100 великих заговоров и переворотов - Мусский Игорь Анатольевич - Страница 18

Меры, принятые им в целях укрепления собственной власти и авторитета, к несчастью, возымели совершенно обратное действие и повели его к скорой гибели. Так, Али решил, что следует незамедлительно и в целях безопасности государства сменить всех наиболее подозрительных наместников областей и провинций необъятной арабской державы, запятнанных участием в заговоре против Османа или подозреваемых в сочувствии и тайном содействии заговорщикам, а также тех, кто вел себя слишком независимо по отношению к центральной власти. Теперь он намерен был даровать посты наместников только верным ему людям. Кроме того, он запретил наместникам набирать большое число стражи и слуг.

Абд-Аллах ибн Аббас, с которым Али советовался по данному вопросу, предложил своему господину и повелителю избегать резких изменений в общественной жизни и в вопросах управления и прежде всего заклинал его не спешить смещать со своего места Муавию, наместника Сирии, столь могущественного и пользующегося таким авторитетом, что его отстранение от должности неминуемо повело бы ко всеобщему возмущению в Сирии и Аравии. Увы, совет этот, столь здравый и справедливый, не был исполнен. Муавия был смещен и на его место назначен сам мудрый советчик Абд-Аллах. Увы, его предшественник увез с собой все деньги из губернаторской казны и, прибыв в Мекку, вручил их в руки Айши, Тал-хи и Зубейра, выказав тем самым открытое неповиновение халифу.

Последние двое были разгневаны тем, что Али не назначил их наместниками провинций. Халиф сказал им, что в нынешних обстоятельствах нуждается в их советах, почему и просит не отлучаться от его двора, обещав при этом, что услуги их не останутся без достойного вознаграждения.

Подобный тон не понравился двум старым и опытным приближенным халифа. Талха ибн Аллаху и Зубейру не составляло труда понять, что отныне за каждым их шагом будут следить. Они, конечно, сделали вид, что не постигли намерений повелителя, и рассыпались в льстиво-хвалебных речах по поводу его мудрости и предусмотрительности, а некоторое время спустя все-таки смогли получить разрешение совершить паломничество в Мекку. Там, в сердце Аравии, ее древней столице, они при активном участии и содействии Айши составили заговор, стоивший жизни злосчастному халифу. Лозунгом, под которым объединились противники Али, была месть за смерть Османа.

Сначала пламя мятежа охватило. Сирию Жители этой провинции нашли средство раздобыть одежду Османа, которая была на нем в момент убийства, и воспользовались ею как знаменем восстания, способным зажечь праведным гневом сердце народа. И в самом деле, зрелище это не могло не оказать сильнейшего впечатления на сирийцев, тотчас же взявших в руки оружие, чтобы отомстить за смерть Османа, своего благодетеля.

Узнав о происходящем, Али тотчас написал Муавии, дабы убедить его незамедлительно проявить знаки прежней дружбы и верности. Письмо халифа было написано в выражениях вполне мягких и умеренных, ответ же на него оказался крайне оскорбителен. Бывший губернатор Сирии направил халифу послание, которое содержало всего лишь два слова: «Муавия — Али».

И в то время как в дальних провинциях разгоралось восстание против Али, в самом сердце халифата Айша, Талха и Зубейр при поддержке Омейядов, рода, из которого происходил Осман, вынашивали еще более решительные планы.

Заговорщики, разрабатывая план действий, решили осадить город Басру — будущую столицу их движения, о чем заблаговременно были оповещены все враги правящего халифа посредством посланий, составленных в следующих выражениях: «Мать всех правоверных мусульман, а с нею вместе Талха и Зубейр лично направляются в Басру. Все, горящие желанием ценой своей крови и жизни защитить религию и отомстить за смерть Османа, должны ехать туда же и сделать все возможное во исполнение этого святого и благочестивого дела».

Наконец Айша вместе с отрядом выступила в Басру. Как гласит предание, во время стоянок стаи собак кружили вокруг ее шатра, не переставая лаять на эту жестокую женщину. Столь простое событие легко могло расстроить вс планы восставших, ибо вдова Мухаммеда вспомнила, что покойный супру видел в этом дурной знак. И Айша не захотела продолжать путешествие,) пришлось прибегнуть к хитрости, чтобы заставить ее переменить решение.

По приказу своих командиров воины, неожиданно появившись у шатров лагеря, разом и изо всех сил принялись кричать: «Опасность! Опасность! Неподалеку Али вместе со всеми своими войсками!»

Внезапная угроза заставила забыть о суевериях Взобравшись на верблюда, Айша стремительно тронулась в путь и вскоре была вблизи Басры.

Началась осада города. Гарнизон его мужественно защищался, но мятежники в конце концов им овладели.

Дальнейшие события донесены до нас в форме живописной легенды, которая рисует Али миролюбивым и мудрым правителем, способным к сострада нию даже к своим врагам.

Поскольку жители Медины более жителей других городов Аравийского полуострова способствовали избранию Али халифом, именно к ним он обратился за помощью. Правитель горячо убеждал мединцев поддержать его и разрушить замыслы врагов. После пламенной речи один из знатных жителей города подошел к халифу и молвил: «Повелитель, да будут прокляты те, кто с отвагой в сердце не поддержат дела своего законного владыки* Что касается меня, то прямо заявляю вам, что вы всегда найдете меня исполненным желания и рвения вам служить». Шаг этот, предпринятый человеком весьма уважаемым в своем городе, произвел сильное впечатление на мединцев, которые более не колебались, сразу приняв решение, и каждый из них выказал горячее желание выступить на защиту дела халифа.

В то же время Али послал гонцов к жителям Куфы, но с первого раза ничего не добился. Однако он не терял надежды и поручил исполнение важной миссии своему сыну Хасану. Тот предстал перед собранием горожан Куфы и сказал им: «Ваш повелитель сегодня обращается к вам за помощью. Он в долгу перед вами, и в ваших интересах не отказывать ему впредь. И какие причины, право, могли побудить вас изменить своему господину? Религия ли ваша чужда ему? Или вы считаете его бесславным захватчиком чужого трона? Мятежники говорят о мести за смерть Османа, но все эти речи не более, чем предлог, чтобы оправдать их поведение. Единственная тщеславная мечта Талхи и Зубейра заключена в том, чтобы зажечь фитиль братоубийственной войны; но даже если большая часть подданных моего отца восстанет против него, у меня есть все основания верить, что вы все-таки останетесь ему верны».

Эта речь произвела сильное впечатление на горожан. Беды халифа горячо их тронули и в них воскресло вновь горячее желание служить его интересам. Почти 9 тысяч его сторонников направились в лагерь законного владыки. Когда они прибыли, Али встретил их словами: «Вы будете свидетелями того, как поступаю я с жителями Басры, ибо я буду использовать мягкость, чтобы вернуть их в лоно моей власти, заставив вспомнить о долге, а потому, насколько это возможно, я буду воздерживаться от пролития крови моего народа. Я прошу тех из вас, кому верят в этом городе или кто имеет в нем каких-либо родственников и знакомых, присоединиться ко мне во имя успешного завершения задуманного. Я предпочитаю мир любым выгодам войны, если таковые вообще могут быть найдены, и я не хочу без надобности рисковать жизнями даже тех моих подданных, которые так несправедливо и безбожно желают лишить меня моей».

Ответом халифу стали крики радостного одобрения. Видя, как расположен к нему народ, он тотчас выступил в поход и вскоре стал лагерем у стен Басры. Талха и Зубейр, боясь, что стены совсем недавно выстроенной крепости, служившей военным форпостом арабских завоевателей в Ираке и Иране, не смогут выдержать штурма армии халифа, попытались примириться со своим господином. Они добились позволения предстать перед повелителем, который горько укорял их за неверность и мятеж. «Помните ли вы, обратился он к Зубейру, о том разговоре, когда пророк спросил вас о чувствах, которые вы ко мне испытываете, и вы ответили, что любите меня, а он тотчас же возразил: “И все-таки вы восстанете против Али и станете причиной несчастий для мусульман”. “Я припоминаю это,  отвечал Зубейр,  а если бы вспомнил раньше, никогда не поднял бы оружия против моего господина и повелителя”».