Враг - Мэй Джулиан - Страница 47
- Предыдущая
- 47/142
- Следующая
— Ты собираешься вернуться? — спросил Крейн. — И нас позовешь с собой?
— Если это окажется необходимым…
— Но как ты сможешь узнать? — еще настойчивее поинтересовался Крейн.
— Стоит ли сейчас задумываться об этом? Это пока игра воображения, именины сердца. «Врата времени», возможно, никогда не будут открыты, в конце концов все может кончиться войной с Абсолютным Мраком, если мы не поможем Эйкену восстановить метапсихические способности.
Минанан указал на бегущую внизу извилистую дорогу.
— Мы приближаемся к лагерю, где остановились путешественники. Пора бы, Главный Целитель, во избежание всяких случайностей сделать нас невидимыми.
— Уже, — отозвался Дионкет.
Под ногами теперь расстилалась первобытная прерия, перемежаемая редкими рощицами серебристых тополей и ясеней. В одной из таких рощиц между двумя извилистыми речками виднелось скопление тупоносых вездеходов с прозрачными пузырями кабин. Они стояли кружком, с тыла их прикрывали пестрые шатры тану и привязанные к коновязям халики.
— Отряд Блейна уже прибыл. — Минанан махнул рукой в сторону палаток. Потом он обратился к Элизабет: — Попробуй отыскать короля.
Женщина бросила мысленный взгляд в сторону лагеря.
— Он надежно спрятан. Не желаете ли поближе познакомиться с незваными гостями?
Все трое тану кивнули, и Элизабет приблизила к ним изображение группы людей, собравшихся за столами в большом шатре, служившем, по-видимому, столовой. Было время ужина. Два длинных стола отделены от других непроницаемым метапсихическим экраном. Во главе одного из столов сидел угрюмый, дородный, крепкий мужчина лет тридцати. Он почти не слушал, что втолковывал ему сосед, похожий на лису. Разговаривая с Хагеном, тот пренебрежительно посматривал по сторонам.
— Хаген Ремилард. — Элизабет кивнула в сторону сидевшего во главе стола мужчины. — Если бы не более темные волосы и не иная фигура, он был бы вылитый отец. Марк повыше, поизящней. Однако с точки зрения метапсихических данных ему далеко до папочки. — Потом она указала на Клу, расположившуюся в торце другого стола.
— Все они молоды! — удивился Крейн. — Неужели их разумы так необычны?
— Я пока очень мало знаю о Ремилардах — только то, что сообщил мне Эйкен. Что касается их метаспособностей — все они потенциально настоящие операнты, правда, совершенно необученные. Ими никто, в сущности, не занимался. Если, конечно, принять во внимание наследственность, то, возможно, они будут хороши в любой области метаоперантского искусства. Я не удивлюсь, если большинство из них окажется грозными творцами. Не забывайте, что они помогли Фелиции психокинетическим ударом разрушить Гибралтар.
— А заодно утопить тысячи людей, — бесцветным голосом добавил Минанан.
Экзотики внимательно разглядывали каждое блюдо, подаваемое на стол. Молоденький чернокожий рассказывал что-то смешное. Родители постоянно вытирали детям измазанные личики и всякий раз учили, как следует себя вести. К толстому, оплывшему юноше приставал сосед — упрашивал его взять второй кусок каламосского торта.
Дионкет внимательно изучал столь странных людей.
— Что за страсть гонит их в Галактическое Содружество? — спросил он.
— Ведь они готовы пойти на что угодно, только бы вернуться туда.
— Вопрос очень сложный, — ответила Элизабет. — С точки зрения нравственности их воспитание трудно назвать идеальным.
— Ладно, мы варвары, — пробормотал Минанан. — Но кто же тогда они?
— И ваше Галактическое Содружество, — добавил Дионкет. — Стоит ли иметь дело с бандой разбойников?
— Каждый разум имеет право попытаться достичь зрелости. Процесс этот всегда крайне болезненный; важно осознать свои недостатки, не пропустить возможность искупить вину. Галактические руководители прекрасно знают, кто раскаялся искренне, а кто нет. Теперь никто не сможет провести Союз… больше никто.
Они миновали лагерь, последний вездеход, последний шатер мелькнул внизу. Прозрачная сфера летела над густо поросшей лесом предгорной равниной. На западе сгустилась тьма, частые зарницы поигрывали в той стороне, раскатистое громыхание долетало оттуда, словно кто-то могучий, дерзкий рассыпал над землей тревожную барабанную дробь. Сильный ветер безжалостно гнул верхушки деревьев.
— Пещера лежит между теми холмами, — указал вперед Минанан. — Вход тщательно замаскирован, и сколько бы ты ни искал — не найдешь.
Сфера спустилась пониже. Вот уже на уровне глаз замелькали верхушки деревьев. Замедлив движение, прозрачная сфера спланировала к самой земле и нырнула в чащу. Путешественники приземлились на узкой полянке у подножия холма, где протекал звонкий ручей. Здесь было тихо, вокруг лежали огромные сонные мшистые валуны, толстые лианы таинственно свисали с высоких густых акаций. Где-то вверху чуть слышно посвистывал ветер. Вправо от ручья тянулась едва заметная узкая расщелина. Минанан повел туда своих спутников и первым наткнулся на тончайшую паутину, закрывавшую вход. Сбоку возле скальной щеки сидел замечательный, с кулак величиной, расписанный золотом паук. Минанан Еретик глянул на него, осторожно, не касаясь, поднял животное, одновременно, мысленно зацепив край паутины, отодвинул ее в сторону и быстро скользнул в темный провал.
— Каков королевский страж! — произнес с улыбкой Минанан и, обратившись к спутникам, миновавшим паутину, добавил: — А вы заметили, что мы добрались сюда до дождя?
Ему никто не ответил. Через несколько шагов померк верхний свет, и они оказались в пещере, забитой камнями и сгнившей листвой. Минанан повел всех дальше и возле глухой на первый взгляд стены резко свернул вправо, в черную узкую щель. Он поднял вверх два пальца — яркий желтый язычок пламени заплясал между ними. По извилистому коридору, где тану могли двигаться только согнувшись в три погибели, целители добрались до устья расширявшегося туннеля. На стенах блестела просочившаяся влага, в воздухе, колебавшемся к каком-то зловещем ритме, явственно пахло металлом.
Пройдя несколько шагов, целители наконец оказались в каменном мешке. Стены здесь были сплошь испещрены многочисленными, поблескивающими в слабом свете красными и оранжевыми прожилками минералов. Впереди виднелась дверь из трухлявого дерева, на которой где-то на уровне колен рыцарей тану были вырезаны причудливые идеограммы фирвулагов. Как раз на уровне глаз карликов.
Минанан, нагнувшись, перевел:
— Ртутная пещера. — Вдруг он насторожился, повернул голову к своим товарищам. — Слышите?
Элизабет, Крейн и Дионкет замерли, напрягли свои метапсихические способности и прислушались, но за сломанной дверью было тихо. Едва слышно капала со стен вода, слабо хрустнул под ногой рыцаря камешек.
Минанан убавил свет и опасливо тронул щеколду. Откинув ее, нажал на дверь — та отошла в сторону, и из щели просочился бледный, чуть колеблющийся свет.
— Будь настороже! — предупредил Дионкет.
Створка двери беззвучно отошла в сторону, внутрь вела короткая каменная лестница. Минанан шагнул на первую ступеньку, спустился вниз. Целители следовали за ним.
Перед ними открылся большой зал, свод которого поддерживали столбы, вырубленные из окружающей горной породы. В центре зала металлическим поблескивающим зевом выделялся квадрат со стороной метров в пять, заполненный какой-то жидкостью, отражающей даже во мраке сводчатый, неровный потолок. Справа в вырезанной в стене нише горел тусклый свет, шафранно-белесым пятном ложившийся на противоположную шероховатую серую стену.
На световом пятне четко рисовалась тень чудовища. Она покачивалась взад и вперед, и понять, как велико чудовище и что оно собой представляет, было невозможно. Минанан и его спутники сделали несколько шагов — тень на мгновение замерла, и ее можно было разглядеть.
Туловище вроде бы человеческое, но слишком толстое — отвисший огромный живот, такие же увесистые студенистые ягодицы, а ноги ниже колен
— на удивление стройные. Чудовище было приметно большими торчащими грудями с лиловато-багровыми сосками, служившими как бы подставками для гибких, похожих на трубки рук. На широких плечах извивались три длинные шеи, переплетенные, словно у сифона. Головы на длинных шеях и в кошмарном сне не привиделись бы: одна — птичья, страшная и зубастая, другая — львиная, обезумевшая, третья напоминала морду динозавра или змеи. Все три головы были с клыками, с которых капал яд, раздвоенные языки высовывались наружу.
- Предыдущая
- 47/142
- Следующая
