иначе мне придется предположить, что вы самозванка, которую хорошо поднатаскали, и задавать вам вопросы, пока не уличу вас во лжи… поскольку окончательная идентификация, если уж возник такой вопрос, должна быть не менее убедительна, чем дактилоскопическая экспертиза. Надеюсь, вы это понимаете?

— Да, понимаю, но не совсем представляю себе, как это сделать.

Она улыбнулась и вытянула вперед свои красивые руки.

— Отпечатки моих пальцев… и все, что вы видите, досталось мне от моего донора.

— Да, да, конечно… но кошку можно убить по-разному, и свет не сошелся клином на отпечатках пальцев. Повременим с этим.

— Ура!

— Да, Джейк?

— Судья, в интересах моего клиента, я не могу признать, что физические средства идентификации этого тела уместны. Вопрос стоит таким образом: является ли эта личность Иоганном Себастьяном Бахом Смитом и проходит ли она под номером 551-20-0052 в регистре Социальной безопасности. Я думаю, уместно будет воспользоваться прецедентом «Владение Генри М. Парсонса против Род-Айленда».

— Джейк, вы намного старше меня, — мягко сказал судья, — и я отдаю себе отчет, что вы знаете законы гораздо лучше меня. Тем не менее, судья здесь — я.

— Конечно, ваша честь! Если суд соизволит принять к сведению…

— Бросьте вы ваш чертов официальный тон в моих апартаментах! Вы ведь принимали у меня экзамены и голосовали за «зачет». Следовательно, вы признали, что я немного разбираюсь в законах. Конечно, прецедент Генри М. Парсонса выглядит здесь уместно, но мы подойдем к нему позже. А сейчас я ищу временную базу для ведения нашего дела. Что скажете, мисс Смит?

— Судья, мне безразлично, идентифицируют мою личность или нет. Говоря словами одного галантного джентльмена: «Банкроство меня не пугает». — Она усмехнулась и посмотрела на своих внучек. — Могу я с глазу на глаз сказать вам кое-что смешное?

— Хм… Я могу очистить комнату и остаться наедине с вами и вашим адвокатом, но будет лучше, если вы оставите шутки до перерыва в заседании.

— Да, сэр. Могу я сказать своим внучкам кое-что не относящееся к делу?

— Хм… Что же, я могу это не записывать. Говорите.

— Спасибо, судья. Девушки — Иоганна, Мария, Джун, Элинор — посмотрите на меня. Тридцать с лишним лет вы дожидались моей смерти. Теперь вы надеетесь доказать, что я мертв, иначе не затеяли бы этот глупый процесс. Девушки, я надеюсь, что вы его выиграете… потому что мне не терпится увидеть ваши лица, когда зачитают мое завещание.

(— Босс, вы попали в самое яблочко! Посмотрите на их рожи!

— Я вижу, дорогая. А теперь помолчите. Мы с вами не одни.)

— Ваша честь…

— Да, Алек?

— Могу я заметить, что это не имеет отношения к делу?

Джоанна перебила его:

— Но я же сказала, что это не будет иметь отношения к делу, мистер Трайн. В любом случае им лучше начать думать, как изменить мое завещание, а не об этой ерунде. Наверное, мне следует учредить пожизненный фонд, — задумчиво добавила она, — который сделает их несколько зажиточнее при условии, что я жив, а не мертв… чтобы обезопасить себя от покушений на мою жизнь или на жизнь Юнис Бранки. Судья, как бы это поточнее сформулировать?

— Разрази меня гром, если я знаю. Какая разница, мисс Смит? Такие вопросы вы можете обсудить со своим адвокатом. Но вернемся к нашим баранам. Вы вспомнили что-нибудь, о чем Джейк Саломон не мог вам сообщить?

— Это трудно. Джейк очень долго занимался моими делами. Хм… Судья, вы позволите пожать вам руку?

— Что?

— Нам лучше сделать это под столом или там, где нас никто кроме мистера Трайна не увидит.

С озадаченным видом судья согласился. Затем он сказал:

— Черт возьми! Извините меня, мисс Смит, обменяйтесь-ка рукопожатием с Алеком.

Джоанна сделала это, став спиной к остальным, чтобы те ничего не видели. Мистер Трайн, удивившись, прошептал что-то ей, она ответила ему тоже шепотом.

(— Босс, что это значит?

— Это по-гречески. Позже объясню, дорогая… хотя девушкам этого не следует знать.)

Мак-Кемпбелл спросил:

— Вас не мог этому научить мистер Саломон?

— Спросите его. Джейк был Варваром, а не Греком

— Конечно, я был Варваром, — ответил Саломон. — У меня не было мужества стать выставочным Евреем в собрании, которое не хотело изменить свой устав.

— Похоже, мисс Смит является членом тайного братства, в котором состоим мы с судьей. Она наш брат… вернее, сестра. Что ж, судья, членство в нашем братстве Иоганна Смита и мистера Саломона легко установить по документам. В то же время я нахожу это доказательство вполне убедительным.

— Я хочу кое-что добавить, — сказала Джоанна. — Брат Алек, конечно, вы должны навести справки обо мне и о мистере Саломоне. Но ищите меня в архивах братства под именем Шмидт, а не Смит, поскольку в 1941-ом я изменил свою фамилию. Но вы оба знаете о нашем братском фонде помощи?

— Да.

— Конечно, мисс Смит.

— Когда меня посвящали в члены братства, фонда еще не было. Я был тогда на первом курсе. Фонд был открыт во время второй мировой, а несколько лет спустя я помог увеличить его и был одним из его доверенных казначеев с пятьдесят шестого до конца восьмидесятых, когда я перестал заниматься общественной деятельностью. Судья, весной семьдесят восьмого вы брали из фонда тысячу пятьсот долларов.

• Предыдущая
• 42/120
• Следующая