Привет, любимая (СИ) - Квашнина Елена Дмитриевна - Страница 19

• Предыдущая
• 19/62
• Следующая

      - Любопытно узнать, кстати... просвети дурака, для чего тебе понадобилась ночная рубашка?

      Я и забыла, что он не переносит ночнушки, совершенно отвыкла от него за два года. Он в моем сознании практически мифологизировался, превратившись в довольно туманную легенду. А теперь он здесь, рядом. И мне страшно. Страшнее, чем в первый раз.

      - Давай, давай, снимай свою тряпку! - негромко скомандовал Рыжий.

      - Свет погаси! - смиряясь с неизбежным, попросила я.

      Он ухмыльнулся и лениво протянул руку к выключателю. Позер несчастный!

      - Окно закрой, Миш. К ночи прохладно стало, - придумать задержку качественнее не получилось. Да не все ли равно? Лишь бы еще потянуть время. Просто мне страшно. Страшно мне.

      - Зря беспокоишься! - Рыжий даже головы к окну не повернул. - Сейчас тебе так жарко будет - небо в алмазах увидишь!

      И щелкнул выключателем.

      Мои глаза постепенно привыкали к темноте. Он все еще стоял у двери.

      - Ну? Ты сама разденешься или мне помочь?

      - Тише! Тетя Нина услышит!

      - А чего нам стыдиться? Любить друг друга - это преступление? Или мы не имеем права?

      Хлопнула дверь. Наконец-то догадался закрыть. Если тетка слышала наш разговор, она завтра меня с грязью смешает.

      Рыжий неторопливо затворил окно, задернул шторки, подошел к кровати и сел. Пружины под ним жалобно звякнули. Черт! Интересно, сколько в нем теперь килограммов? Громадина какая-то, а не человек.

      - Ну? Чего ты ждешь? - недовольно поинтересовался он и тихо приказал, - Иди сюда!

      Я собрала остатки своего мужества и шагнула к нему. Огромные ручищи схватили меня за бока. Тонкая сорочка полетела на пол. Я невольно поежилась.

      - Холодно? - странным голосом поинтересовался Рыжий.

      Ответить не успела. Да и не требовалось больше ответа. И ничего уже не требовалось. Давно забытое ощущение безжалостной цунами захватило меня. Она накатилась, захлестнула. Меня колотило и швыряло. Но в какой-то момент душа взлетела в такую звездную высь, что весь реальный мир ушел в совершеннейшее небытие.

      - Ты такая красивая. Я там совсем забыл, какая ты красивая, - скорее самому себе тихо говорил Мишка.

      Моя голова лежала у него на плече. Господи! Как спокойно!

      - Для тебя это так важно, красивая я или нет?

      - В том-то и дело, что совершенно не важно. Но неужели же я совсем забыл, как ты выглядишь? Да, нет, я помнил. Я все время помнил. Я и фотографию твою в нагрудном кармане носил, чтобы всегда под рукой была. А вот сегодня... Ты из сеней выскочила... Я сразу и не врубился, что это ты... Только, может, через минуту узнал.

      - Серьезно? Вот я еще не видела, кто это тетку обнимает, а сразу поняла, что - ты.

      - Ну и как я тебе? Понравился?

      - Дурачина!

      Он рассмеялся и крепко прижал меня к потному боку.

      - Ой, Миш! Больно! Раздавишь, медведь!

      - Ничего, - отозвался мой суженый, - Медведи любят крепче!

      - Хорошо! Хорошо! Пусть - крепче. Только ребра зачем ломать?

      - Где это я тебе ребро сломал? Ну-ка, дай, посмотрю...

      Я извивалась и верещала, а он бессовестно зажимал мне рот своей лапищей.

      - Тетку разбудишь, хулиганка! И ведь выпила всего одну стопку, а устроила целый пьяный дебош!

      - Ты, получается, считал, сколько я выпила? Ой, не надо! Не щекочи! Ой! Я щекотки боюсь!

      - А кто тебя щекочет? - удивлялся он, - Я сломанное ребро исследую!

      - Ты еще не забыла, что я неплохой врач? - съехидничал он, когда возня закончилась и мне была предоставлена возможность отдышаться.

      - Разве ты дашь забыть?! С тобой вообще не соскучишься!

      - А без меня? - вдруг очень тихо и серьезно спросил Рыжий.

      Что я могла ему ответить? Что у меня сквозняки в голове гуляют? Что кроме него есть еще целый огромный мир? И не только это. Могла сказать, что нужен целый огромный мир - заполнить ту пустоту, которая возникает, когда его нет рядом. Но я ничего не сказала. Уткнулась ему в плечо носом и заревела.

      - Ох, и любишь же ты, Алька, поплакать! - заметил он, гладя меня по голове.

      Потом мы долго молчали. Очень долго. И сон никак не приходил. Вот ведь подлость! То спать хочется - сил нет, то никак не заснешь.

      - Послушай, Аль! - шевельнулся Мишка. - Почему Светка с Олегом ничего не знают? Ты что, им не сказала?

      - О чем? - я сделала вид, будто не понимаю.

      - О нас, конечно.

      - Почему не сказала? Сказала.

      Минуты три он ждал. Потом не выдержал.

      - Молчишь?

      - Не мешай! Я подсчитываю, сколько раз я им об этом говорила.

      - И что?

      - И ничего. Они не верят. Думают - это шутки у меня такие дурацкие.

      - Олег тоже не верит?

      Ну вот! Вот оно! Началось. Я так и знала, у нас без разборок не обойдется. Теперь будь начеку. Самое страшное, что никогда не угадаешь, как он себя поведет. Может расхохотаться. Может морально уничтожить. Лучший вариант - оскорбленное молчание. Чаще же всего - дикое бешенство. Ну, пусть! Лучше раньше, чем позже. Лучше правда, чем полуправда.

      - Олег считает: у него есть все основания соперничать с тобой.

      - А они у него есть?

      - Миша!!!

      - Что, Миша?! Что, Миша?! Вон он как сегодня к тебе завалился: без приглашения, без стука. Как к себе!

      - Он, между прочим, не один завалился. Он со Светкой завалился.

      - Угу! Под прикрытием!

      - Ты ревнуешь? - осторожненько прощупала я почву.

      - Была нужда! - презрительно процедил он.

      - Ну, раз не ревнуешь, тогда я дальше расскажу...

      - Что же это, интересно?

      Ему, видите ли, интересно! А каким тоном-то говорит! Мерзавец! Ему мало знать, что его ждали! Ему подавай собачью верность!

• Предыдущая
• 19/62
• Следующая