Меня больше нет (СИ) - "F-fiona" - Страница 66

• Предыдущая
• 66/106
• Следующая

- Тёмочка, пупсик, - замдекана подносит телефон к микрофону, чтобы все слышали, - знаю, мы не договаривались, но сегодня нужно кое-что доснять. Забраковали. Ласточка, давай пулей сюда.

Все просто покатываются со смеху. Я вырываю из рук мужчины и говорю:

- Извините, я на парах.

- Коть, да какие пары? Карьеру нужно делать, пока интересен!

- Варя, я сказал, что на парах!

- Тёмочка, лапочка, ну не вредничай.

- Я не могу. Потом.

Сбрасываю вызов и выключаю телефон. Поворачиваюсь к Стасику. Говорю тихо, чтобы только он слышал:

- Что вы себе позволяете? Это моя личная жизнь.

- Артемьев, она перестала быть такой, причем очень давно, - он спокоен. С большим интересом ждет от меня дальнейших действий.

- Не смейте больше…

Но он перебивает. Оказывается, его всегда мягкий, шутливый тон может стать стальным:

- Сел на свое место, мальчишка. Живо.

Я сжимаю кулаки, но понимаю, что вся власть в его руках. Даже если я начну сейчас возмущаться, пойду жаловаться к декану, ректору – это ни к чему не приведет. Все подтвердят, что у меня зазвонил сотовый на паре. Это запрещено официально. Как курение, допустим. Где-то даже прописано. А что Стас так поступил – и неважно вроде бы. Ладно, я еще отомщу. Сажусь к Ваське, качающему головой:

- Вечно ты вляпываешься, - шепчет он.

- Итак, - замдекана становится к микрофону. – Артемьеву нужно спешить. Вы все слышали. Так что будем работать быстро. У нас две лекции. Чтобы успеть все, перерыв между ними отменяется.

Все загудели. Конечно, получается, что я только что отнял у них большую, получасовую перемену. А Стас молодец. Ловко он.

Мудак.

***

Злой, как тысяча чертей, я выбежал из института через три часа и поймал попутку. Стас то и дело прерывал лекцию своими шуточками, которые все неизменно сводились к моей скромной персоне. Мы с Васькой даже сошлись во мнении, что замдекана явно неровно дышит ко мне. Друг очень хорошо состроумничал на эту тему. Я давился смехом минут пять, и мне стало немного легче. Пока Стас снова не взялся за меня. Наверное, это были две самые долгие лекции в моей жизни. К тому же, отношение одногруппников ко мне поменялось. Они видели во мне то, что так хотел им показать замдекана – звезду. В машине я набрал Варвару, она была недовольна:

- Тём, ты задерживаешь съемки. Тут режиссер рвёт и мечет.

- Я же сказал, что на парах! – разозлился я.

- Кого это волнует? – вздохнула сочувствующе женщина. – Когда будешь?

- Минут через двадцать.

Через полчаса я влетел в здание студии, поднялся на третий этаж. Едва я оказался в павильоне, на меня все накинулись:

- Ты в своем уме? – орал режиссер. – Четыре часа тебя ждем!

- Безобразие! – вторила ему одна из его ассистенток. Тут у каждого по три-четыре помощницы. Чем больше, тем круче. Задача некоторых – просто носить кофе и поддакивать. Чем они с успехом и занимаются.

- Тёма! – ахнула визажист. – Ты себя видел? Ты марафон бежал? Мокрый, красный! Быстро в душ!

- Какой душ?! – снова заорал режиссер. – На площадку!

- Тёма, в душ!

- На площадку!

Под шумок, пока визажист и режиссер с помощницами препирались, я юркнул в коридор, а там в душевые. Они были общими, но ими редко пользовались. Состояли они из раздевалки и двух кабинок. В раздевалке стоял диванчик, вешалки с плечиками, столик с разными салфетками, дезодорантами, кремами. В душевой на стуле горкой возвышались пушистые полотенца, а в самой кабинке были гели и шампунь.

Скинув с себя одежду, я босыми ногами прошлепал в кабинку и включил прохладную воду. Какой-то день сегодня сумасшедший. Я на взводе. Они все меня решили довести. Быстро смыв с себя пот, я повязал на бедрах полотенце и вышел. Тут же был «приятно» удивлен – на диване сидел Ян, закинув ногу на ногу. Забавно, я о нем почти и не вспоминал. Он листал сценарий, но при виде меня поднял глаза. И, клянусь, в них была теплота. Я растерялся. Совершенно. Что это значит? Блин, что это значит?! Всё, кончились наши прения? Вчерашнее что-то изменило? Или нет?! Да твою же мать, уж лучше бы он снова стал ледяным принцем! Я не знаю, как вести себя с таким Яном!

- Привет, - он легко улыбается.

Вижу, что он уже одет для съемок. Кремовая приталенная рубашка, небрежно закатанные рукава, темно-синие брюки. Почему на нем вся одежда сидит так офигенно?

В ответ на его приветствие я лишь настороженно киваю. Продолжаю стоять у стеночки. В одном полотенце. Босыми ногами.

- Тём, - вкрадчиво спрашивает он. – Ты чего?

- Что «чего»? – я сразу нахохливаюсь, как петух. Ведь решил же, что не позволю с собой играть. Решил?

- Ты чего смотришь на меня, будто впервые видишь?

- Я… - минуту пытаюсь придумать достойный ответ. Ничего не получается.

Ян откладывает сценарий, встает. Я делаю шаг назад.

- Тёма, - тихо зовет он. – Ты боишься?

- Нет, - выкрикиваю я и делаю еще шаг назад.

- А что тогда пятишься? – в его глазах смешинки.

- Холодно стоять на одном месте, - вру я. Плитка-то с подогревом.

- Ясно.

Нас разделяет пара шагов. А я уже уперся спиной в стену. Чтобы наверняка не дать мне сбежать, Ян ставит руки на уровне моей головы.

- Что такое, Тём?

- Ничего, - снова вру я.

- Тогда, - его глаза темнеют, он наклоняется и с нежностью касается моих губ, - привет, котёнок.

Неожиданно в этот момент я почувствовал невероятное облегчение. По-настоящему понял выражение: «Гора с плеч». Выдохнул, отдался поцелую, нетребовательной ласке. Всё произошедшее за сегодняшний день отошло на второй план. Главным стал Ян и его невероятные губы, дарящие невероятную гамму чувств.

Не знаю, сколько бы мы еще так стояли, целуясь, совершенно забыв обо всем, но раздался стук в дверь. Требовательный. Потом крики, что мне пора бы и выйти, а то режиссер всех убьёт. Или покалечит. Так как он уже близок к этому.

Я посмотрел на Яна. Он с сожалением отстранился. Рубашка его была помята, прическа растрепана. Блин. Это же очевидно, чем мы тут занимались. Еще более значимым доказательством является то, что пониже пояса. Что с этим делать?

- Тём, одевайся, - Ян становится у зеркала и приглаживает волосы. – Я хотел с тобой кое-что обсудить.

• Предыдущая
• 66/106
• Следующая