Свободное владение Фарнхэма. Пасынки Вселенной - Хайнлайн Роберт Энсон - Страница 25

• Предыдущая
• 25/107
• Следующая

Карен рубанула тушу с ничем неоправданной злобой.

– Где ты подстрелил ее? – спросил Хью.

– На той стороне гряды. Я бы вернулся еще раньше.

– Что же тебя задержало?

– Да промахнулся и расщепил стрелу о валун. Охотничья лихорадка. Ведь я стрелял из лука последний раз много лет назад.

– Одна стрела и одна туша – это совсем неплохой результат. Ты сохранил наконечник?

– Конечно, а что у меня лицо глупое?

Карен сказала:

– У тебя-то нет, а вот у меня оно точно глупое. Братишка, ведь это я прибралась в убежище. Если мать что-то и убрала, так только за собой.

– Я знаю.

– И бьюсь об заклад, что когда она учует запах жаркого, она сразу передумает.

– Ладно, не надо об этом.

Хью отошел в сторону, сделав Дьюку знак следовать за собой.

– Я рад, что Грэйс выглядит довольной и дружелюбной. Видимо, ты успокоил ее.

Дьюк смутился.

– Понимаешь… ты ведь сам говорил, что сразу лишать ее нельзя. – И добавил. – Но я дал ей совсем немного, только одну порцию. И еще я обещал ей, что разрешу выпить одну перед обедом.

– Кажется, этого вполне достаточно.

– Лучше бы мне пойти за ней. Ведь бутылка там, внутри.

– Да, наверное.

– О, не беспокойся. Я взял с нее честное слово. Ты просто не умеешь с ней обращаться, папа.

– Это верно. Не умею.

Из дневника Барбары Уэллс:

Я вывихнула лодыжку и поэтому могу только лежать. На досуге я решила сделать несколько записей в дневнике. Записи я делаю каждую ночь, но в основном стенографические. Расшифровать я пока успела очень немного. Расшифрованные записи я делаю на чистых листах «Британники» – там в конце каждого тома по десять чистых страниц, а всего томов – двадцать четыре. На каждой странице я постараюсь умещать по тысяче слов – таким образом у меня будет место для 240000 слов – вполне достаточный объем для записи нашей истории до тех пор, пока мы сами не научимся делать бумагу – тем более, что расшифрованный текст не будет включать в себя всего того, что содержит стенографический.

А все потому, что мне некому поплакаться в жилетку – а девушке порой это необходимо! И этот стенографический вариант – мой дневничок, который никто кроме меня прочесть не сможет, – потому что Карен действительно полный профан в стенографии (как впрочем она и сама честно заявила).

Хотя, может быть Джо знаком со стенографией. Ведь ее наверняка преподают в экономических колледжах. Но Джо – настоящий джентльмен и никогда не станет читать чужой дневник без приглашения. Мне нравится Джозеф. Его доброта не напускная. Я уверена, что он в душе переживает очень многое и очень тяжело, но никогда не позволяет себе пожаловаться вслух. Его положение здесь так же ненормально, как и мое, только гораздо более тяжелое.

Грэйс, кажется, перестала посылать его туда-сюда, что теперь не мешает ей посылать за каждой мелочью нас. Хью отдает распоряжения, но это всегда делается для всеобщего блага. Да и не так уж часто он распоряжается, мы уже втянулись в работу и в жизнь. Я – фермер, и сама планирую свою работу. Дьюк снабжает нас мясом и помогает мне, когда не охотится. Хью уже довольно давно не указывал нам, что нужно делать и Карен в доме делает все, что считает нужным. Хью запланировал, кажется уже минимум столетия на два всякой физической работы, и Джо помогает ему.

Но все приказания Грэйс служат только ее удобствам. Обычно мы выполняем их – так легче. Она живет по-своему, и особенностью ее образа жизни является то, что она старается причинять окружающим как можно больше беспокойства и неприятностей.

Она выпила львиную долю спиртного. Сама я почти не употребляю спиртного, я не «нуждаюсь» в нем. Но, находясь в компании, я не прочь сделать глоток-другой. Мне все время приходилось напоминать себе, что это не мое виски, а Фарнхэма.

Грэйс прикончила свою долю в три дня. Затем та же участь постигла долю Дьюка. И так далее. В конце концов, виски не осталось. Осталась только кварта бурбона, которую мы называли «медицинской». Грэйс выследила Дьюка, узнала, где он закапывает ее и выкопала бутылку. Когда Дьюк вернулся домой, он обнаружил, что мать отключилась, а бутылка валяется рядом пустая.

Следующие три дня были каким-то кошмаром. Она кричала. Она плакала.

Она грозилась покончить жизнь самоубийством. Хью и Дьюк объединились, и один из них всегда находился подле нее. Хью заработал огромный фингал под глазом, а на симпатичном лице Дьюка было полно царапин. Думаю, что им пришлось накачивать ее витамином B1 и насильно кормить.

На четвертый день она просто лежала на койке, на следующий – встала и казалась почти нормальной.

Но за ленчем она заявила, сделав вид, что это всем давно известно, что русские начали войну как раз потом, что Хью построил убежище.

Она не казалась рассерженной этим, скорее в словах ее было прощение.

В конце концов она пришла к выводу, что война скоро кончится, и все мы вернемся домой.

Никто не спорил с ней. К чему? Кажется, ее помешательство безобидно. Наконец, она стала выполнять свои обязанности повара, но нужно еще посмотреть, лучше ли она готовит, чем Карен. Пока она в основном только ведет разговоры о том, какие замечательные блюда она могла бы приготовить, будь у нее то-то и то-то. Карен, как и раньше много работает и временами выходит из себя и кричит даже на меня, а потом подолгу ходит сама не своя. Дьюк постоянно напоминает ей о том, что она должна быть более терпеливой.

Мне не следует критиковать Дьюка – ведь возможно, что он станет моим мужем. То есть, я хочу сказать, кто же еще может им стать? Я нормально переношу Дьюка, но не представляю, как я буду относиться к Грэйс в качестве свекрови. Дьюк очень мил, и всегда заботится обо мне и о своей сестре. Сначала он все ссорился со своим отцом (мне это казалось очень глупым), но теперь они кажется, уживаются более чем мирно.

Так что, среди нас он единственная возможная партия.

Что же до меня, то я совершенно не тороплюсь с женитьбой, хотя в принципе и не имею ничего против. Правда, один раз я уже обожглась на этом. Хью считает, что род человеческий должен продолжаться. Что ж, вполне возможно.

(Полигамия? Да, я согласна! Даже, если Грэйс будет старшей женой. Но меня никто не спрашивает об наедине вдвоем, и я стараюсь не строить ему глазки. Хватит.) Вся беда в том, что хотя мне и нравится Дьюк, между нами никак не возникает подлинное чувство. Поэтому я инертна и стараюсь избегать обстоятельств, при которых он смог бы попытаться заигрывать со мной. Будет просто очаровательно, если я как-нибудь, в одну из ночей после нашей женитьбы, будучи до предела раздражена поведением его матери и его попустительством ей, заявлю ему, что он и наполовину не тот мужчина, которым является его отец.

Нет, этого не должно произойти. Дьюк не заслуживает этого.

Джо? Мое восхищение им – совершенно искреннее – и к тому же он не отягощен матерью.

Джо – первый негр, с которым мне удалось познакомиться поближе, и впечатления от этого знакомства у меня наилучшие. Он лучше меня играет в бридж, и я даже подозреваю, что он вообще умнее меня. Он очень чистоплотен и никогда не появляется в убежище не помывшись. О, конечно, после целого дня тяжелой работы от него воняет как от козла. Но ведь и от Дьюка воняет, а от Хью еще сильнее. Я вообще не верю в эти слухи об особом «негритянском запахе».

Вам приходилось когда-нибудь бывать в женской раздевалке? Так вот, женщины пахнут значительно сильнее мужчин.

Но с Джо та же беда, что и с Дьюком. Нет подлинного чувства. Да он к тому же еще и застенчив, так что вряд ли осмелится ухаживать за мной. Одним словом, это невозможно.

Но он мне нравится… как мог нравиться младший брат. Он всегда готов оказать помощь. Он как правило охраняет нас с Карен во время купания, и всегда приятно знать, что Джо начеку… Дьюк уже убил пять медведей, а одного убил Джо – как раз, когда охранял нас. Джо выпустил в него три пули, да и то упал он все-таки почти что на него. Но Джо не отступил ни на шаг. Между купаниями мы бесстыдно отдыхали на берегу и, кажется, наше бесстыдство огорчает Джо гораздо больше, чем медведи.

• Предыдущая
• 25/107
• Следующая