Парадокс Ромео - Усачева Елена Александровна - Страница 16

• Предыдущая
• 16/29
• Следующая

– Нет. – Каждое слово в отдельности было понятно, но вместе они не собирались, рассыпались пазлом в неловких руках.

– Так с ней нельзя общаться. Она, наверное, заразная.

Только сейчас в голове все собралось. Осознание вдруг представленной картинки заставило покраснеть.

– Что за глупость! – отшатнулся Всеволод, заставляя рыжую встать ровно.

– Кого угодно можешь спросить! – запальчиво крикнула она.

– Не собираюсь я никого спрашивать! – И, понимая, что уже не может сдерживаться, произнес: – Вы здесь все как будто с ума посходили. Инопланетяне!

– Какие инопланетяне? – Взгляд рыжей стал настороженным. – Спроси хотя бы у Наташки. Все так и было.

Белая Наташка уже успела всем рассказать, что у Всеволода есть девушка, наверное, такой же рассказ она могла представить про Громову, про Соколова, да про ту же самую рыжую подружку. С фантазией у белой все было хорошо. А вот терпение у Всеволода заканчивалось.

– Ой, смотри! Это он! – Рыжая резко повисла у Всеволода на локте, рождая желание расслабить руку, чтобы она упала. – Смотри! Смотри!

Всеволод проследил за ее взглядом. Толпа колыхалась туда-сюда, время от времени в просвете показывая замершую у стены фигуру. Он видел уже этого парня утром на крыльце. Высокий, темноволосый, с правильными чертами лица, очень спокойным взглядом. Что-то слушает – качает головой в такт музыке.

– Правда, красавчег? – жарко дышала ему в плечо рыжая.

– Кто?

Толпа загородила парня, и комментарий теперь мог относиться к кому угодно.

– Ну, Быковский! Я про него рассказывала, – рыжая надула губки, собираясь обидеться на невнимание Всеволода. – Девчонка еще из окна прыгала. Это же из-за него.

Всеволод посмотрел с большим интересом. Так вот из-за кого совершаются чудеса. Что в нем такого? Парень и парень. Не урод. Обычный. Нормальный.

– Ой! – выла рыжая. – Там такая любовь! Такая!

Рядом с Быковским появилась светловолосая девчонка. Та самая, из окна. Быковский вынул наушник, слушая, что ему говорят.

– Я ее знаю, – показал на светловолосую Всеволод. – Гараева из-за нее прыгнула.

– Правда? – Глаза рыжей стали в пол-лица. – Что же ты раньше не сказал! Это же такая новость!

Рыжая мгновенно исчезла, а Всеволод все не мог оторвать взгляда от разговаривающей пары. Светловолосая роняла короткие фразы, Быковский кивал.

– Она его уведет, – произнес тихий голос.

Всеволод скосил глаза. Громова.

– Почему?

– А чего тут непонятного? Гараева уехала, Курбаленко осталась.

– Ну и что?

– Мужики всегда так себя ведут.

– Как?

– Берут тех, кто ближе.

Всеволод развернулся к собеседнице. Что поразило? Беспристрастное лицо. Легкая улыбка. Взгляд? Но взгляд обыкновенный.

– Всегда?

– Нет. – Усмехнулась шире. Как награду выдала. – Иногда выбирают тех, кто непонятен. Это когда ищут сложностей. Но чаще соглашаются на простые варианты.

– А ну! Отошла! – неслась на всех парах рыжая. – Ушла от него! – вопила она с дальнего края коридора.

Всеволод оглянулся. Быковский уходил. Светловолосая осталась на месте. Рыжая оказалась права – любовь сильнее расстояния.

Ну вот, дожили! Теперь он стал рассуждать о любви. И как Громова ухитрилась его раскрутить на это? Неужели он встретил еще одного игрока?

После уроков в раздевалку они шли втроем – рыжая Наташа уже привычно висела на локте, белая Наташа лениво жевала.

– Зря ты с ней связался, – утомленно произнесла белая Наташа, не волнуясь, что ее слышит подружка. – Она псих. Эмо.

– Сама ты эмо! – вспыхнула рыжая и, сильно дернув руку Всеволода, попыталась дотянуться сжатым кулачком до белой. – Я не эмо, я анимэ. Чего, запомнить тяжело? Эмо – отстой, а у меня все круто!

– Да какая разница? – раздраженно бросила белая.

– Большая! Анимэ рулит. Но любителям «Смешариков» этого не понять. А ты смотришь анимэ? – тут же переключилась на Всеволода рыжая.

– Мне нравится Миядзаки, – ответил Всеволод. – Я смотрел «Могилу для светлячков» Такахаты и «Первый отряд» Асино.

– Чего? – скривилась Наташа.

Белая заржала.

– Эмо! – поддразнила она.

– Страус Эму, а я анимэ, – грозно произнесла рыжая. – А ты вообще катись к своему Соколову, он тебя заждался.

– Нужен кому твой Соколов! – Белая натягивала тонкую куртку, зажав сумку коленями.

Всеволод осторожно перехватил пальто рыжей, распахнул, чтобы было удобней надевать.

– Вида-ала! – победно крутанулась на месте рыжая. – Вот так! А твой Соколов…

Белая не слушала. Она уходила, волоча сумку за собой. Рыжая вырвала пальто из рук Всеволода и помчалась за подружкой.

– Завидно стало, да? Завидно?

Белая отмахивалась. Рыжая наседала.

Они уходили без него. И это было хорошо. Можно было расправить плечи и подумать уже о чем-нибудь другом. Например, что он не готов к сегодняшнему занятию с Кадимом Алиевичем. Что впереди концерт. Что в субботу шахматный турнир. Что надо поискать соседку и уже завершить это дело с телескопом. Что на улице пасмурно, поэтому вечерние наблюдения снова откладываются. Достал телефон. Хорошо бы позвонить матери и предупредить, что задерживается.

Мимо прошла Громова. Глянула на его руку с телефоном, на него самого и усмехнулась. Слишком много она вложила в свою улыбку, Всеволод смутился, вспомнил рассказ рыжей и, не в силах выдержать этого взгляда, отвернулся.

Инопланетяне. Иные. Возможно, что и с Марса. Захватили одну школу. Ради эксперимента. Поработают здесь, убедятся, что с землянами им не совладать, и улетят обратно. Главное, чтобы это было не заразно.

Подружки ждали на крыльце.

– Мы к тебе или ко мне? – Рыжая выглядела сильно замерзшей, словно она простояла тут два месяца.

– У меня музыкальная школа, а потом…

– Тогда звякни. – Рыжая нашарила в кармане обрывок чека и стала криво вписывать на него цифры. – Я к тебе забегу. Ты далеко живешь?

Все, слова закончились, мыслей в голове не было никаких. Всеволод кивнул.

– Покедова.

Она снова совершила свой кульбит с привставанием на цыпочки и заваливанием на него. Ее тощий локоть обхватил шею, резко придавил. Всеволод почувствовал на губах влажный поцелуй. И это были не сухие вчерашние касания губ к коже, а требовательный поцелуй, заявляющий право собственности. Обалдевший Всеволод боялся шевельнуться, потому что не понимал, что за этим могло последовать. Не сказать, что ему было очень неприятно. В голове словно дыма напустили, мысли плавали в тумане, возникая и исчезая.

Первой не выдержала белая.

– Ой, ну, хватит уже! – проворчала она, и Всеволода отпустили. Только сейчас он понял, что с самого начала закрыл глаза.

– Хорошо целуешься, – наградила рыжая оценкой и, ничего больше не сказав, побежала за уходящей белой.

Всеволод осторожно поднял руку, касаясь губ. Что это было? Что с ним происходит? Почему вдруг стало тяжело дышать, словно першинка в горло попала?

Долго разбираться в своем состоянии Всеволоду не дали – от памятника героям к нему шла Светка. А к самому памятнику прилипла Нина. Цвет лица у нее был такой же, как и старый гранит монумента.

Пока Света шла – дерганно шла, зло, взмахивая рукой, отчего становилась похожа на сломанную ветку, – Всеволод подумал, что с таким нагромождением всего не видать ему реки Меконг, не удивиться, когда ее мутная вода понесется в обратную сторону. Река Девяти Драконов без него растопыренной клешней протянет руку к Индийскому океану. Драконы – это хорошо. Один тоже хорошо. Но три лучше. Быстрее. Сесть и улететь. Потому что сейчас его будут воспитывать.

– Я, конечно, не должна была приходить, – с ходу начала Светка. – Но вы мне на пару надоели. Понял? – И даже как будто на цыпочки приподнялась, чтобы четче произнести. – На-до-е-ли. Не буду я больше с вами возиться. Принципиальные? Я тоже принципиальная! Пошли вы далеко и надолго!

• Предыдущая
• 16/29
• Следующая