Ключи от твоего сердца - Гувер Колин - Страница 22

• Предыдущая
• 22/48
• Следующая

– Да, было бы здорово.

Эдди хлопает в ладоши от восторга и выбегает в коридор. Уилл сосредоточенно стирает с доски, но, когда я прохожу мимо, сурово окликает:

– Лейкен!

Я останавливаюсь в дверях, но не оборачиваюсь.

– Твоя мама работает в ночную смену по четвергам, – сквозь зубы продолжает он. – А к нам по четвергам приходит няня, потому что я на слэме. Можешь перед уходом отправить Кела к нам. Ну, перед тем, как идти на свидание.

Я молча выхожу из класса.

За обедом я чувствую себя ужасно неловко: Эдди уже сообщила Нику, что я иду вместе с ними, и все наперебой обсуждают наши планы – все, кроме меня. Изредка я заставляю себя кивнуть или промычать что-то в знак согласия. Аппетит у меня так себе, поэтому мой обед практически целиком достается Нику. Я размазываю рисовый пудинг по тарелке, разливая небольшие лужицы кетчупа то тут, то там. Картина немного напоминает останки сбитого машиной снеговика возле нашего дома. Уже несколько дней подряд, когда я сдаю задом, выезжая из двора, колеса все время цепляются за его окоченевший труп. Интересно, а если бы я переехала Уилла, ощущение было бы таким же? Ну, если бы просто случайно переехала его, сдавая задом, а потом как ни в чем не бывало включила бы первую передачу и поехала своей дорогой.

– Лейкен, ты и дальше собираешься делать вид, что не видишь его? – спрашивает Эдди.

Я поднимаю глаза: за спиной у Ника стоит Уилл и пристально разглядывает то, что я устроила на тарелке.

– А что? – спрашиваю я у Эдди.

– Мистеру Куперу надо с тобой поговорить. – Она кивает на Уилла.

– Спорим, ты попала из-за того, что произнесла слово «кретин».

Я нервно хватаюсь за горло, будто от удушья. Какого черта он творит? Зачем просить меня выйти с ним на глазах у всех? Совсем рехнулся?!

Отодвинув стул и оставив поднос на столе, я украдкой бросаю на него взгляд. Он выходит из кафе, идет к аудитории, я – следом. Дорога кажется мне просто бесконечной. Бесконечной, наполненной неловкостью и напряженным молчанием.

– Надо поговорить. – Он прикрывает за нами дверь. – Срочно!

Не знаю, с кем я сейчас разговариваю – с Уиллом или с мистером Купером. Не знаю, то ли подчиняться ему, то ли дать в рожу. Не проходя в аудиторию, я остаюсь стоять около дверей, скрестив руки на груди и пытаясь выглядеть раздраженной.

– Надо – так говори!

– Черт возьми, Лейк, я тебе не враг! Перестань меня ненавидеть!

Значит, я все-таки говорю с Уиллом… Я кидаюсь к нему и, раздраженно размахивая руками, кричу:

– Перестать тебя ненавидеть?! Слушай, Уилл, ты уж как-нибудь определись! Вчера ты мне сказал, чтобы я перестала тебя любить, а сегодня говоришь, чтобы перестала ненавидеть? Сначала ты говоришь, чтобы я даже не думала ждать тебя, а потом ведешь себя как мальчишка, услышав, что я согласилась сходить с Ником на свидание! Хочешь, чтобы я вела себя так, будто мы не знакомы, а потом вытаскиваешь меня из столовой у всех на глазах! Мы все время должны притворяться, это утомляет, мать твою! Никогда не знаешь, кто ты – Уилл или мистер Купер, а уж точно неизвестно, кто я – Лейкен или Лейк!

Мне надоели эти игры! Я устала! Поэтому просто сажусь за свою парту. Уилл стоит как вкопанный, и о чем он думает – непонятно. На лице в буквальном смысле слова отсутствует выражение. Он медленно идет в мою сторону и садится позади. Я не оборачиваюсь, он наклоняется ко мне, чтобы я могла расслышать его шепот. Меня охватывает напряжение, а сердце мучительно сжимается в груди.

– Я не думал, что будет так тяжело, – признается он.

Ни за что не обернусь! Незачем ему видеть, как текут по моим щекам слезы. Не дождется!

– Прости, что я так с тобой разговаривал, ну, насчет четверга. Хотя бо?льшая часть из этого правда: тебе действительно понадобится няня для Кела, а я собрался выступить на слэме. Но я не должен был так реагировать, поэтому и попросил тебя выйти поговорить – просто хотел попросить прощения. Больше это не повторится, клянусь!

Дверь в класс распахивается, Уилл вскакивает с места. Его резкое движение удивляет появившуюся в дверях Эдди, которая с любопытством разглядывает нас, держа в руках мой забытый в столовой рюкзак. Скрыть слезы, которые все еще текут у меня по щекам, не удастся, но я отворачиваюсь. Она все равно поймет, что между нами что-то произошло.

Эдди тихо кладет рюкзак на ближайшую парту, поднимает руки, делая знак, что все поняла и не собирается мешать, и, прошептав: «Извините… не хотела мешать», прикрывает за собой дверь.

Уилл проводит рукой по волосам и начинает нервно расхаживать взад и вперед:

– Чудесно, только этого не хватало!

– Да ладно, Уилл, – отзываюсь я. – Если Эдди спросит, скажу, что ты на меня наорал из-за слова «кретин». И «сволочь». И «мудак». И «ублюдок»…

– Спасибо, достаточно. Все ясно.

Я уже собираюсь открыть дверь, но он снова окликает меня, и я замираю в ожидании.

– А еще я хотел попросить у тебя прощения… за вчерашнее.

– За то, что так вышло? – оборачиваясь к нему, спрашиваю я. – Или за то, что ты остановился?

– За все. – Он пожимает плечами, делая вид, что не понимает, о чем я. – Этого не должно было произойти.

– Кретин, – заканчиваю я разговор и выхожу в коридор.

Двигатель джипа издает знакомое рычание, когда я поворачиваю ключ в зажигании, и это меня тоже бесит! Я бью кулаком по рулю. Ну почему все так?! Если бы я только не познакомилась с Уиллом в первый же день! Если бы только я впервые увидела его на занятиях! Или еще лучше: если бы мы не переехали в Ипсиланти! Если бы папа был жив! Если бы мама не морочила мне голову своими загадочными «делами»! Если бы Колдер не торчал у нас дома каждый день! Глядя на него, я не могу не думать о Уилле! Если бы только он не отремонтировал мой джип! Ненавижу, когда он ведет себя так по-взрослому разумно! Как было бы хорошо, если бы он и правда был таким, каким я назвала его в стихотворении, – тогда мне было бы куда легче его ненавидеть! Господи, поверить не могу, что назвала его всеми этими словами! Стоп, хватит! Что сделано – то сделано.

Я забираю мальчиков из школы и отправляюсь домой. Скоро приедет Уилл, но я не собираюсь ждать его у окна. Хватит с меня ожиданий у окна…

– Мы пошли к Колдеру! – кричит Кел, выпрыгивая из джипа и хлопая дверью.

Вот и славно!

Проходя по коридору мимо маминой комнаты, я слышу, как она с кем-то разговаривает, и останавливаюсь. Говорит только она, значит – по телефону. Вообще-то, я никогда не стала бы подслушивать, но ее поведение в последнее время разжигает мое любопытство. А может быть, это мое поведение вынуждает меня делать такие вещи. Так или иначе, я подхожу поближе к двери, чтобы лучше слышать.

– Знаю… Знаю! Я скоро все им расскажу… Нет, думаю, что будет лучше, если я скажу им сама… Да-да, конечно… я тебя тоже люблю.

Она вешает трубку. На цыпочках я быстро ухожу в свою комнату, закрываю за собой дверь и опускаюсь на пол.

Семь месяцев… Всего семь месяцев, и жизнь уже продолжается. Неужели она с кем-то встречается? А как иначе понимать этот разговор? Нет, не может быть! И вот я снова на первой стадии – полна отрицания!

Как она могла? И этот мужчина, кем бы он ни был, уже хочет с нами познакомиться? Он мне заранее не нравится! Но какая выдержка! Как она могла так отчитать Уилла, если сама ведет себя так же, если не хуже? Первая стадия пролетает незаметно, и вот я снова оказываюсь на стадии номер два: гнев.

Я решаю пока промолчать: надо узнать побольше, а потом уже поговорить начистоту. В данной ситуации я должна иметь преимущество, а для этого надо действовать обдуманно.

– Лейк? Ты дома? – Она стучится, и мне приходится быстро вскочить на ноги, чтобы не получить удар дверью. – Ты чего? – заметив, как я подскочила, спрашивает мама и смотрит на меня с любопытством.

– Тянулась. Спина болит.

Естественно, она на такое не купится, поэтому я сцепляю руки за спиной и поднимаю наверх, наклоняясь вперед.

• Предыдущая
• 22/48
• Следующая