Прикончить чародея - Мусаниф Сергей Сергеевич - Страница 18

• Предыдущая
• 18/66
• Следующая

Обычно все просто. Все заклятия, предназначенные для живых существ и призванные контролировать им поведение, по сути своей незамысловаты. А бы даже сказал, примитивны. Когда заклинание завершено, оно напоминает нить, опутывающую ауру зачарованного объекта. Если ты хочешь избавиться от заклинания, ты находишь один конец нити и сматываешь ее в клубок. А клубок выбрасываешь.

Сейчас же мне пришлось иметь дело не с одной нитью, а с доброй сотней мелких ниточек, перепутанных с нитями уже лежащих на мне заклятий, от которых мне пока было не с руки избавляться. Например, там было заклинание, нейтрализующее боль от травмированного затылка и двух ребер, сломанных ударом коровьей ноги. И еще пара не менее полезных заклинаний.

В идеальном варианте окончательная чистка ауры могла занять несколько дней, а то и неделю. Плюс перерывы на подзарядку организма маной, сон, приемы пищи… В общем, для ускорения процесса к нему надо было привлекать мага со стороны. А я в этих краях не знал ни одного заслуживающего доверия чародея.

– Погано, – сказала Карин, когда я поделился с ней своими соображениями. – Насколько я понимаю, ты собираешься провести с этой гадостью весь остаток жизни?

– Там, куда мы идем, мне помогут с этим разобраться.

– Только нам надо еще дойти дотуда, – сказала Карин. – А ты отнюдь не облегчаешь нам задачу, красавчик.

– Вообще-то, меня зовут Рико, – сказал я. – И мне было бы приятно, если бы вы перестали называть меня «красавчиком».

– Я тебя смущаю, красавчик?

– Э… наверное, – сказал я.

– Но ты же на самом деле красавчик, – сказала она. – Наверное, у тебя от девчонок просто отбоя нет.

– Я не хотел бы распространяться по этому поводу, – сказал я.

– Ну и не распространяйся, – сказала она. – Ладно, раз уж ты ничего не можешь поделать с заклинанием собственного производства, нам стоит держаться подальше от колоколов, колокольчиков и всего прочего, что может звенеть. Это несложно, потому что скоро мы достигнем гор, а там уж точно никто не пасет скот и не строит колоколен.

Это верно.

Нам предстоит перебраться через горную цепь, делящую наш континент на две половины. В Серых горах люди почти не живут.

Потому что в этих горах обитает самая крупная популяция гномов, а люди не слишком приветствуют подобное соседство.

Гномы здорово вредят экологии своим производством. Цеха, в которых они изготавливают оружие, по уровню задымленности могут соперничать с настоящим вулканом. Но это ничто по сравнению с теми цехами, где они проводят свои алхимические изыскания.

Последние двадцать лет гномы трудятся над созданием так называемого «огнестрельного оружия». Честно говоря, я не совсем понимаю, что они имеют в виду. По-моему, они и сами это не до конца понимают.

Что такое «огнестрельное оружие», которым сможет, по их уверениям, пользоваться любой человек? Как такое можно создать? Скрестить дракона с арбалетом? И как пользоваться тем, что получится в результате подобного эксперимента?

Гномы утверждают, что по эффективности их огнестрельное оружие будет превосходить луки и арбалеты, и пробивать самую прочную броню. Даже рыцарскую. По-моему, это фигня.

Кто же допустит широкое распространение оружия, способного уравнять шансы простолюдина и аристократа? Оружия, которое, как утверждают гномы, не будет требовать от солдата длительной военной подготовки?

Мой учитель Мигель учился искусству убивать на протяжении нескольких десятков лет совсем не для того, чтобы какой-нибудь зеленый мальчишка смог застрелить его из непонятного изобретения гномов.

Из лука его застрелить невозможно. Я пробовал. Он уворачивается.

Естественно, я не собирался убивать своего наставника. Стрельба происходила в рамках моей учебной программы. Мигель хотел, чтобы я тоже научился уворачиваться от стрел, но… От деревянных палочек, которыми он меня закидывал, у меня были синяки по всему телу.

Арбалет бьет мощнее, чем обычный лук. Его болт летит дальше и быстрее, нежели выпущенная из лука стрела. Мигель утверждает, что способен увернуться и от болта, но на практике он своего умения не демонстрировал. Впрочем, я готов поверить Мигелю на слово, даже если он заявит, что способен удушить одной своей правой рукой взрослого медведя гризли.

Я никогда не видел Мигеля в настоящей драке, надеюсь, что и не увижу. Кошмарное, должно быть, зрелище.

Мы заночевали в лесу, что вполне устраивало Карин, но пришлось мне не по душе. Она могла спать на полу, на земле или на траве, не испытывая никакого дискомфорта. Я же мечтал хотя бы о спальном мешке, раз уж нормальная кровать была мне недоступна.

Карин…

Я не был знаком с большим числом женщин, но полагал, что Карин не похожа на большинство из них. Женщины всегда казались мне существами изнеженными. По крайней мере, более изнеженными, чем я сам.

Женщины не должны спать на земле, носить по два меча и служить телохранителями у неудачливых чародеев.

Насколько я успел узнать ее за несколько дней нашего знакомства, больше всего в жизни Карин ценила собственную независимость. Мечи и физическая сила служили ей средством для ее достижения. Полагаю, в прошлом у моей спутницы присутствовало нечто такое, о чем ей было бы лучше забыть.

И о чем ей забывать ни в коем случае нельзя.

Человек, который хорошо помнит, что такое пожар, никогда не будет баловаться с огнем.

Когда мы пили утренний кофе, Карин заявила, что ее все больше беспокоит исчезнувший стрелок.

– Почему? – спросил я.

– По многим причинам, красавчик, – сказала она. – Во-первых, он пролил мою кровь. Никто не может проливать мою кровь и оставаться безнаказанным. А наказание за такое преступление – смерть.

– Почему еще?

– Потому что он профессионал, – сказала Карин. – Профессионал, который пытался тебя убить. Профессионалы не останавливаются на полпути, красавчик. Они выжидают удобного момента, а потом наносят новый, более тщательно подготовленный удар. Ты здорово подставился во время той истории с колокольней, и я была почти уверена, что киллер предпримет вторую попытку. Но он не предпринял. И теперь я думаю, когда же он ударит в следующий раз.

– Может быть, он передумал, узнав, что ему противостоите вы?

– Ты мне льстишь, красавчик, но я бы на это не рассчитывала, – сказала Карин. – Снайпер ушел от меня тогда, ночью, а это значит, что он очень хорош. И я так и не вспомнила, что мне напоминает наконечник его стрелы.

Лично мне наконечник стрелы ни о чем не напоминал.

– Горы, – сказала Карин. – Горы – это то самое место, где убийце проще всего нанести удар. Достаточно одного метко брошенного камешка, чтобы нас обоих погребло под обвалом. Горы – это путешествие по узким тропинкам, с которых невозможно сойти. Шаг влево невозможен, шаг вправо смертельно опасен. Это, сам понимаешь, здорово ограничивает возможности для маневра.

– Вы предлагаете обойти горы и отправиться в Бартадос морским путем?

– Это займет слишком много времени.

– Вы получаете оплату за каждый день пути.

– Так-то оно так, но мне бы не хотелось растягивать подобное удовольствие даже за деньги. Учитывая количество личностей, которые постараются заполучить твою голову.

– Похоже, граф Осмонд до меня уже не доберется.

– Если тебе спокойнее так думать, то пожалуйста.

– Гм… Разве телохранитель не должен внушать своему работодателю уверенность в безопасности?

– Если эта уверенность ложная, то не должен.

– Понятно, – вздохнул я.

– Эти ребята стали графами, потому что их предки были кровожадными ублюдками, которые никому ничего не спускали, – сказала Карин. – Их дети стараются быть такими же, чтобы не потерять доверие короля. Я не удивлюсь, если граф Осмонд будет преследовать тебя до самого Бартадоса, независимо от тяжести преступления, которое ты совершил. Это вопрос принципа, красавчик.

Наверное, граф Осмонд чем-то похож на Мигеля. Тот тоже ни перед чем не остановится, чтобы отплатить за обиду. Если для этого ему потребуется пересечь весь континент, он пересечет. Если потребуется переплыть океан, переплывет. Тоже очень принципиальный товарищ.

• Предыдущая
• 18/66
• Следующая