Комендант мертвой крепости - Аренев Владимир - Страница 56
- Предыдущая
- 56/80
- Следующая
Ни Ярри, ни Конопушка не захотели присматриваться к этому внимательнее. На всякий случай Конопушка воткнул меч в слизистое нечто, повернул насколько смог и выдернул.
«Вот, — подумал Ярри, — и еда. Не для нас — для тех, мерцающих».
— Знаешь, — сказал Конопушка, — а может, мы ни на какой другой остров и не переносились.
Ярри кивнул. Он уже об этом думал.
Костяные деревья. Слишком холодная ночь (и почти наверняка жаркий день). Да, портал мог перебросить их просто в другое место, совсем недалеко от алаксарского города.
— Харраны боятся Рёберного леса, — уверенно сказал Конопушка. — Это точно: я сам слышал, как комендант Хродас рассказывал госпоже Синнэ.
— Значит, — отозвался Ярри, — это не харраны.
«Это то, чего боятся харраны».
Учитель ошибался.
Они сидели в развилке, образованной двумя широкими ветками. Залезли сюда, перебираясь с дерева на дерево, стараясь двигаться как можно тише, обмирая от страха и собственной глупой дерзости… Это было как с кошмарным сном: ты точно знаешь, что там, за дверью, в тёмной комнате, тебя поджидает чудовище, а всё равно открываешь и входишь. И дверь захлопывается намертво.
Тропа проходила под самым деревом. Неширокая, проложенная совсем недавно. Они бы, может, и не нашли её, если бы не светящиеся рожки на головах бэр-маркадов. Насекомые шли по тропе один вслед за другим, почти непрерывным потоком, и издалека действительно напоминали реку. Шипастые лапы издавали едва слышный шорох, похожий на шорох волн, изогнутые серповидные жвалы поклацывали, словно галька на берегу. В клешнях бэр-маркады несли куски мяса, какие-то из кусков уже сильно воняли, с других что-то капало на валежник и листья; Ярри с ужасом услышал, как живот его отзывается на это зрелище требовательным урчанием… пока ещё тихим.
Ярри впервые видел бэр-маркадов так близко. В Храме, в одной из кладовок, хранились клешни и голова, но старые, с царапинами, половины шипов на них давно не было, оставшие стёрлись и скорей напоминали прыщики. Поначалу Ярри думал, что клешни и голова вообще от разных насекомых: голова была размером с его собственную, а клешни — огромные, раза в три больше. Потом пару раз отдельные куски бэр-маркадов он видел на рынке: из их хитина мастера изготавливали лёгкие и прочные наплечники и наколенники.
Но ни голова, ни клешни, ни даже рисунки в древних книгах не могли передать всей мощи и какой-то извращённой несоразмерности бэр-маркадов. В народе их частенько называли «гнусными скоморохами» — и теперь Ярри понимал почему. Длинные выросты у них на головах действительно напоминали скоморошьи колпаки, только вместо колокольчиков на концах были светящиеся роговые острия. Морды бэр-маркадов походили на черепа, однако вместо нижней челюсти росли жвалы, какие бывают у обычных насекомых. Тела бэр-маркадов словно бы состояли из двух частей: торса, похожего на туловище андэлни, и паучьего брюшка. На торсе даже проступал светящийся рисунок грудной клетки — как ещё одна насмешка над замыслом Праотцов. На спине от шеи до основания торса топорщился шипастый гребень. Рук у бэр-маркадов не было — их заменяли клешни.
Помарки передвигались с помощью шести остроконечных лап — и передвигались быстро. Они вообще оказались очень ловкими, несмотря на свою мнимую неуклюжесть. Ярри с Конопушкой видели, как у одного из бэр-маркадов два шматка мяса, висевшие на тонкой жилке, оторвались, и «скоморох» успел подхватить оба в воздухе с необычайным проворством ещё прежде, чем другой подбежал, чтобы отобрать их.
Из уроков в Храме Ярри помнил, что бэр-маркады питаются всем подряд, способны даже переваривать древесину костяных деревьев и панцири коррэ. Но предпочитают свежее мясо…
— Я теперь понимаю, откуда взялся в пустыне тот тычник, — тихо пробормотал Конопушка. — И почему харраны боятся Рёберного.
Ну да, это как раз было ясней ясного. Ярри не понимал другого. Во-первых, почему тычник сбежал из Рёберного леса только недавно? Во-вторых, откуда здесь столько бэр-маркадов, чем они питаются? В Рёберном никогда не водилось много дичи, ни до Разлома, ни после. Наконец, откуда взялось это мясо и куда они его несут?
— Наверное, у них свадьба, — сказал Конопушка. — Как в сказке про Лысую сиротку.
Ярри не сразу сообразил, о чём он. И правда, была такая сказка — жутковатая, если честно. Лысой сироткой звали злую старуху, которая жила в костяном лесу. Известно, что костяные леса появились на том месте, где когда-то Праотцы сражались во плоти с гаррами и даргами — давно, ещё до того, как изменили Палимпсест. Вот там, где это происходило, после Трещины проросли леса костяных деревьев. Говорят, их корни уходят настолько глубоко, что с другой стороны мира, в Нэзисгаре, выходят из земли и становятся ветвями. Никто не селится в костяных лесах — это мрачные и опасные места, и населены они чудовищами. Но старуха по прозвищу Лысая сиротка и сама в каком-то смысле была чудовищем. Она прикидывалась доброй и заманивала к себе в хижину детей, а потом варила из них суп. Однажды она встретила в костяном лесу мальчика и девочку, и те попросили взять их к себе. Лысая сиротка повела детей к хижине, а сама всю дорогу думала, почему же они ей кажутся такими знакомыми… Чтобы отвлечься от тягостных мыслей, старуха спросила, что их напугало в лесу. «Свадьба», — объяснила девочка — и больше не проронила ни звука. В хижине Лысая сиротка накормила детей пирогами с сонным зельем, уложила на кровать, а сама развела под котлом огонь и стала крошить приправы. Вдруг за окном раздался стук и чей-то голос объявил: «Грядёт Великая Матерь на свадьбу! Поклонитесь ей! Одарите её!» Лысая сиротка удивилась, но промолчала, только продолжала нарезать укроп. И во второй раз голос сказал: «Грядёт Великая Матерь на свадьбу! Поклонитесь ей! Одарите её!» — и снова Лысая сиротка промолчала, только стала быстрее крошить укроп. Тогда в третий раз голос объявил: «Вот она, Матерь, идёт за дарами своими!» Дверь в хижину распахнулась, и на пороге появились бэр-маркады. Тогда-то Лысая сиротка поняла, кого напоминали ей мальчик и девочка, которых она повстречала в лесу. Однажды она уже заманила их к себе, усыпила и съела, а кости зарыла под деревом. Теперь ворвавшиеся в хижину бэр-маркады подцепили клешнями и откинули прочь одеяло — и под ним вместо детей оказались только кости. Тогда бэр-маркады набросились на Лысую сиротку, разорвали её на куски и понесли в дар своей Великой Матери…
Конечно, сказка сказкой, но кое-какая правда в ней была. Госпожа Синнэ рассказывала, что «гнусные скоморохи» живут колониями — тоже, по-своему, насмешка над Праотцами и их чадами. Как у андэлни, у «скоморохов» есть разделение на солдат и строителей, на добытчиков и поваров. Последние из съеденной и отрыгнутой пищи готовят еду для личинок, которые вылупляются из яиц, что отложила «кройбелесса» бэр-маркадов — гигантская самка. Эта «кройбелесса» в каждой колонии бывает только одна, она жрёт, гадит и откладывает яйца — и больше ничего. Раз в сезон её «кавалеры» сходятся к ней на уродливую, скверную «свадьбу», которая длится несколько суток. Она принимает каждого, и не все уходят живыми.
Подробней госпожа Синнэ рассказывать не пожелала — и вообще рассердилась, когда Конопушка стал задавать вопросы.
Но они сами кое о чём догадались. И вот теперь…
— Свадьба-то свадьба, но откуда у них «подарки»? — шепнул Ярри.
— Смотри! — Конопушка показал вниз — не на тропу, а на соседнее дерево. Кора на уродливом выросте лопнула, наружу выбиралось нечто угловатое, всё как будто сплошь из веток и шипов. Тварь мерцала знакомым Ярри синеватым светом. Когда она целиком выползла из утолщения в стволе и расправила конечности, стало ясно, что это…
— Бэр-маркад! — сдавленно вскрикнул Конопушка. — Так вот откуда…
Тем временем из другого ствола уже выкарабкивался очередной «новорожденный». Он не успел выползти даже наполовину, когда его собрат неожиданно ловко развернулся, подбежал и начал орудовать клешнями. Не помогал выбраться — отсекал и пожирал самые сочные куски.
- Предыдущая
- 56/80
- Следующая
