Назад в юность - Сапаров Александр Юрьевич - Страница 16

• Предыдущая
• 16/59
• Следующая

Пока в гостиной мама готовила легкий перекус, Ира отвела меня к себе в комнату. Она была небольшая. На стене висел один из первых постеров «Роллинг Стоунз», остальное место занимали диван, стол и полки с книжками. На этот диван я был немедленно повержен. Когда же я попытался возразить, что так делать неудобно, мне было сказано, что ее родители очень воспитанные и без стука не войдут. А потом меня зацеловали так, как во второй жизни никто еще не целовал. Но мне, опытному человеку, было видно, что целуется Ира просто потому, что знает, что это надо делать, не было в ее поцелуях ни огня, ни страсти. А у меня уже бродили мысли, что, может быть, в дальнейшем я смогу пробудить в ней этот огонь и страсть. Наконец раздался крик ее мамы, что можно идти к столу. Приведя себя в божеский вид, мы вышли в гостиную. Во главе стола уже сидел отец – пожилой, на мой взгляд, для семнадцатилетней дочери. Ему было явно за пятьдесят.

На столе я увидел фрукты, какое-то легкое вино, большой торт и много столовых приборов.

И началось. Легкие прощупывающие вопросы мамы, прямые вопросы папы… Я увидел явное облегчение на их лицах, когда сообщил, что мой отец – подполковник Советской армии и коммунист с тысяча девятьсот сорок второго года, а мама – парторг городской больницы. Мне захотелось рассмеяться. А Ирина мама с гордостью смотрела на папу, как будто говорила: «Видишь, как я дочь воспитала? Всякую шваль с улицы не приведет».

Тут я узнал, что Ирин папа – корреспондент газеты «Правда», печатного издания ЦК КПСС. А мама – корреспондент «Литературной газеты».

Да, попал я круто… как буду падать? Культурно поев тортик и категорически отказавшись от рюмки грузинского вина, я распрощался со всеми, у дверей договорился с Ирой, что встречаемся на следующем экзамене, и побежал домой.

Дома меня уже ждали. Мама начала первой:

– Сережа, ну неужели так трудно позвонить? Телефоны-автоматы ведь на каждом углу висят, у тебя что, двух копеек не было?

Затем вступила тяжелая артиллерия – отец:

– Сергей, как тебе не стыдно! Мама и бабушка во все окна тебя выглядывали.

– Все, все, успокойтесь, у меня пятерка, так что можем праздновать.

Усевшись вчетвером за стол, мы начали отмечать событие. Мама даже достала из стола бутылку вишневой наливки, на которую тут же плотоядно уставился отец. Мне было выделено полрюмочки, а вот остальное прихватизировали отец с бабушкой, очень быстро все оприходовав.

– Что там у тебя дальше-то? – поинтересовался отец.

– Теперь через три дня у меня физика.

– Будешь готовиться или снова на рыбалку?

– Да нет, я лучше возьму учебник и просто позагораю на реке. Может, что и почитаю.

– Ну смотри, ты у нас парень теперь самостоятельный. Сам решай, как правильно.

Посидев еще немного, отец с мамой удалились к себе, а я решил прогуляться перед сном и вышел во двор. Часы показывали шесть вечера. Белые ночи еще не кончились, и на улице было светло как днем. Сегодняшний экзамен, а затем поцелуи изрядно меня возбудили, и меня тянуло на поиски приключений.

Я медленно, опустив голову, шел в сторону Уреки, думая, не навестить ли Аню. А когда посмотрел вперед, то увидел, что она сама идет мне навстречу.

– Сережа, ты, наверное, ко мне шел?

– Конечно, к кому же еще мне в эту сторону идти.

– А я шла к телефону. Хотела позвонить вам домой и узнать, как ты сдал экзамен.

– Анечка, экзамен сдал на пятерку, а что ты сейчас планировала делать?

– Я сказала маме, что выйду на минутку тебе позвонить.

– Тогда, может, отпросишься дома, и мы немного погуляем?

Мне было даже неловко смотреть на Аню. По ее лицу можно было прочитать, как рада она моему предложению.

– Не знаю, Сережа, вдруг мама не отпустит.

– Пойдем я попрошу.

И мы вдвоем направились к ним домой.

Двери нам открыла Наталья Ивановна:

– А вот и наши голубки! Ну как, Сережа, твой экзамен? Анна тут целый день бегала, пальцы в чернилах мочила.

– Да все хорошо, Наталья Ивановна, пятерку я получил, а следующий экзамен через три дня. Можно мы с Аней погуляем часов до десяти? Ей-то ведь завтра не на работу.

– Да где же вы гулять-то будете! Наша шпана тебя отколотит только так.

– Не отколотит. Я с Сорокиным помирился, меня здесь никто не тронет и Аню тоже.

– Ну тогда гуляйте, ваше дело молодое. Только смотри, чтобы домой вернулись вовремя, как обещал.

Пока я разговаривал с бабушкой, Аня успела переодеться и вышла со мной во двор уже в красивой блузке и юбке, даже надела туфли на каблуках. Мы медленно двинулись по деревянным тротуарам вдоль реки. Шли молча. Аня прижалась ко мне плечом. Потом как-то само собой вышло, что я обнял ее за узенькие плечи, повернул к себе, и мы начали целоваться.

Конечно, Анька совсем не умела целоваться и сегодня днем Ира делала это намного лучше, но в поцелуях Ани чувствовался тот огонь желания и любви, которого совсем не было у Иры. Мы сели на скамейку в кустах. Совсем ошалев, я расстегнул ей блузку и начал целовать грудь и соски. А она сидела и только прижимала мою голову к себе. И лишь когда моя рука полезла дальше вниз, Аня хриплым от желания голосом попросила:

– Сережа, милый, пожалуйста, не здесь, не сейчас, нам же еще рано это делать.

Все-таки я пришел в себя, отпустил девочку и помог ей застегнуть блузку:

– Анечка, прости меня, пожалуйста, я просто не могу сдержаться, это сильнее меня.

Она смотрела мудрым женским взглядом, которым, наверное, миллионы женщин смотрят на своих мужчин и который, очевидно, совсем не зависит от возраста.

– Сережа, я ведь вижу, что я тебе нравлюсь. Мне и самой очень хорошо, но мы же еще все-таки не взрослые, и нам пока не надо этого делать.

Что тут можно сказать, права Аня по всем пунктам. Мне надо учиться, завоевывать положение в обществе, чтобы хоть что-то сделать для страны, а я не могу справиться со своими гормонами. Мы еще погуляли с час, поговорили об учебе, об одноклассниках, о планах на будущее, а затем отправились в сторону дома, периодически целуясь уже по-настоящему: Анна оказалась хорошей ученицей.

Загорать с учебником около реки – не очень удачная идея. На пляжах и полянах вдоль реки лежали сотни загорающих, и среди них были, естественно, мои одноклассники, большинство из которых, сдав экзамены за восьмой класс, предавались блаженному ничегонеделанию.

Они подходили ко мне, звали поиграть в карты и в волейбол, обсуждали прелести загоравших тут же девчонок, подсмеивались над моей учебой… В общем, дело шло не очень.

Просидев до полудня и сходив домой пообедать, я решить позвонить Ире и напроситься готовиться к экзамену с ней. На удивление, она обрадовалась такому предложению, и через полчаса я уже был у нее. Надо признать, мы по-честному учили физику в течение пары часов. А в соседней комнате шел прием – мама Иры принимала гостей. Две знакомые журналистки из «Учительской газеты» приехали из Москвы посмотреть, как она устроилась на новом месте. Разумеется, Ирина мама повела гостей все осматривать.

– А тут комната моей дочери, где она сейчас готовится к экзамену со своим другом. – С этими словами она открыла дверь в комнату, где мы с Ирой лежали на диване и целовались.

Услышав голоса, мы резко отстранились друг от друга.

Надо признать, подруги у Ириной мамы классные. Одна, не обращая внимания на наши попытки привести себя в приличный вид, произнесла:

– Аля, какие красивые занавески!

Вторая, так же старательно не замечая попыток Иры одернуть юбку, похвалила:

– А вид из окна какой хороший!

И дамы нас покинули. Только мама, уходя, погрозила Ирке пальцем. Мне было не по себе, но Ира, казалось, даже в голову не брала подобное событие. Стоило закрыться дверям, как она вновь потянула меня на диван. Но у меня настроения на подобные шалости не было, и мы вновь начали повторять уже сто раз выученное.

Через час мама позвала нас полдничать. На этот раз мне казалось, что родители Иры уже знают обо мне все, чего я и сам о себе не знал. Больше всего их интересовало, для чего я сдал экстерном экзамены, ведь мог бы еще учиться два года в школе. А мама Иры сказала:

• Предыдущая
• 16/59
• Следующая