Магнификат - Мэй Джулиан - Страница 58

• Предыдущая
• 58/132
• Следующая

Мысленный голос болезненным эхом отозвался в черепах Алекса Маниона, Анны Гаврыс, Корделии Варшавы, Патриции Кастелайн, Хироси Кодамы и Рори Малдоуни.

Я ЗНАЮ, С ЧЕМ ВЫ ПРИБЫЛИ КО МНЕ. Я ОТВЕЧАЮ — ДА… НО ТОЛЬКО В ТОМ СЛУЧАЕ, ЕСЛИ ВЫ ПОСЛЕДУЕТЕ ЗА МНОЙ.

Они так же мысленно хором ответили: Мы согласны. Все мы…

ОТЛИЧНО, заявил мозг. СКОРО МЫ ПОГОВОРИМ ОБ ЭТОМ ПОДРОБНЕЕ.

Конец лета, как всегда, скверное время для книготорговцев, а уж для продавцов антикварной фантастики и говорить нечего. Книги, которыми я торгую, обычно расходятся, когда льют длинные нудные дожди, когда метет или неделями капает с крыш. Только в такую пору приятно устроиться в теплой комнате и погрузиться в приключения, которыми были так обильны старые добрые фантастические романы. Кому захочется отправляться в сказку летом, когда чудесные деньки всегда с тобой? Вот они, за окном…

Но это и к лучшему. После пытки, которую устроили мне Доротея и Джек, я все равно не смог бы обслуживать покупателей. Прежде всего я повесил на дверях своей лавчонки записку: «Отправился на рыбалку». Потом отлежался. Когда же мне надоело мять матрас, я принялся бродить по магазину. На улицу не выходил, посетителей не принимал — до меня было не достучаться. Обычно в сентябре я начинал вести курс по переплетному делу в местном культурном центре, однако на этот раз я даже не откликнулся на приглашение. Переплетным делом я занялся у себя в магазине — сначала, правда, перебрал все книги на полках, поработал с каталогом и только потом взялся за старые, ветхие издания «Фэнтези Пресс» и «Шаста Паблишере». Все они были разбиты на серии… У многих книг не было обложек, а там, где они сохранились, названия были вырваны. Работы оказалось много, и примерно за месяц я наконец одел сшитые тетрадки в обложки под мрамор, снабдил их яркими названиями, фамилиями авторов. Потом отправил их заказчику — богатому владельцу рыбоконсервной фабрики из Владивостока. Тот щедро заплатил за этот отреставрированный антиквариат.

Получив деньги — должен признаться, сумма изрядная, — я почувствовал прилив энтузиазма и на следующий день открыл магазинчик. Угадал как раз к началу занятий в Дартмутском колледже. Тут же мои постоянные покупатели и читатели сразу повалили ко мне. Жизнь стала приятней…

К несчастью, в октябре наступило резкое похолодание — в такую пору никто не ждал морозов. Почему-то непогода вновь выбила меня из колеи. На меня напала дикая хандра, все вызывало отвращение, со страхом я встречал каждый новый день.

И без конца размышлял о Дени. О Фурии…

Не мог Дени быть чудовищем. Ну никак не мог!.. И вовсе не потому, что я знал его с детства. Не потому, что он являлся образцом семьянина и любящего отца, этаким противовесом своей непоседливой жене и явно ненормальным многочисленным детишкам. Не имели значения ни его страстная любовь к орхидеям, ни долгие пешие экскурсии по Новой Англии, которые он обожал. И не потому, что после занятий в колледже он частенько заходил ко мне и мы отправлялись с ним в кафе или в паб к Денишу. Отправлялись, конечно, громко сказано: кафе располагалось за стенкой, соседняя дверь с моим магазином; до паба можно было добраться за две минуты… Мы усаживались за столик, над которым полыхал ярко-алый зонт, и вели беседу. Собственно, говорил всегда Дени — я поддакивал, притворялся, что понимаю глубину, которой он добился в своем очередном научном опусе «Основы онтологического толкования Единения Разумов».

Я прекрасно сознавал, что все эти наблюдения, факты и фактики ничего не доказывают. История пестрит бессчетными примерами сентиментальных монстров — добропорядочных, любящих семью ублюдков. Нет, дело было в другом. Я не верил, что раздвоение личности происходит столь безболезненно для здоровой части натуры. Настоящий добряк Дени может не догадываться, что за пакость завелась в недрах его сознания. Но ведь минуло уже несколько десятков лет, а в его поведении ничего — ни на йоту! — не изменилось. Как так может быть? Разве он не должен испытывать — хотя бы бес сознательно — мучительный разлад? Возможно ли это в рамках нашей человеческой натуры? Да, меня пугали скрытые метавозможности его сознания. Но у Марка, Джека, Поля, Наконец, сила была не менее, а более могучая. Вполне возможно, что один из них окажется Фурией.

Хотя вряд ли!

Я ночи не спал, сражался с депрессией, размышлял о будущем. В своих рассуждениях Анн допустила трагическую ошибку. Если, конечно, она сама не является Фурией… Я уже рассматривал такую возможность.

Как-то мне в голову пришла новая версия. Предположим, что покушения на нее, организованного на Оканагоне, не было. В этом случае Анн должна была принять участие в метаконцерте, с помощью которого дети попытались бы излечить отца. Вот тут-то и крылась загвоздка. Весь смысл метаобъединения разумов заключается в том, чтобы полностью слиться сознаниями, и если бы Анн была Фурией, она бы не могла упустить подобной возможности, Все участники метаконцерта обязательно воспользовались бы шлемами — в этом случае их сознания становятся практически беззащитны изнутри. Монстру бы ничего не стоило перебраться в одно из них. Хотя бы в разум Доротеи… Она бы невольно стала ее рабой. Да что Доротея! Фурия могла овладеть и сознанием всех остальных членов семьи и тем самым организовать новую Гидру.

Может, в этом все дело!

Этот новый взгляд на случившееся предполагал, что между Фурией и старой Гидрой произошел разрыв. Парнеллу и Мадлен вполне могла не понравиться идея появления в их дружной компании девяти новых членов. Может, поэтому они и организовали покушение на Анн/Фурию, чтобы предотвратить подобное развитие событий. Когда же покушение не удалось, они решили избавиться от меня, чтобы замутить воду.

Глупости! Все это слишком изощренно и замысловато. И главное — глупо. В таком случае надо признать, что Гидра каким-то образом вышла из-под контроля Фурии, что само по себе маловероятно. Вот еще один довод: в этом случае теряется смысл существования системы «Фурия — Гидра» и все те разговоры, которые вела Фурия о Втором Содружестве, оказываются пустым звуком. Поверить в то, что Фурия является мелкой мошенницей, уж никак нельзя.

Тогда остается еще одна возможность. Носителем монстра является неизвестное нам лицо.

Но только не Дени. Это исключено. Абсолютно!..

Вот что меня допекало в те дни, вот почему я никак не мог справиться с депрессией и взять себя в руки. Я не знал, что ждет меня впереди!

Ти-Жан и Доротея рьяно взялись за исполнение плана. Им-то что, они — энтузиасты! Эх, молодость, молодость… Мне было очень жаль Дени — являлся ли он Фурией или нет. После той операции, которую проделали со мной эти счастливые новобрачные, я с ужасом представлял, что ждет Дени.

Я не питал иллюзий, что мне удастся остановить экзекуцию. Дело зашло слишком далеко. Оставлять эту мразь на свободе было нельзя, иначе крови не оберешься. Метапсихическое изгнание злого духа должно было быть проведено, как планировалось.

Больше того, мне предстояло сыграть в нем активную роль.

Джек согласился с мнением Анн, что только в мое сознание Дени никогда не посмеет вторгнуться. Так что мне предписывалось исполнить роль Иуды, который должен был заманить Дени в его Гефсиманский сад. Потом за Дени возьмется метаконцерт — в это время я мог отдохнуть, лихо станцевать с Люсиль или другим членом семейства, которое соберется на Рождество, вкусно отужинать. Ага, наесться до отвала. Или лучше напиться!..

Веселенького Рождества вам, ребята! Пусть ничто не помешает вам возблагодарить Господа за дары.

Вот и Дени явится с подарком. Не знаю только с каким — может, это будет жизнь. А может, смерть.

К ноябрю от всех этих размышлений я совсем зачах. Спал с лица, меня вконец измучила бессонница. Даже Кайл Макдональд, мой дружок и сочинитель фантастических романов, обратил внимание, что с каждым днем я выгляжу все хуже и хуже. Я сослался на любовные неудачи — мол, опять мне от ворот поворот. При этом должен заметить, что в течение последних восьми месяцев я сохранял целомудрие.

• Предыдущая
• 58/132
• Следующая