100 великих олимпийских чемпионов - Малов Владимир Игоревич - Страница 87

• Предыдущая
• 87/105
• Следующая

Где-то на середине предпоследней 50-метровой прямой понял, что умираю. Наступило даже не равнодушие, а отупение. Мышц у меня не было. Никаких. Руки и ноги работали сами по себе. Но если сию секунду они хоть как-то действовали, то в следующую могли и прекратить работу. Что делать?

Ничего другого не придумал, как впился зубами и нижнюю губу. Боли не ощутил. Но чуть-чуть полегчало.

Последние 50 метров. Я не видел, но каким-то шестым чувством ощутил, как неумолимо приближается Штефан Пфайфер и как врубил свой знаменитый рывок Уве Дасслер, торпедой мчась на финиш. Успокоил себя: если не умру, то им меня не догнать. Сегодня — мой день! Момент, когда ткнул эту самую стенку, не помню. Но что пришлось вцепиться в нее, чтобы не пойти ко дну, запомнил очень хорошо. Что было после?

Дальше все — как в тумане. Хотя мозгом, наверное, понимал, что выиграл. Даже рук не чувствовал, когда попытался вскинуть их. Идиотское состояние: поднимаю руки поприветствовать публику, а их не чувствую, кажется, что висят плетьми.

Подплыл Пфайфер, Что-то говорит, покачивая головой. Его трудно понять. И вдруг до меня доходит, что Штефан пытается объяснить свое изумление — как же все это произошло? Только теперь в сознание врывается шум трибун и дружное скандирование: «Сальников! Сальников! Сальников! "

Я начинаю ощущать чувства. Не могу сказать, что все они чисты и непорочны. Даже волна такого легкого злорадства краешком захватила. Вспомнилось вдруг, как меня «хоронили». Интересно, что сейчас переживают мои «доброжелатели»? Я выиграл свой самый главный заплыв, длиною не в 1500 метров, а во всю мою спортивную жизнь. И был счастлив!

Через два часа после финала произошло событие, которое, в моем понимании, стоит всего золота мира. Когда вошел в олимпийскую столовую, то все, кто в ней был — тренеры, спортсмены — поднялись из-за столов и зааплодировали. Именно этот эпизод победного для меня олимпийского дня сейчас вспоминается прежде всего. Надеюсь, не надо объяснять — почему?»

В этот день Владимир Сальников стал четырехкратным олимпийским чемпионом. Но главным было даже не это…

Очень редким пловцам удавалось стать чемпионами на двух Олимпиадах подряд. А Сальников сделал это, пропустив одну Олимпиаду — повторил свой успех не через четыре, а через восемь лет. Такого в истории Олимпийских игр не сумел сделать никто больше.

После триумфа в Сеуле Владимир Сальников, как и обещал самому себе, ушел из большого спорта. Некоторое время он тренировал сборную страны по плаванию. В разные годы был членом Олимпийского комитета СССР, членом комиссии спортсменов Международной федерации плавания, занимался коммерческими проектами. 

(Родился в 1961 г.)

Американский легкоатлет. Чемпион игр XXIII Олимпиады в Лос-Анджелесе (США), 1984 год. Чемпион игр XXIV Олимпиады в Сеуле (Южная Корея), 1988 год. Чемпион игр XXV Олимпиады в Барселоне (Испания), 1992 год. Чемпион игр XXVI Олимпиады в Атланте (США), 1996 год

Когда Боб Бимон совершил свой «прыжок в XXI век» на Олимпийских играх в Мехико в 1968 году, Карлу Льюису было семь лет. Те игры мальчуган видел по телевизору, и прыжок произвел на него такое впечатление, что он тут же вышел на улицу, чтобы измерить длину стоявшей возле дома машины. Ему хотелось наглядно представить, что такое 8 метров 90 сантиметров.

Многим другим его сверстникам, скорее всего, такое вряд ли пришло в голову, но Карл уже тогда представлял себе цену метров, сантиметров, а также минут и секунд в спорте, потому что его отец был тренером легкоатлетов в университете города Бирмингема в штате Алабама. И мать прежде была отличной спортсменкой, не раз участвовала в Панамериканских играх, выступая в барьерном беге.

Но, удивительное дело, родители не горели желанием сделать из сына спортивную звезду и всячески поощряли его интерес и танцам, пению, игре на музыкальных инструментах. Хотя, как и любому американскому мальчишке, Карлу, разумеется, приходилось много заниматься спортом в школе — он играл в американский футбол, плавал, бегал, прыгал.

Когда Карлу было десять лет, на одном из соревнований он неплохо выступил в прыжках в длину. После соревнований к нему подошел какой-то незнакомый мужчина, похвалил и сказал, что, если Карл будет продолжать в том же духе, непременно станет чемпионом.

Потом отец объяснил Карлу, что это был ни кто иной, как Джесси Оуэнс, четырехкратный олимпийский чемпион и легенда американской легкой атлетики. А поскольку Карлу это имя тогда было совершенно неизвестно, отец весь вечер рассказывал сыну о легендарных спортивных подвигах Оуэнса: о том, как в 1935 году за 45 минут тот установил пять мировых рекордов в беге на различных спринтерских дистанциях, а также в прыжках в длину, как завоевал четыре золотых медали на играх XI Олимпиады 1936 года в Берлине.

Сам Карл позже рассказывал, что именно в тот вечер он решил стать столь же великим легкоатлетом, как Джесси Оуэнс. Однако в двенадцать лет из-за серьезной травмы ему чуть было не пришлось навсегда оставить легкую атлетику: играя с детьми, Карл серьезно поранил правое колено и повредил сухожилие. Врачи объявили, что о прыжках в длину надо забыть.

И все-таки, едва поправившись, Карл прежде всего отправился в сектор для прыжков в длину. Уже через год он прыгнул на пять с половиной метров. Так этот чернокожий парнишка доказал всем, что у него есть упорство и характер. И, конечно, трудолюбие. Все вместе давало свои результаты: в 14 лет он прыгал на 6 метров 7 сантиметров, в 16 — на 7 метров 26 сантиметров, в 17 — на 7 метров 85 сантиметров.

Когда Карлу было 18 лет, его впервые включили в сборную США по легкой атлетике, которая отправлялась на Панамериканские игры в Пуэрто-Рико. Затем — в олимпийскую сборную, которая готовилась к играм XXII Олимпиады 1980 года в Москве.

Однако из-за афганских событий сборная США, как и команды многих других стран, в Москву не поехала, бойкотировав Олимпиаду. Олимпийский дебют Карла Льюиса состоялся только четыре года спустя, в Лос-Анджелесе. А между играми он жил в Хьюстоне, где учился в местном университете и продолжал очень быстро прогрессировать в легкой атлетике.

В 1981 году на соревнованиях в Далласе Карл Льюис в один день стал победителем на стометровке, в забеге на 200 метров и в прыжках в длину.

8 том же году на чемпионате легкой атлетике в Сакраменто Карл выиграл звание чемпиона США в беге на 100 метров и в прыжках в длину.

Тем не менее тренеры всерьез полагали, что ему пора выбирать между спринтом и прыжками в длину, потому что времена Джесси Оуэнса прошли, и в легкой атлетике наступила пора узкой специализации. Какое-то время Карл Льюис и в самом деле показывал лучшие результаты в прыжках в длину, а не на стометровке.

И тем не менее к Олимпийский играм 1984 года 23-летний атлет был великолепно подготовлен. На них-то Карл Льюис и повторил феноменальное достижение Джесси Оуэнса 1936 года, завоевав четыре золотые олимпийские медали в тех же самых видах программы: в забегах на 100 и 200 метров, в прыжках в длину и в эстафете 4 100.

После этой победы Карл Льюис стал необыкновенно популярен во всем мире, не говоря уж о Соединенных Штатах Америки. И следующие четыре года до новой Олимпиады были у него заполнены не одной только легкой атлетикой: он пробовал себе в качестве эстрадного певца, работая в студии звукозаписи, писал книгу, которую назвал «На беговой дорожке».

В 1986 году началось долгая «легкоатлетическая дуэль» двух прекрасных спринтеров — Карла Льюиса и Бена Джонсона, атлета с Ямайки, обосновавшегося в Канаде. Они оспаривали друг у друга звание лучшего на стометровке, и за этим следил весь мир.

Чаще побеждал Джонсон. В отличие от Карла, он был невысок, но умел очень резко стартовать и делать победный рывок на финише. Правда, накануне Олимпиады 1988 года в Сеуле Карл Льюису удалось дважды выиграть у соперника, но на самих играх первым был Джонсон, установивший новый мировой рекорд — 9, 79 секунды. Карл Льюис довольствовался тем, что он стал олимпийским чемпионом в прыжках в длину.

• Предыдущая
• 87/105
• Следующая