Комендант мертвой крепости - Аренев Владимир - Страница 31

• Предыдущая
• 31/80
• Следующая

Никто не уходил с башен, перекусывали здесь же, закрываясь от ветра как могли; песчинки хрустели на зубах, во рту пересохло, сколько ни сплёвывай, песка в нём меньше не становилось.

Уже трижды Грэгрик Бедовый карабкался по сети и заштопывал дыры. Теперь пришел черёд Форатонга Хвоста, он лез медленно, словно с ленцой, но Хродас был спокоен: этот тоже сделает всё как надо, у него опыт, вдобавок Хвост невероятно удачлив.

Намного сильней его волновало то, что творилось в ущелье. Четверо спасателей ушли и вскоре дали короткий сигнал, мол, всё в порядке, встретились.

Потом огни погасли.

Это было после полуночи, а теперь вот-вот наступит рассвет, и — ничего!

«Рултарик попадал и не в такие переделки. Уж он-то должен уцелеть». Что до остальных, Хродас как раз предпочёл бы… другой исход: это всё упростило бы.

— Вам бы сюда чарознатца, — сказал Досгридр. Он тоже провёл всю ночь на башне, пил-ел здесь же вместе со всеми, и лишнего внимания к себе не привлекал. Молчал и ждал, чем всё закончится.

— «Чарознатца»! — хмыкнул Железнопалый. — Мы бы не против. Но как-то нет очереди из желающих. Толковый чарознатец найдёт себе место поспокойней и похлебнее. А бестолковый здесь долго не протянет. — По правде говоря, и Эттил Хакилс, и Грэлт-Глухарь немного разбирались в чарах. Но именно что немного, серьёзной помощи ждать от них не приходилось.

Стоило о нём вспомнить, как Глухарь появился на верхушке Надвратной. Неодобрительно покосился на Осеннего, ничего не сказал, только хмыкнул. Встал рядом с Хродасом и какое-то время тяжеловесно молчал. Хродас знал, что за этим последует. И не ошибся.

— Я тут кое над чем помудровал. Прикинул, заглянул в старые книги.

— Грэлт, в прошлый раз…

— По-твоему, я не помню, что было в прошлый раз?! Не делай из меня придурка, Хродас. Теперь всё иначе.

— Ты говоришь так всегда, — Грэлт был для гарнизона чрезвычайно полезным андэлни — один из тех ветеранов, кто не бросил Шандал в самые трудные годы. Вот только со временем его пустопорожние россказни становились чересчур утомительными. Он действительно верил в то, что алаксары добились едва ли не абсолютного всемогущества. Любил повторять: «В теле любого андэлни энергии больше, чем в чародейском посохе, её с лихвой хватило бы, чтоб выпарить озеро!» Хродас относился к чудачествам старика снисходительно — до тех пор, пока это не мешало общему делу.

— Извини, сейчас не лучшее время…

Глухарь изобретательно, со смаком ругнулся.

— Ладно, я делал это не один. Алаксар мне помог, посоветовал заглянуть в кое-какие архивы, что он привёз из Врат.

— И там ты нашёл сверхоружие, с помощью которого мы наконец расправимся с ветром и чернилами. Если нет — давай отложим разговор до более подходящего времени.

— Засунь своё остроумие себе в задницу. Вот, взгляни-ка лучше сюда. — Грэлт вытащил из-за пазухи потрёпанный лист пергамента, с которого не раз и не два соскабливали прежние надписи, чтобы нанести новые.

— Ну, какие-то буквы. Похожи на алаксарские. И?

— Это вербализованное заклинание, нанесённое особым сортом чернил. Теперь, если срастить кусок пергамента с нужным предметом, тот обретёт новые свойства. Как если бы на него были наложены чары. Ну, теперь дошло?

— Не очень. Какой нам с этого толк? Если, конечно, это не заклинание, которое уничтожает ким-стэгат.

Грэлт пожевал щербатым ртом, сокрушённо покачал головой.

— Одного не возьму в толк, — сказал он Досгридру, — вот как такой болван вдруг оказался в комендантах? Я ему говорю, что любой — любой! — может теперь накладывать заклинания, а он…

— Это интересно, — осторожно сказал Осенний Дар, — только, боюсь, ничего не даст. Вы с помощью алаксара узнали одно слово, которое можно использовать как заклинание. Ну, узнаете ещё два, три, десять. Насколько они окажутся полезными — большой вопрос. Да и никогда даже несколько десятков таких заклинаний не заменят единственного настоящего чарознатца. Потому что хороший чарознатец универсален, а эти ваши «вербализованные заклинания», даже если и будут срабатывать…

— А тебя, значит, с такой-то башкой сделали десятником? — уточнил Грэлт. — Слушай, а думать ей ты не пробовал? Полезное, вообще-то, дело. Вы оба одного не поняли: эти вот штуки, — он потряс пергаментом, — чарознатцев, конечно, не заменят. Но у нас тут, если вы не заметили, с чарознатцами не так чтоб изобильно.

— Что может это твоё заклинание? — спросил Хродас. — Если без длинных теорий и рассказов о всеобщей пользе — что конкретно?

Грэлт вытащил из кармана зеркальце, к которому с изнанки был прилеплен другой кусок пергамента с похожей надписью. Рядом с надписью Глухарь здесь же, приложив зеркальце к парапету, вывел полное имя Рултарика. Ухмыльнулся, протянул «прибор» Хродасу:

— Смотри.

Они сложили тела бархаг так, чтобы образовался хоть какой-то заслон от ветра. Натянули холст палатки, прижали края обломками камней. В трещину забивались по очереди: отогреваться и дремать, чтобы хоть как-то восстановить силы.

Изображение было мутным и мелким, Хродас видел в основном Рултарика, а других — только у него за спиной. Но, кажется, уцелели все, в том числе алаксар и сопляк.

— Они что, посходили с ума?! Чего ждут?! Или Рултарик забыл, как оно бывает?

— А как оно бывает? — тихо спросил Осенний Дар.

— Волнами, — отозвался Грэлт. — Наплыв, первая волна, потом затишье — вот как сейчас, потом — опять накатит.

— Сейчас, значит, затишье?

— Забыл, что творилось ночью, десятник?

— И лучше не будет?

— Будет, а как же, — сказал Хродас. — Через пару дней. А может, и позже, тут ничего заранее не знаешь, в прошлый раз так, в нынешний — этак. Ага, ну вот, наконец!.. Вроде начали собираться. Будут идти сюда.

Грэлт оглянулся на юг, на беспросветно тёмный горизонт, и промолчал.

Они уже находились в пределах видимости, с Надвратной можно было различить их силуэты, когда ветер снова усилился. Теперь дул ровно и мощно, словно набрался новых сил. Канаты трещали, сети выгибались туго натянутыми парусами; Форатонг Хвост ещё раз полез штопать прорехи.

На верхушку Надвратной пришёл Эттил Хакилс, тяжело опёрся на парапет и покачал головой:

— Надо поднимать дополнительные, Хрод.

— Рано.

— Они не выдерживают! Ты видел, сколько за последние полчаса было «рыбок»? Пять крупных дыр, причём три — на западной! Хрод, если пойдёт так же…

— Залатаем.

— У парней силы на исходе. Они начнут ошибаться, а ты сам знаешь…

— Я знаю, Эттил. Знаю. Я скажу, когда поднимать дополнительные. Пока ещё рано.

— «Рано»?! — взорвался Хакилс, — «Рано»?! — Он подошёл к Железнопалому вплотную, но даже так глаз Эттила не было видно, только чёрная щель между козырьком пыльника и маской. — Иногда мне кажется, что этот мальчишка Вёйбур прав. Ты слишком многое на себя берёшь, ты забываешь, что Шандал — не твоя родовая вотчина, где можно распоряжаться по своему усмотрению. Мы тут все — живые андэлни, и надо бы…

— Хочешь — возьми на себя управление Шандалом.

— Что?..

— Что слышал. Хочешь — прямо здесь и сейчас передам тебе право распоряжаться крепостью, сделаю своим преемником, а сам отойду в сторону. Согласен? Нет? Молчишь. Тогда иди на Дозорную, Хакилс, и делай, что должно. И я буду делать то, что должно делать мне. И хватит трепотни. — Он обернулся к Краснобаю, который слушал их, разинув рот. — Открывай ворота, чего стоишь! А вы, десятник, отправили бы туда ещё своих андэлни, помочь и всё такое.

Ответить Досгридр не успел. Раздался крик с Дозорной, все обернулись посмотреть, что там, и увидели: к сети спускалось чернильное облако размером с бревно. Мчалось прямо к Форатонгу, который висел к нему спиной и не видел опасности.

И всё-таки Хвоста не зря считали одним из самых удачливых в гарнизоне! Вряд ли он услышал крик с Дозорной, скорее — каким-то звериным чутьём догадался, что за опасность ему грозит. Каждый из штопальщиков брал с собой как можно меньше снаряжения, но ни один не отправлялся на сети без верёвки, к концу которой был привязан крепкий крюк. Другой её конец штопальщик обматывал вокруг пояса — и этому нехитрому приспособлению не один из них был обязан жизнью.

• Предыдущая
• 31/80
• Следующая