Выбери любимый жанр

Комендант мертвой крепости - Аренев Владимир - Страница 34


Изменить размер шрифта:

34

Хакилс верно сказал: здесь действуют другие законы и правила. Это не столица. И не захолустье, в котором вырос Сиврим. Здесь…

Здесь у каждого своя правда. Своя! — он с силой ударил по манекену, тот провернулся, меч, соскользнув, ушёл вбок, но Сиврим успел удержать равновесие, не упал.

«Главное — устоять на ногах! Всё остальное — чепуха! Все остальные — …»

Он вдруг вспомнил, как там, в ущелье, Рултарик, перекрикивая вой ветра, орал на Хромого: «Брось эту свою корзину! Брось, я сказал!» И как потом пытался ударить алаксара в склепе, когда всё закончилось. «„Уходите“! Ты, вошь песчаная, за кого меня держишь?! Я за тебя, за него, за всех вас, кто со мной в город шёл, отвечаю».

Он остановился, тяжело дыша, и услышал, как за спиной так же тяжело переводит дыхание комендант. Повинуясь наитию, не раздумывая о возможных последствиях, Сиврим подошёл к Железнопалому.

— Комендант, будете моим напарником? Манекен — он всего лишь манекен и никогда не заменит живого андэлни.

Тот смерил его презрительным взглядом и прищурился, явно собираясь ответить что-нибудь обидное, однако в последний момент передумал, ограничившись коротким:

— Не боишься?

Сиврим отсалютовал ему мечом и встал в стойку. Хродас молча и стремительно атаковал, нанося удар за ударом так ловко и метко, словно не задыхался ещё мгновение назад. Сиврим ушёл в глухую защиту, едва успевая отбивать клинок Хродаса. Вторую руку завёл за спину и взялся за пояс, как и положено во время дуэли без щитов, но Железнопалый плевал на все правила: оттеснив Сиврима, оказался рядом с манекеном, крутанул его. Сиврим увернулся и не сдержал изумлённого возгласа. Хродас осклабился:

— В настоящем бою никто с тобой цацкаться не будет, мальчишка! Там правило одно: никаких правил! Сражайся или умри!

Он наседал, Сиврим, извернувшись, наконец ухитрился задеть его скруглённым кончиком тренировочного меча. Ухмылка Хродаса стала ещё шире:

— Начинаешь понимать, — и сразу же, не меняясь в лице, толкнул свободной рукой Сиврима в плечо. Едва не сбил с ног. Тот ответил несколькими точными ударами, один из которых пришёлся по запястью Хродаса, но комендант меча не выронил, вообще никак не показал, что ему больно.

Какое-то время кружили, выжидая и присматриваясь друг к другу. Потом Сиврим пошёл в атаку, надеясь вымотать коменданта: тот, хоть держался достойно, двигаться стал медленнее. Выпад, парирование, выпад!.. — и вдруг Хродас прыжком преодолел пространство между ними, резко ударил ногой, подсекая. — Сиврим и опомниться не успел, а уже лежал на полу и меч Железнопалого холодил кожу где-то под нижней челюстью.

— Захочешь повторить — милости прошу.

Хродас вернул клинок на стойку, встряхнулся, будто только что выбравшийся из воды зверь, и зашагал прочь.

* * *

Прошёл час. Или больше. Или меньше. Сиврим отмокал в бадье с тёплой водой, потеряв всякую связь с внешним миром. Ссадины и синяки ныли, но терпимо — намного паскудней было на душе. Не потому, что Хродас его побил, нет. Потому, что всё-таки Сиврим поддался, поверил всем им. Конечно, Эттил заодно с комендантом, теперь это ясно. «Без правил», да? Ну, посмотрим…

Он привёл себя в порядок и отправился в Полую Кость, чтобы поговорить с Хромым. Ещё и сам толком не знал, насколько далеко решится зайти, упомянёт ли о Синнэ, например.

Уже стемнело, но сегодня обычный распорядок в Шандале был нарушен. Пока Сиврим сражался с манекенами, комендантом и самим собой, Хромой не тратил времени даром. С помощью Досгридра и Хакилса он отобрал тех, кому завтра с рассветом предстояло отправиться в Шэквир вис-Умрахол, благодаря Жадюге — запасся всем необходимым. Предотъездная суета не стихала даже вечером, на плацу о чём-то спорили, Росиндулт Юбочник хохотал и крутил пальцем у виска. Мало кто верил в успех поездки, но многие, к удивлению Сиврима, восприняли её как занятное приключение. Ещё три недели назад они рисковали жизнями и наверняка отдали бы многое, чтобы оказаться подальше отсюда, а теперь рвались туда, где, по их же словам, водилась всякая нечисть!

— Чему они так радуются, Рултарик?

Рыжебородый, следивший за тем, как складывают возле коробов сумки с провизией, пожал плечами:

— Перемены, Вёйбур. Этот сезон закончился, до следующего, если всё пойдёт как обычно, — далеко. А значит, впереди много месяцев… не то, чтобы пустых, нет. Обычных.

— Я думал, те, кто каждый год заглядывает в лицо смерти, как раз должны ценить такие месяцы. Чем обычнее, тем лучше.

— Не обижайся, наместник, но ты ещё молодой и многого не понимаешь. Опасность — она как хорошее вино. Пьянит, кружит голову, притягивает. На следующее утро ты говоришь себе: «Никогда больше!..» А днём или к вечеру думать уже не можешь ни о чём другом.

— И в итоге за пару месяцев превращаешься в животное, которому только и надо… Я, может, и молод, Рултарик, но кое-что знаю. Если радуются они, почему не радуешься ты?

— Я остаюсь. Кто-то же должен стеречь Шандал, пока алаксар будет копошиться в развалинах и искать там черепки. А может, — добавил он, помолчав, — и собственную смерть.

Сиврим не знал, что на это ответить; пробормотал какую-то нейтральную чушь и отправился к Хромому.

За то время, пока они здесь жили, верхние два этажа Полой Кости кое-как удалось обустроить. Сперва — вдвоём, с помощью тех немногих, кто приехал с ними, затем — при поддержке воинов Досгридра. С какого-то момента и другие обитатели Шандала начали помогать Сивриму с алаксаром, больше, конечно, Сивриму, Хромого сторонились, он так и остался здесь чужим. «Хотя, — подумал Сиврим, — во всём мире больше нет места, где алаксары чувствовали бы себя иначе».

В Полой Кости никто не селился. Нижние этажи оборудовали под складские помещения, там же разместили ткацкую мастерскую, где воины плели и штопали сети. На верхних этажах традиционно сваливали всякий хлам, который жалко было выбрасывать. В глазах коменданта Сиврим с Хромым были, видимо, из того же разряда, что поломанные тренировочные манекены, фрагменты жучиных панцирей, старые, расползающиеся от прикосновения гобелены и ржавые дверные скобы.

На самой верхушке Кости, чудом уцелевший, висел перезрелым плодом блестящий колокол, в который защитники Шандала били, когда начинался сезон ветров.

У них с алаксаром ушло немало времени и сил, чтобы сделать верхние этажи Кости пригодными для жизни. И ещё больше — чтобы туда стали наведываться старожилы Шандала. Первым оказался, как ни странно, Грэлт-Глухарь. Он не поленился одолеть все ступени ветхой винтовой лестницы, вошёл без стука и какое-то время наблюдал за тем, как Сиврим и Хромой с помощью Обруча и Бйолтэйра сколачивают полки для будущих архивов.

— Пустая затея, — проронил наконец. — Слишком много песка в здешнем воздухе, песка и пыли.

— Полагаете? — невозмутимо спросил Хромой, забив очередной гвоздь и утирая пот со лба. — Но как-то же в прежние времена здесь хранили бумаги.

— Так же, как и теперь хранят, — Глухарь пожевал губами, прошёлся вдоль стен, разглядывая то да сё. — Смотрю, вы с толком взялись за дело. После Разлома никто тут селиться не хотел, а ведь когда-то в зале наверху за трапезным столом собирался весь Шандал. — Он хмыкнул: — Давно это было, тогда ещё все мои зубы оставались при мне.

— Некоторые считают зубы самым важным, что у них есть. Другие знают, что есть вещи поважней, — Алаксар внимательно посмотрел на Глухаря, который с невинным видом ковырялся в одном из рассохшихся, почерневших от времени сундуков. Эти сундуки у них всё никак не доходили руки снести вниз, в комнатушку, куда теперь отправлялся всякий хлам. — Другие, — добавил Хромой, — больше ценят свой ум. А он у них с годами только становится острее, не в пример зубам.

Грэлт продолжал молча рыться в барахле.

— Смотри-ка, — он вдруг выпрямился и повертел в руке нечто, похожее на крупную флейту. — То, что нужно. — Глухарь протянул «флейту» Хромому.

— Футляры для свитков.

34
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело