Понты и волшебство - Мусаниф Сергей Сергеевич - Страница 8

• Предыдущая
• 8/115
• Следующая

Правда, перед тем, как мы тронулись с места, пришлось-таки показывать им знак Избранного.

Лошадей у них не было, так что оказалось очень удачно, что я въехал в этот мир на машине. Не знаю, действовали ли у них тут другие законы физики или химии, но бензин по-прежнему оставался в горючем состоянии и двигатель бодро зарычал после первого же оборота стартера, подтверждая непреложное для русского человека утверждение, что «мерседес», он и в другом мире «мерседес».

Нисколько не ломаясь, и не заставляя себя упрашивать, и даже не выказывая ни малейших признаков благоговейного ужаса перед невиданным доселе средством передвижения, они забрались в машину, и мы отправились в путь. Морган с Гармоном сели сзади, маг не выпускал изо рта своей дымящейся трубки, так что пришлось сразу же включить кондиционер. Сэр Реджи вольготно расположился рядом со мной, указывая дорогу. Странно, но обилие колюще-режуще-рубяще-калечащего оружия нисколько не мешало ему путешествовать с комфортом. Наверное, с такой способностью надо родиться.

Я закурил сигарету и задумался. Подумать было над чем.

Первым тревожащим меня фактом была та легкость, с которой я направил машину в проход между мирами. Способ бежать из своего мира в другой обычно ищут только неврастеники и романтически настроенные неудачники, к коим я себя никаким образом причислить не могу. Я довольно молод, достаточно красив, в меру крут, сообразителен, удачлив и богат. Мои друзья конкретные пацаны, девушки меня любят, по крайней мере, не чуждаются моего общества, так какого рожна обеспеченному и довольному жизнью человеку очертя голову бросаться в какие-то возникающие на лесных дорожках порталы? И, если уж на то пошло, зачем я вообще поперся в тот лес?

Основным источником информации, помимо троих спутников, которые вряд ли были в состоянии ответить на мои вопросы, являлись только слышанные в детстве сказки и прочитанные в юношестве книги, но толку от них было совсем немного. Пусть «Хроники Амбера» три года были моей настольной книгой, но проблемы Корвина и его сынка-колдуна никоим образом не касались моей ситуации. В конце концов, мой папа не был главной шишкой в этой половине Вселенной, не повелевал силами Порядка и не подсовывал мне для совокупления своих внучатых племянниц.

Томас Ковенант был Неверящим и Повелителем Белого Золота. Учитывая тот факт, что последний титул он получил благодаря купленному на какой-то распродаже кольцу… Да если бы все цацки, принесенные из нашего мира, в других мирах обладали магической силой, моих «понтов» хватило бы на усмирение целого батальона лордов Фоулов. Еще у Ковенанта была проказа. В происходящее он не верил до самого последнего момента. А может, и тогда не поверил.

О Свароге, русском аналоге Ковенанта, я знал только понаслышке. Но он был десантником, поэтому ничего разумного от его модели поведения ожидать не приходилось. Если он и в реальной жизни крущил кирпичи собственной головой, в мире магии у него бы точно съехала крыша.

Фродо Девятипалый с Гендальфом Серым были местными жителями и из мира в мир не путешествовали, у Скива был хороший учитель, а янки при дворе короля Артура слишком увлекался прогрессорством.

Чародей с гитарой был обкурившимся студентом и всю дорогу думал, что его глючит.

Героев было много, и все они были разными. Нет Бога, кроме Аллаха, и Мухаммед — пророк Его.

Но всех героев этих сказок для взрослых объединяло одно — никто из них не хотел быть героем, поначалу всех мучили сомнения, и никого особо не колбасило от идеи спасать мир. Потом на них нападали плохие ребята, и мир приходилось спасать в порядке самозащиты.

Но я-то не герой книги, и вряд ли кто-то может гарантировать мне хеппи-энд.

То, что я прошел какими-то Вратами, испепелившими кролика, и имел армейскую татуировку, которой у испепеленного кролика не было, еще не доказывало, что я являюсь Избранным. Однако так считали мои спутники, а поскольку больше никого в этом мире я пока не знал, разубеждать их в данный момент было бы не слишком благоразумно.

Морган сказал, что не может отправить меня обратно, но Морган мог и солгать. В конце концов, ему нужен Избранный, чтобы потягаться силами с Темным Властелином, и не в его интересах сообщать этому Избранному о наличии другой дороги домой, нежели та, что лежит через битву с Мировым Злом. С другой стороны, не слишком-то меня домой и тянуло, и вкупе с первым тревожным фактом это было странно и чуть ли не пугающе.

Но я примерно представлял, почему оно так.

Вряд ли я попал под воздействие каких-то чар, хотя полностью исключить эту возможность нельзя. Но я не чувствовал давления на меня какой-то чужой воли ни сейчас, ни в момент перехода. Никаких изменений в мышлении, никакой несвободы воли не наблюдалось. Хотя, конечно, может быть, зачарованные и не должны чувствовать, что они зачарованы, но у меня были в этом сильные сомнения. Слабый пол тут тоже ни при чем. Девушка-призрак, вызванная волшебством Радагана, конечно, без всяких споров, была очень привлекательной, но мне давно уже не четырнадцать лет, переходный возраст благополучно пережит и похоронен под более яркими воспоминаниями молодости, и я перестал думать лишь тем, что находится у меня между ног. Я знал слишком многих женщин, чтобы это сработало.

Был, правда, еще один не слишком приятный вариант. Он гласил, что я сейчас не сижу за рулем своего «Гелендвагена» и не направляюсь с бардом, воином и магом на поиски магического меча, но являюсь пассажиром белой машины с синими мигалками и санитары везут меня в Кащенко. Однако, положа руку на интимные части своего тела, я в это не верил. Я служил в армии, водил машину и получал разрешение на хранение огнестрельного оружия, так что обследовался в психиатрических клиниках достаточно часто, чтобы не знать о собственных психических отклонениях, буде они имели место. Всю жизнь я отличался рациональным мышлением и взвешенными решениями, поэтому факт существования другого мира не стал для меня культурным и эмоциональным шоком. Если он есть, глупо сомневаться в его существовании.

Жизнь в Москве была скучной. Многие бы сказали, с жиру он, мол, бесится. Пусть попробует прокормить жену, двоих детей и больную тещу на зарплату инженера, и посмотрим, будет ли ему скучно тогда. Согласен, на какой-то стадии существование на планете может быть и веселым, но мне как-то не повезло.

С крушением светлой коммунистической мечты я что-то потерял. Крушение это произошло, когда я пребывал еще в блаженном детском неведении относительно методов построения светлого будущего всего человечества, и не скажу, что сегодняшний я хотел бы жить при том коммунизме, который мог бы быть построен в нашей стране.

Но мне очень нравилась теоретическая модель коммунизма, которую нарисовали братья Стругацкие и с которой я ознакомился уже во времена перестройки. Мне и самому хотелось бы жить в мире, где все без исключения занимаются любимым, интересным и крайне полезным для всего человечества делом, где понедельник начинается в субботу, а лучший отдых — это перемена работы. Сменившая эту утопию мечта капитализма была более приземленной и свела смысл человеческого существования от познания Вселенной к зарабатыванию маленьких зеленых бумажек. Кому-то и этого смысла хватает до конца жизни, но я, заработав некоторое число этих самых бумажек, быстро потерял к ним всякий интерес. Они делали жизнь легкой и приятной, иногда сложной и опасной, но никак не могли наполнить ее смыслом.

Я жил в нашем мире и, играя по его правилам, выиграл довольно много. Выигрывать еще больше мне не хотелось. Есть люди, которых увлекает сам процесс накопления капитала, для которых первый миллион и первый миллиард — лишь вехи на пути, и дорога эта бесконечна, ибо всех денег в мире не заработать.

Когда мне было двенадцать лет, я жил в коммуналке и ездил на велосипеде. Перед моим уходом в армию сосед подарил мне свой ушастый «запорожец», и я стал гордым автовладельцем. Во времена срочной службы я ездил на «бэтээре» и жил в казарме. Занявшись бизнесом, я купил себе однокомнатную квартиру и покатался на бесчисленном количестве подержанных машин, среди которых были и плоды отечественного автопрома, и иномарки. Сейчас я покрываю асфальтированные пространства посредством новенького «мерседеса», а в гараже у меня стоит спортивная «пятерка» от БМВ. У меня три квартиры в городе и приятная дача за его пределами. Комфортность моей жизни была достигнута уже на уровне однокомнатной квартиры и пятилетней «ауди-80», с тех пор принципиальных качественных изменений в ней не наблюдалось. Я могу поднапрячься и пересесть с «мерина» на «ламборджини-диабло» или «роллс-ройс», загибая пальцы на манер Кольца Всевластья, но разумом понимая, что это всего лишь понты и все дальнейшие изменения будут носить лишь косметический характер. Мне больше нечего было делать в своем мире.

• Предыдущая
• 8/115
• Следующая