Западня для нечисти - Малиновская Елена Михайловна - Страница 26

• Предыдущая
• 26/77
• Следующая

– Я очень хорошо к тебе отношусь, Тефна, – глухо начал он. – Ты милая и славная. Наверное, лучшей пары моему отцу не найти при всем желании. Но…

И вновь Рикки не осмелился продолжить свою фразу. Однако я и так догадалась, что именно он так хотел и одновременно боялся сказать мне.

– Ну что же ты трусишь? – Я сжала кулаки, чувствуя, как к горлу подкатывает спазм гнева. – Скажи мне в лицо все, что думаешь на самом деле! Или помочь тебе?

Рикки молчал. Он опустил голову и что-то упорно разглядывал у себя под ногами.

– Ты думаешь, что Шерьян второй раз предает твою мать. – Я задыхалась от ярости, почти ничего не видя перед собой из-за красной пелены бешенства. – Мол, что может быть проще – принести меня в жертву и вернуть Индигерду из мира мертвых. Она – твоя мать и его законная жена. А кем являюсь я? Лишь случайной кошкой на вашем пути, которой не жалко пожертвовать. Ну да, некрасиво как-то выходит, но ничего страшного, бывает. Главное, чтобы Индигерда вновь жила. Так?

Рикки опять не проронил ни слова. Он смотрел на ковер настолько внимательно, будто для него в данный момент на свете не существовало ничего иного.

Я зарычала от злости. Хотелось подскочить к несносному мальчишке и от души надавать ему оплеух. Располосовать лицо в кровь острыми когтями. Чтобы он понял, какая боль терзает сейчас мое сердце. Меня предавали слишком часто за последнее время. Но от Рикки такой жестокости я не ожидала. Интересно, остался у меня на этом свете хоть один друг?

– Скажи хоть что-нибудь, – глухо взмолилась я, каким-то чудом еще оставаясь в человеческом теле и не позволяя себе сорваться в звериный припадок ненависти. – Хоть слово против этого! Пусть даже это будет обман. Только не молчи, слышишь? Иначе я не знаю что сделаю.

Рикки поднял голову и впервые с начала разговора посмотрел на меня. В его светло-голубых глазах застыла странная смесь усталости и равнодушия.

– Я ненавижу сам себя за то, что позволяю подобные мысли, – тихо начал он. – Но не думать об этом не могу. Неужели ты не понимаешь? Смерть матери сделала из меня полудемона. Если она вернется – мое проклятие будет снято. Но в кого меня превратит твоя смерть, Тефна? Ведь каждый миг своей жизни я буду обречен вспоминать твой смех и твой голос. Большего наказания и не придумаешь. Это слишком жестокий выбор для меня. С одной стороны, я мечтаю о возвращении матери. Мечтаю еще хоть раз услышать, что она любит меня и не винит в своей смерти. Как тогда, у круга мертвых, когда она взглянула на меня через твои глаза. Но с другой стороны… С другой стороны, я не желаю становиться палачом для тебя. И не позволю это сделать отцу. Но…

– Если ты опять замолчишь, я не знаю что сделаю, – будничным тоном предупредила я. – Закричу во все горло, забьюсь в истерике, перебью все окна в этой комнате. Продолжай, во имя всех богов!

– Я не понимаю поведения своего отца, – после секундной заминки, к концу которой я едва не лопнула от нетерпения, чуть слышно признался Рикки. – Почему он стал настолько добр к тебе? Потому что понял, что может потерять? Или… Или пытается таким образом усыпить твою бдительность? И если верно последнее, то что делать мне?

В висках вновь шевельнулась тугая спираль мигрени. Весь мой боевой запал куда-то пропал после последнего вопроса Рикки. Столько в нем послышалось затаенной горечи и отчаяния, что стало не по себе.

«Истеричка, – шепнул внутренний голос. – Только и можешь, что ныть и себя жалеть. Лучше бы брала пример с пасынка. Ему в жизни досталось ничуть не меньше, если не больше. Ан нет, жалобы от него не дождешься, пока к стенке не припрешь».

– Прости, – обронила я, почти не разжимая губ.

– За что? – с искренним недоумением переспросил Рикки.

Я пожала плечами. За что простить? Да за все. За то, что так похожа на его мать. За то, что в одну отвратительную ночь повстречала на пути Шерьяна. И за то, что собираюсь драться за свою жизнь до последней капли крови.

– Мы опаздываем, – сухо проговорила я, заканчивая неприятный разговор. – Твой отец будет в ярости.

– Главное, чтобы Виррейн не рассвирепел. – Рикки послушно переключился на новую тему. – Придумала, в чем идти на ужин?

Я вместо ответа с головой зарылась в глубины гардероба, безжалостно расшвыривая по сторонам ненужную одежду. Если честно, у меня было слишком дурное настроение, чтобы получать удовольствие от вдумчивого перебора нарядов. Да и ни на какой прием я идти не хотела. Слишком устала я за последние дни от пышной торжественности званых вечеров, когда каждый твой неловкий жест или слово, произнесенное чуть громче положенного, оценивается со всей строгостью эльфийского этикета. Про хваленое высокомерие детей леса я лучше промолчу. Когда даже служанки смотрят на тебя с таким непринужденным отвращением, будто удивляются, что ты еще смеешь жить на этой земле без их на то высочайшего позволения.

Поэтому не мудрствуя лукаво я наугад вытащила из вороха разноцветной ткани наглухо закрытое платье из темно-голубого шелка и нырнула за ширму переодеваться.

– Не слишком ли скромно? – поинтересовался Рикки, когда я вышла из своего убежища в новом наряде и занялась прической около зеркала. – Насколько я помню, обычно ты предпочитаешь одеваться более… хм… вызывающе.

– Надоело, – бросила я, быстро переплетая косу. – Не хочу привлекать внимания. И так все глазеют почем зря. Как же – нечисть в замке наследника престола!

Рикки понимающе хмыкнул. Конечно, наверняка и ему досталось за последние дни. Эльфы вообще не любят чужаков. А уж тех, кто отмечен дыханием бога-отступника, и подавно.

– А неплохо смотришься, – с одобрением цыкнул он, когда я закончила нехитрые сборы и отступила на шаг от зеркала, оценивая результаты своих трудов.

Я невольно улыбнулась его незамысловатому комплименту. В зеркале отразилась бледная от усталости светловолосая девушка с глубокими тенями бессонницы под глазами. Ничего особенного. Конечно, на фоне разряженных эльфиек я буду выделяться, как потрепанная ворона среди белоснежных лебедей. Но с этим все равно ничего нельзя поделать. Остается лишь смириться и покорно переждать неприятности.

– Ну надеюсь, за веселую вдовушку, как обычно, не примут. – Я убрала выбившуюся из косы прядь волос за ухо. – Пойдем? Наверное, твой отец уже мечет молнии из-за нашего долгого отсутствия.

Но Шерьян вопреки ожиданиям Рикки совершенно спокойно отнесся к затянувшемуся ожиданию. Когда мы вернулись в его покои, он сидел за столом, неспешно потягивал вино из хрустального бокала и внимательно читал книгу о храмовых обрядах.

– Просвещаешься? – Я недобро ухмыльнулась при виде столь идиллической картины. – Или ищешь новые способы допросов нечисти? Неужели не все пытки в свое время опробовал?

Последняя фраза сама сорвалась у меня с языка. Я поняла, что почти проговорилась, лишь когда уже ничего нельзя было исправить.

– О чем ты? – с подозрением спросил Шерьян.

– Да так. – Я с нарочитой небрежностью разгладила несуществующие складки на поясе. – Прочитала сегодня много нового о твоей бывшей работе.

Беспокойство в глазах храмовника немного уменьшилось, но не пропало окончательно.

– Тефна, я никогда не скрывал от тебя, что раньше часто занимался ужасными вещами, – медленно, тщательно выверяя каждое слово, проговорил Шерьян. – Но это все в прошлом. Ты можешь мне не верить, но я сожалею о своем прошлом. Слишком многое от нас скрывали. И слишком многое я узнал недопустимо поздно.

– Ты ведь занимал достаточно высокое положение в иерархии храма, – вкрадчиво напомнила я, поняв, что не сумею на этот раз смолчать, хотя чувство самосохранения визжало от ужаса, умоляя остановиться. – Скажи: сколько нечисти ты убил, чтобы подняться так высоко? И сколько среди так называемых порождений бога-отступника было метаморфов?

Шерьян побледнел от моих жестоких слов. Растерянно кашлянул, не ожидая от меня такого напора.

– Что за муха тебя сегодня укусила, Тефна? – с явным усилием рассмеялся он, пытаясь обратить все в шутку. – Взъелась на меня ни с того ни с сего.

• Предыдущая
• 26/77
• Следующая