Сказки (200 сказок) - Гримм братья Якоб и Вильгельм - Страница 23

• Предыдущая
• 23/176
• Следующая

– Муж, – толкнула она его локтем в бок, – чего спишь, скорей просыпайся да ступай к камбале-рыбе, скажи ей, что хочу я стать богом.

Муж на ту пору ещё не совсем проснулся, но, услыхав такие речи, он так испугался, что свалился с постели прямо на пол. Он подумал, что ослышался, может, стал протирать глаза и сказал:

– Ох, жена, жена, ты это что говоришь такое?

– Да вот, – отвечала она, – не могу я повелевать луною и солнцем, а должна только смотреть, как они всходят; и не буду я покойна до той поры, пока не смогу повелевать и луною и солнцем. – И так на него грозно она посмотрела, что стало ему страшно. – Мигом ступай к морю, хочу я стать богом!

– Ох, жена, жена, – молвил ей муж и упал перед ней на колени, – этого камбала-рыба уж никак сделать не может. Царём и папой она ещё могла тебя сделать; прошу, образумься и останься ты папой!

Тут пришла она в ярость, и взъерошились волосы у неё на голове, она толкнула его ногой да как крикнет:

– Не смей мне перечить, я терпеть этого больше не стану! Что, пойдёшь подобру-поздорову?

Тут поднялся он и мигом кинулся к морю и бежал прямо как угорелый.

Бушевала на море буря, и кругом всё так шумело и ревело, что он еле мог на ногах удержаться. Падали дома, дрожали деревья, и рушились в море камни со скал, и было всё небо как сажа чёрное. Гром грохотал, сверкали молнии, ходили по морю высокие чёрные волны, такой вышины, как колокольни; и горы и всё было покрыто белым венцом из пены.

Крикнул рыбак во всё горло, но не мог он и собственных слов расслышать:

– Ну, чего ещё она захотела? – спросила камбала-рыба.

– Ох, – сказал ей рыбак, – хочет стать она богом!

– Так ступай домой, сидит она снова на пороге своей избушки. Так и сидят они там и доныне.

Однажды, летним утром, сидел портняжка у окна на своём столе для шитья; ему было весело, и он шил изо всех сил. А проходила по улице крестьянка, выкрикивая: «Хорошее варенье продаю! Хорошее варенье продаю!» Портняжке это слышать было приятно, он вытянул свою хилую шею в окошко и крикнул:

– Эй, голубушка, заходи-ка наверх, тут свой товар и продашь!

Женщина поднялась со своей тяжёлой корзиной к портному на третий этаж и стала развязывать перед ним все свои банки. Он все их оглядел, осмотрел, каждую поднял, пригляделся, понюхал и, наконец, сказал:

– Варенье, кажется, хорошее. Что ж, отвесь мне, голубушка, четыре лота, а то, пожалуй, и все четверть фунта возьму.

Женщина, понадеявшись сбыть немало своего товара, продала портному столько, сколько он просил, и ушла, ворча от досады.

– Ну, да благословит господь бог это варенье, – воскликнул портной, – и пошлёт мне бодрости и силы! – С этими словами он достал из шкафчика хлеб, откроил себе краюху и намазал её вареньем.

– Оно будет, пожалуй, недурно, – сказал он, – но сперва я закончу куртку, а потом уж как следует и поем.

Он положил кусок хлеба около себя и продолжал шить дальше, но на радостях стал шить крупными стёжками. А запах сладкого варенья между тем разнёсся всюду по комнате, и множество мух, сидевших на стене, почуяли это и целым роем слетелись на хлеб.

– Эй, вы, кто вас сюда звал? – сказал портной и стал прогонять незваных гостей.

Но мухи немецкого языка не понимали, они его не слушались, и их налетело ещё больше. Тут у портняжки, как говорится, терпенье, наконец, лопнуло, он вышел из себя, кинулся, схватил суконку и с криком: «Погодите, уж я вам задам!» – без всякой жалости хлопнул изо всей силы по мухам. Поднял он суконку, поглядел, сосчитал – и лежало перед ним, протянув ноги, не меньше чем семь убитых мух. «Вот я какой молодец! – сказал он, и сам удивился своей храбрости. – Надо, чтоб об этом весь город узнал».

Тут выкроил портняжка наскоро пояс, стачал его и большими буквами вышил на нём: «Побил семерых одним махом». «Да что город, – продолжал он рассуждать дальше, – весь свет должен об этом узнать!» – И сердце его затрепетало от радости, как бараний хвост.

Подпоясался портной поясом и собрался пуститься по белу свету, считая, что портняжная мастерская слишком тесна для его храбрости. Но прежде чем отправиться в путь-дорогу, он стал шарить по всему дому, нет ли чего такого, что можно было бы с собой захватить, но не нашёл ничего, кроме головки старого сыра, и взял её с собой. У ворот он увидал птицу, что запуталась в кустах; он поймал её и тоже сунул заодно с сыром в карман. Потом он смело двинулся в путь-дорогу, – а был он лёгок да проворен и потому никакой усталости не чувствовал.

Путь привёл его к горе, и когда он взобрался на самую вершину, то увидел там огромного великана, который сидел и спокойно поглядывал кругом.

Портняжка смело подошёл к нему, заговорил с ним и спросил:

– Здравствуй, товарищ, ты что тут сидишь да разглядываешь привольный и широкий свет? Я вот иду по белу свету странствовать, хочу попытать счастье, не пойдёшь ли и ты вместе со мной?

Великан презрительно поглядел на портного и сказал:

– Эй ты, жалкий оборванец!

– Как бы не так! – ответил портняжка, и он расстегнул свою куртку и показал великану пояс, – вот, можешь сам прочитать, что я за человек!

Великан прочитал: «Побил семерых одним махом» – и подумал, что речь идёт о людях, которых убил портной, и почувствовал к этому маленькому человечку некоторое уважение. Но ему захотелось сначала его испытать. Он взял камень в руку и сдавил его так, что из него потекла вода.

– Вот и ты попробуй так же, – сказал великан, – если силёнок у тебя хватит.

– Это и всё? – спросил портняжка. – Да это для меня пустяки! – И он полез в карман, достал оттуда головку мягкого сыра и сжал её так, что сок из неё потёк.

– Ну, что, – сказал он, – пожалуй, получше твоего будет?

Великан не знал, что ему и сказать, – от такого человечка он этого никак не ожидал. Поднял тогда великан камень и подбросил его вверх, да так высоко, что тот исчез из виду.

– Ну-ка ты, селезень, попробуй тоже.

– Что ж, брошено хорошо, – сказал портной, – но камень-то ведь опять на землю упал; а я вот брошу так, что он и назад не вернётся. – И он полез в карман, достал птицу и подбросил её вверх. Птица, обрадовавшись свободе, взлетела, поднялась высоко в небо и назад не вернулась.

– Ну, а это как тебе, дружище, понравится? – спросил портной.

– Бросать ты умеешь хорошо, – сказал великан, – но, посмотрим, сумеешь ли ты нести большую тяжесть. – И он подвёл портняжку к огромному дубу, что лежал срубленный на земле, и сказал: – Ежели ты достаточно силён, то помоги мне вытащить дерево из лесу.

– Ладно, – ответил маленький человечек, – ты положи ствол к себе на плечи, а я подниму и понесу сучья и ветки, – это ведь будет куда потяжелей.

Великан взвалил ствол себе на плечи, а портной уселся на одну из веток; и пришлось великану, который оглянуться назад никак не мог, тащить всё дерево да впридачу ещё и портняжку. И был портняжка весел и насвистывал песенку: «Трое портных подъезжало к воротам…», словно тащить дерево было для него детской забавой.

Протащил великан тяжёлую ношу недалёко, но дальше нести был не в силах и крикнул:

– Послушай, а дерево-то мне придётся бросить.

Тут портной проворно соскочил с ветки, схватил дерево обеими руками, будто нёс он его один, и сказал великану:

– Ты такой большой, а дерево-то нести не можешь.

Пошли они дальше вместе. Проходя мимо вишнёвого дерева, великан схватил его за верхушку, на которой висели самые спелые вишни, нагнул её вниз, дал портному и стал его угощать. Но портняжка был слишком слаб, удержать веток не смог, и когда великан их отпустил, дерево поднялось и портной взлетел вместе с ним на воздух. Он упал благополучно на землю, а великан и говорит:

• Предыдущая
• 23/176
• Следующая