Разборки третьего уровня - Головачев Василий Васильевич - Страница 27

• Предыдущая
• 27/105
• Следующая

– Э-э, молодой человек, – сказал Василий бархатистым голосом. – Когда мы сюда пришли, столик был свободен. Так что, с вашего разрешения, мы тут еще посидим немного, побеседуем и тихо удалимся по-английски, никому не мешая. О'кей?

– Две минуты, – шевельнул квадратными челюстями квадратный молодой человек. – Ясно?

– Спасибо, – кивнул Вася. – Через полчасика нас уже не будет.

– Что?! – повернувшийся было атлет остановился. – У вас что, со слухом плохо? Валите отсюда, и побыстрей! Не нарывайтесь на неприятности.

– Мы и не нарываемся, – мило улыбнулась Ульяна. – Но ведь вы не имеете права вышвыривать посетителей ресторана, не так ли?

К атлету подошел его начальник, как две капли воды похожий на него, только с галстуком иной расцветки.

– Что тут происходит, Жбан?

– Интеллигенты бузят, – буркнул квадратный.

– Так вышвырни их, босс вот-вот подкатит.

– Ребята, – проникновенно сказал Василий, – не превышайте полномочий, это может пагубно отразиться на вашей карьере. Вам тихо и вежливо сказано: посидим полчаса и уйдем – какие могут быть претензии?

Квадратные «братья» переглянулись, потом тот, что был с галстуком в клеточку, достал нож с подпружиненным лезвием, щелкнул кнопкой, выстреливая лезвие перед носом Василия… и замер с открытым ртом. Нож вдруг выскользнул из его руки и оказался в руках продолжавшего сидеть как ни в чем не бывало Котова.

– Не шали, а то порежешься, ножичек-то острый!

– Ах ты, супермен поганый! – Атлет с клетчатым галстуком выхватил пистолет из-под мышки, но Василий не успел его обезвредить – сзади раздался чей-то лениво-недовольный голос:

– Шпиль, убери пушку!

Из-за спины сгрудившихся мордатых парней вышел одетый в зеленый костюм широкий и обрюзгший мужчина с мощными плечами и выпирающим животом, в котором Вася узнал давнего знакомого Маракуца Николая Савельевича, вора в законе по кличке Боксер, владельца сети рязанских ресторанов и баров, а также филиала Обского пароходства и консалтинговых фирм.

– Вы необыкновенно благородный человек, маэстро, – почти серьезно сказал Василий. – Вы только что спасли жизнь вашему цепному псу. Может быть, оставите нас в покое на время? Или начнем разбираться в правах?

В глазах Маракуца мигнули злобные огоньки, он явно пытался вспомнить имя дерзкого парня, с которым встречался полтора года назад, но так и не вспомнил.

– Пусть сидят, – решил он наконец, ощупывая насмешливо улыбающуюся Ульяну маслеными глазами. – Пошли, ребята, в бильярдную. – Маракуц наставил на Василия толстый палец. – Я тебя видел, паря. Вспомню – найду. Если через полчаса ты еще будешь здесь, пеняй на себя.

– Как скажете, – равнодушно отвернулся Василий.

Николай Савельевич, раздавшийся за полтора года вширь, погрузневший, побледневший, заплывший с блиноподобного лица, постоял немного, соображая, что делать с наглецом, но решил удалиться, не теряя достоинства. Лишь квадратный Шпиль, лишившийся ножа, прошипел в спину Васе:

– Я тебя, падла, еще встречу!..

– Вы гигант, Балуев, – сказал Самандар сдержанно. – Вы в Рязани всего час, а уже успели нажить врагов.

– Котов, – рассеянно поправил его Василий, понимая, что Вахид Тожиевич, несмотря на невмешательство, оказался в более выгодном свете, чем он. – Я теперь Котов. А насчет врагов…

– Мальчики, предлагаю скромно удалиться, не завязывая крупных ссор, – вмешалась в словесную дуэль мужчин Ульяна. – Действительно, не стоит раздражать сильных мира сего, доказывать им что-то – терять время и достоинство. Поехали ко мне, выпьем кофе с не меньшим комфортом.

– Я, пожалуй, откажусь, – мотнул головой Саман-дар. – Успею до темноты уладить кое-какие свои дела. Не откажетесь проводить даму… э-э… Котов?

– Ни в коем разе, – ответил Василий, недоумевая по поводу внезапно свалившегося счастья. Отказ Самандара от вечеринки был непонятен, хотя и не говорил напрямую об отказе от главной цели – завоевания расположения девушки.

Выходу гостей из ресторана страховочная команда Маракуца не препятствовала.

На улице царил теплый и тихий майский вечер, напоенный ароматами близкого цветника. Ни о чем неприятном в такой вечер думать не хотелось.

Самандар, поцеловав пальцы Ульяны, сел в мощный внедорожник фирмы «Крайслер» и уехал, закованный в броню невозмутимого превосходства и загадочной целеустремленности. Василий оглянулся на Ульяну и увидел улыбку в ее глазах. Пожал плечами.

– Поехали?

– Вам есть где остановиться?

– Нет, – ответил он не вполне искренне, потому что в принципе он мог бы найти ночлег, прожив в городе больше года и имея кучу приятелей. Да и гостиниц в Рязани хватало – от ночлежек до пятизвездочного отеля «Рэдисон Приокская».

– Если хотите, оставайтесь у нас, тетя возражать не станет. В квартире три комнаты, разместимся…

– Согласен, – быстро сказал Василий, не веря собственным ушам.

Ульяна засмеялась, взяла его под руку – сумасшедше, жутко, таинственно красивая, женственная, неповторимая в каждом жесте.

– Давайте пройдемся пешком, а? Такой чудесный вечер. Если, конечно, не боитесь за машину.

– Не боюсь, ничего ей не сделается. И они медленно пошли по тротуару в сторону парка Есенина, наслаждаясь запахом весны.

Они собрались на второй даче генерала Коржакова, расположенной за Балашихой в густом сосново-еловом лесу: восемь молодых парней не старше тридцати лет, восемь мастеров боевых искусств, прошедших суровые школы реального рукопашного боя, испытанные в боевых условиях – в Абхазии, в Чечне, Дагестане. Четверо из них знали друг друга по службе в контрразведке, будучи перехватчиками, специалистами по задержанию преступников, еще двое были знакомы как инструкторы в спецвойсках и руководители школ русбоя и кунгфу в системе Российской ассоциации боевых искусств – Максим Усов и Дмитрий Лысков. Поскольку команда не мыслилась военной, хотя все получили звания, даже те, кто их сроду не имел, нужды жить всем вместе на казарменном положении не было, и каждый мог до сигнала сбора заниматься чем хотел. Зато после сигнала жизнь каждого принадлежала только командиру отряда, никаких уважительных причин отказа от работы не могло быть. Кроме смерти. Так сказал генерал Коржаков на первом сборе команды, добавив, что смысл работы – уничтожение «любых препятствий на пути к демократическому развитию государства». Намек был прозрачный, и все поняли его как надо.

– И последнее, – сказал одетый в тренировочный костюм генерал, похожий на мирного дачника. – Степень секретности работы отряда КОП – «четыре нуля»! Любая утечка информации о принадлежности к КОП будет караться незамедлительно… с летальным исходом в итоге. Остальное доскажет ваш командир, полковник Каледин.

Полковник был приземист, могуч телом, рыжеволос, носил белую кепку и напоминал капитана в отставке. С виду неторопливый и обстоятельный, он мог легко справиться с тремя-четырьмя вооруженными бандитами, стрелял безошибочно на звук из любого оружия, а по физическим кондициям не уступал профессиональному футболисту. До появления в КОП он работал в антитеррористической бригаде Службы внешней разведки, но был ранен и списан из оперативников в группу обеспечения в той же бригаде.

Он вышел из-под яблони, под которой сидели на траве будущие бойцы КОП, и встал перед ними, широко расставив ноги, с руками, спрятанными за спиной.

– Есть несколько заповедей, выполнять которые следует неукоснительно. Первая: вопросы задавать только во время подготовки, во время выполнения задания вы должны действовать точно по разработанной схеме. Вторая: если я передам сигнал «отбой», операция отменяется, даже если ваш палец уже надавил на спусковой крючок. Третья заповедь: каждый раз перед операцией вы обязаны пройти психологическое тестирование.

– Зачем? – поинтересовался жующий стебель щавеля Сергей Лямин, бывший спецназовец «Руслана».

– Во избежание проколов. Все вы знаете, что любого человека можно запрограммировать, сделать зомби, с помощью гипноиндуктора «удав»…

• Предыдущая
• 27/105
• Следующая