Реконизм. Как информационные технологии делают репутацию сильнее власти, а открытость — безопаснее п - Петров Роман - Страница 12

Представление о ценности личной информации, которая заставляет людей быть сторонниками защиты приватности и недопущения передачи личной информации соседям, поддерживается естественно, в силу общественного характера^[19] или искусственно, кем-то, кто монополизирует свое право на такую информацию. То есть подслушивать телефонные переговоры нельзя, но спецслужбам можно, вроде бы в целях обеспечения безопасности.

Перенос тех или иных вещей в разряд табу — наиболее удобное средство контроля общества, в том числе современного^[56]. Табуировать лучше всего наиболее базовые, жизненно необходимые вещи: еда, испражнения, секс^[57]. Дыхание табуировать сложнее, как и сердцебиение, по понятным причинам. Хотя и в дыхании есть табу: например, неприлично зевать в обществе. А ряд религиозных культов и медитативных учений практикует регламентируемое, осознанное дыхание. Дыхание на счет или дыхание определенным образом. Право на знание — одно из фундаментальных прав человека. Настолько фундаментальных, что о нем не написано ни в одной конституции. Точно также, ввиду их очевидности, не пишут про права на отправление естественных надобностей. И это право также можно табуировать.

В основе табуирования раскрытия личной информации лежат рациональные мотивы. Ведь даже самый нелепый и архаичный ритуал или предрассудок всегда является отголоском когда-то функциональных моделей поведения. У каждого человека есть неотъемлемое право хранить секреты. Своя, неприкосновенная информационная территория, на которую нет входа чужакам. Где проходит граница этой территории? Ответ всегда субъективен. Это зависит и от профессии, и от положения в обществе, и от самого общества, и от характера человека. Когда территория приватности растет или уменьшается, где-то становится хуже, а где-то лучше. В крайних точках минусов явно больше, чем плюсов. Если территория равна нулю — человек гол и беззащитен как лабораторная крыса в пронумерованной клетке. Если покрыть тайной абсолютно всё — человек бесконечно одинок и почти все блага современной цивилизации ему недоступны. Где-то между этими полюсами есть оптимум. Наиболее выгодная с точки зрения комфорта и безопасности точка.

Зачем мы защищаем свою территорию? Что заставляет нас чувствовать дискомфорт, когда наши тайны раскрываются? Мы боимся, что другие причинят нам ущерб, зная наши секреты. Украдут, засмеют, ударят туда, где больнее всего. Если нет возможности причинить ущерб — нет смысла хранить тайну. Если ты живешь в государстве с низким уровнем преступности и коррупции и простыми умеренными налогами, то нет смысла тратить усилия на сокрытие своих доходов. Если ты живешь среди людей, которым наплевать на твои религиозные убеждения или сексуальные предпочтения, то тебе нет смысла «для вида» ходить (или не ходить) в церковь и старательно демонстрировать «высокую мораль». Если в твоей стране результаты всех выборов не известны заранее, и журналисты, публикующие злобные пасквили и придирчивые расследования о президентах и министрах, все как один живы, здоровы и гуляют на свободе, то тебе нет смысла скрывать своё невысокое мнение об интеллекте и нравственности нынешнего правительства.

Итак, приватность не имеет никакой ценности сама по себе. Она важна только при неблагоприятных внешних условиях. В тропических странах люди обходятся почти совсем без одежды. Ближе к полюсам — кутаются в несколько слоёв. Заметьте! Одежда — самый простой и очевидный, но при этом самый неудобный и бесперспективный способ борьбы с холодом. Она мешает, местами давит и стесняет движения. Но как еще можно перестать страдать от холода? Можно уехать в теплые края, то есть сбежать от плохих условий. Однако это далеко не всегда возможно и приемлемо. Можно построить теплый дом, то есть частично изменить условия. Можно начать закаляться и избавиться от части одежды, то есть изменить свою реакцию на внешние условия. Все эти три способа требуют гораздо больших усилий вначале, и сопряжены с риском, зато дают куда более устойчивое и удобное решение.

Полностью отказаться от «одежды» невозможно. Но не стоит забывать, что все это в каком-то смысле экстренная, временная мера, что гораздо большую безопасность и комфорт в будущем можно обеспечить, только влияя на сам источник угрозы, либо делая себя невосприимчивым к угрозе без всякой дополнительной защиты.

Вместо того чтобы прятаться самим, лучше добиваться того, чтобы государства и корпорации имели меньше секретов от нас. Хотите иметь на нас полное досье? Пожалуйста, только не надо скрывать и свою деятельность. Даже сейчас необходимость публично отчитываться, фиксировать и предоставлять гражданам и акционерам информацию о своей работе сильно связывает руки недобросовестным «слугам народа». Если у них становится больше информации о нас, то и мы должны иметь больше информации о них, чтобы быть уверенными, что никто не злоупотребляет знанием наших секретов. Это справедливый обмен, тогда как соблюдение приватности — нет. Кому из нас выгоднее охранять свои секреты — среднестатистическому гражданину, который в детстве пару раз стырил деньги из кармана родителей, в молодости участвовал в паре пьяных драк без особых последствий, а в зрелые годы несколько раз изменил жене со случайными знакомыми, которых через год забыл, как звали, или одуревшему от халявы и безнаказанности политикану, который разворовал бюджет на несколько миллиардов, «заказал» пару конкурентов в лихие 90-е и содержит целый гарем любовниц?

Это рациональный подход к проблеме тайны личной жизни. Однако традиционная мораль относится к приватности гораздо жёстче. «Нельзя, потому, что нельзя никогда!» Табуирование — легчайший путь морального порабощения. Система табу — наиболее эффективный способ держать массы в повиновении. При помощи табу можно заставить человека ежесекундно рефлексировать на тему «а правильно ли я делаю?», удерживая постоянно в голове мысли об источнике табу. Нет религии, которая бы не имела табу. Нет политического строя, который бы не имел необоснованных и нелогичных запретов и предписаний. Чем виртуознее табуирование, тем четче управление.

Табу — социально-культурный запрет на какие-либо действия. Основанием для табу могут служить религиозные верования, традиции, мораль. Нарушение табу вызывает резко негативную реакцию членов общества — страх, гнев или отвращение. Слово «табу» происходит от тонганского «tapu» — запретный, священный. Сложные системы табу были характерны для плёмен Полинезии и регулировали практически все стороны жизни полинезийцев. В той или иной мере табу существуют во всех культурах и религиях мира. Табу могут быть связаны практически с любыми сферами жизни человека: сексом, смертью, пищей, демонстрацией определённых частей тела, произнесением определённых слов, приёмом психоактивных веществ, дефекацией, мочеиспусканием, другими физиологическими функциями.

Не существует универсальных, общечеловеческих табу, однако некоторые из них (запрет на каннибализм, преднамеренное убийство, инцест) встречаются практически повсеместно. Табу могут выполнять различные функции, но часто бывает, что табу очень долго остаётся в силе после того как исчезла реальная причина, породившая запрет. Табу часто распространяется и на обсуждение табуированных действий. Вместо полного запрета часто происходит замещение «неприличных» слов эвфемизмами.

http://en.wikipedia.org/wiki/Taboo

Понятие приватности возникло, в том числе и в ответ на засилье разнообразных табу как «отдушина», способ хоть немного расслабиться и побыть самим собой. Но, по мере ослабления табуирования многих сфер жизни, сама приватность превратилась в табу. Табу такого же рода как запрет ходить голым на людях. Мы считаем, что общество может существовать в условиях не централизованного, а общественного контроля над информацией, в том числе личной, государственной и корпоративной, постепенно освобождаясь от табу на знания и нарушение приватности.