Ключи от твоего сердца - Гувер Колин - Страница 40

• Предыдущая
• 40/48
• Следующая

– С меня мое сердце, – парирует Гевин.

Ну, такому олуху, как ты, лучше отрастить парочку запасных, – не остается в долгу Эдди, давая ему шуточный подзатыльник и тут же целуя в щеку.

С неохотой я все-таки являюсь в «Гетти» в назначенное время с розовым шариком в руке. Гевин и Ник машут мне рукой из дальней кабинки. Над столиком парит огромная связка розовых шариков – господи, она наверняка обидится!

Гевин забирает у меня шарик, что-то пишет на нем большим маркером, а потом вручает мне целую связку и командует:

– Иди к туалетам, я за тобой зайду, когда будет пора, она уже скоро приедет!

Он подталкивает меня в сторону туалетов, и я даже не успеваю возразить. Стоя в коридоре между подсобкой и мужским туалетом, я разглядываю шарики и вдруг замечаю, что на каждом из них написано имя. Через некоторое время ко мне подходит немолодой мужчина и спрашивает:

– Вы Лейкен?

– Да, – отвечаю я.

– Меня зовут Джоел, я приемный отец Эдди.

– Ой, здравствуйте!

– Гевин просит вас выйти, а я пока подержу шарики. Эдди уже приехала. Она думает, что я просто вышел в туалет, так что ничего не говорите про шарики!

– Ладно… – соглашаюсь я, отдаю ему шарики и возвращаюсь к столику.

– Лейкен! И ты тут! О ребята, какие вы милые! – радуется Эдди, садясь за столик.

– Погоди! – хватает ее за руку Гевин. – Есть будем потом, а пока что все выходим на улицу!

– На улицу? Но там же холодно!

– Пойдем-пойдем, – подталкивает ее к двери он.

Мы все идем на улицу следом за Гевином и встаем рядом с Эдди. Я поглядываю на Ника, но тот лишь пожимает плечами. Он явно понимает не больше моего. Гевин достает из кармана листок бумаги и поворачивается к Эдди:

– Эдди, это письмо написал не я, но меня попросили его зачитать.

Эдди с улыбкой смотрит на нас, пытаясь по нашим лицам понять, что происходит. Бесполезно! Мы и сами не знаем, что он задумал.

В окне ресторана Эдди вдруг видит Джоела с огромной связкой розовых шариков в руках и ахает. Он выходит на улицу и встает рядом с Гевином, а тот продолжает читать:

Джоел начинает произносить имена и по очереди отпускает шарики. Эдди плачет, а мы все завороженно смотрим, как шарики медленно плывут по воздуху и исчезают в темном небе. Он отправляет в полет все шарики с именами двадцати девяти братьев и сестер и тринадцати родителей.

Под конец в руке у Джоела остается всего один розовый шарик, на котором большими черными буквами написано: «ПАПА».

Гевин складывает листок и отходит в сторону, уступая место Джоелу.

– Я надеюсь, что в этот день ты примешь от меня этот подарок. – Джоел вручает Эдди последний шарик. – Я хочу остаться твоим папой, Эдди, твоей семьей на всю оставшуюся жизнь!

Эдди обнимает его, и они оба плачут. Мы тихо заходим обратно в «Гетти», чтобы дать им возможность побыть наедине.

– Господи, мне срочно нужна салфетка, – всхлипываю я.

Подойдя к стойке, я оглядываюсь на Гевина и Ника и решаю прихватить целую стопку: парни тоже плачут. Мы молча возвращаемся за наш столик.

Скажу честно: похоже, я прошла через пять стадий горя во всех аспектах моей жизни.

Я приняла смерть отца. Приняла еще за несколько месяцев до того, как мы переехали в Мичиган. Приняла судьбу матери. Я понимаю, что, вообще-то, она еще не умерла и что после ее смерти мне придется заново пройти все стадии. Но будет уже не так тяжело.

Я приняла наш переезд в Мичиган. Та песня, которую я слушала на повторе в доме Уилла, называлась «Груз лжи». Там есть такие слова:

Каждый раз, когда песня звучала заново, я все время слышала лишь эти строки о лжи и о том, какой это тяжелый груз. Сегодня, сидя за рулем джипа на дороге в Детройт, я наконец до конца понимаю их смысл. Дело не только во лжи – дело в самой жизни. От жизни не убежишь в другой город, в другое место, в другой штат – то, от чего ты бежишь, всегда будет преследовать тебя, оставаясь рядом, до тех пор, пока ты не найдешь в себе силы встретиться с этим лицом к лицу.

Если бы даже мне удалось сбежать от своих проблем обратно в Техас, они рано или поздно нашли бы меня. Поэтому я здесь, в Ипсиланти, штат Мичиган, и здесь останусь. И меня это больше не напрягает.

Я приняла ситуацию с Уиллом. Перестала винить его за выбор, который он сделал. Конечно, в девичьих грезах я мечтаю о том, что он подхватит меня на руки и скажет, что ему наплевать на карьеру, что самое главное – это любовь. Но на самом деле я вряд ли смогла бы смириться с тем, что он с такой легкостью отбросил в сторону все, что было для него важнее всего на свете. Такой поступок многое сказал бы о нем как о человеке. Я не виню его – я его уважаю. И когда-нибудь, когда буду готова, обязательно поблагодарю его.

К клубу я подъезжаю в начале девятого. Гевин приготовил какой-то сюрприз для Эдди, поэтому они должны заскочить куда-то еще и немного задержаться. На парковке на удивление много машин, поэтому мне приходится поставить джип с другой стороны здания. Выйдя из машины, я делаю глубокий вдох и пытаюсь настроиться. Не могу точно сказать, решила ли я, что буду сегодня выступать: сомнения мучают меня до сих пор.

У меня в голове неотступно звучат мамины слова: «Расширяй свои границы, Лейк, они для того и существуют».

Я смогу. Ведь это же просто слова. Я произнесу их – и дело сделано! Все очень просто.

Через несколько минут я вхожу в клуб. Видимо, вот-вот свершится «жертвоприношение», потому что в зале стоит звенящая тишина. Я осторожно пробираюсь через толпу в дальний угол и, не желая привлекать к себе внимание, сажусь за столик в свободной кабинке. Достаю телефон, отключаю звук и пишу сообщение Эдди, чтобы она знала, где меня искать. И тут со сцены доносится его голос.

• Предыдущая
• 40/48
• Следующая