Евангелие от Иуды - Кассер Родольф - Страница 19

Позднее Иисус отделяет Иуду от прочих, причисляя к «тому поколению», то есть потомству Сифа, истинным гностикам, потому что Иуда будет возвышен над прочими учениками (46). Одному Иуде Иисус открывает знание о великом и безграничном царстве, где «не властны ни солнце, ни луна, ни день, но неизменно в вечности пребывают святые и ангелы» (43). Далее повествование переходит к цельному космологическому мифу, который заканчивается сотворением человеческого рода низшими божествами (51–52).

Все это полностью соответствует утверждению Иринея, что Иуда Евангелия «знал истину», в отличие от всех остальных учеников Иисуса. Вновь обретенный коптский текст говорит, что Иуда есть тот, кому «сказали все» (57). В конце повествования Иуда — уже совершенный гностик, достойный «преображения» путем восхождения в светоносное облако, где ему будет явлено видение Божественного.

Роль Иуды и его предательства в истории спасения в коптском тексте, к сожалению, не столь ясна. Главная причина в том, что верхняя часть последних страниц папируса была значительно повреждена. На страницах 55–57 мы смогли расшифровать нечто вроде пророчества Иисуса относительно предательства Иуды, но некоторые из важнейших тезисов утеряны. Вот что можно здесь прочитать: «Но ты превзойдешь их всех. Ибо ты принесешь в жертву человек чьим телом я облечен. Твое рождение уже состоялось, твой гнев нарастает, твоя звезда воссияла и твое сердце [становится сильнее]. Истинно […] ваш последний […] станет [пропущено примерно две с половиной строки], ибо он будет уничтожен. И тогда образ великого рода Адамова возвысится, ибо прежде небес, земли и ангелов этот род из вечных сфер существует. Итак, тебе сказали все (56–57)».

Несомненно, это язык пророчества. Иисус сообщает Иуде, что он, Иуда, сыграет свою роль в истории спасения, как и раньше, когда заявляет, что Иуду заменит кто-то еще, и он будет проклят прочими учениками (35, 45). Задача Иуды состоит в том, чтобы принести в жертву тело Иисуса. Объяснения, для чего это нужно, не сохранилось, но мы можем предполагать, что при этой жертве должно было произойти освобождение духа Иисуса. И все же это никак не может быть исчерпывающим объяснением, так как после лакуны приблизительно в шесть строк мы читаем, что кто-то или что-то будет уничтожено, и «образ великого рода Адамова возвысится». Что именно будет уничтожено, мы можем понять из текста на странице 56, где говорится об «ошибках звезд», которые «блуждают среди своих пяти поборников», которые «будут уничтожены со своими созданиями». Так что погибнет не только этот мир «создания», но и небесные силы («звезды» и их «поборники»). В конце «великий род Адамов», то есть поколение, существовавшее прежде Сифа, спасется. Вот что, видимо, имел в виду Иисус, говоря, что Иуде «сказали все».

Важно отметить, что вновь найденный текст говорит об уничтожении небесных («звезд» и «поборников») и земных («созданий») сущностей в контексте акта предательства Иуды. Даже при том, что значительные фрагменты абзаца утрачены, мы можем увидеть здесь параллель к утверждению Иринея о том, что поступком Иуды «было уничтожено все земное и все небесное».

Примем как факт, что пересказываемое Иринеем Евангелие от Иуды не совпадает с сочинением, созданным внутри группы оппонентов Иринея, примем далее, что Ириней едва ли сам был знаком с текстом евангелия, а лишь передает то, что ему довелось услышать. В этом контексте связь между коптским текстом Кодекса Чакос и критикуемым Иринеем Евангелием от Иуды можно считать подтвержденной. Мы уже видели, что в коптском тексте Иуда предстает единственным из учеников Иисуса, кому было даровано совершенное знание. Кроме того, мы нашли в нем параллели к утверждению Иринея о том, что «было уничтожено все земное и все небесное». На этих основаниях, а также потому, что у нас нет доказательств того, что в древности имело хождение не одно Евангелие от Иуды, мы можем утверждать, что Евангелие от Иуды, о котором говорил Ириней, идентично недавно найденному коптскому тексту. Следовательно, нам известна дата, позднее которой не мог быть создан греческий оригинал: 180 г., то есть время, когда, по словам Иринея, некоторые из его оппонентов строили на его основе свое учение.

Встает следующий вопрос: насколько раньше этой даты возникло Евангелие от Иуды? На него очень сложно дать ответ, поскольку мы не знаем, кто его автор, и нам недоступны точные исторические данные о том, в недрах какой из христианских сект оно зародилось. С уверенностью можно констатировать лишь один факт: Евангелие от Иуды оперирует данными Деяний Апостолов. На страницах 35–36 Иисус говорит Иуде: «… Кто-то еще заменит тебя, чтобы двенадцать [учеников] снова могли соединиться со своим Богом». Здесь явственная аллюзия на сообщение об избрании Матфия на место Иуды и принятии его в круг двенадцати учеников (Деяния апостолов 1:15–26). Так как исследователи Нового Завета обычно датируют Деяния 90—100 гг., создание Евангелия от Иуды можно отнести ко II в. А это означает, что нам не отыскать в нем более достоверных исторических сведений, нежели в канонических евангелиях.

Поскольку мы не располагаем греческим оригиналом Евангелия от Иуды, необходимо установить время возникновения коптского перевода, вошедшего в Кодекс Чакос. Манускрипт был обнаружен не научной археологической экспедицией (в таком случае дата его создания могла бы быть определена с гораздо большей степенью точности), и мы можем только прибегнуть к традиционному методу: сравнить его внешний вид и стиль письма с другими, достоверно датированными папирусами, в первую очередь с рукописями из библиотеки Наг-Хаммади. Результаты этой работы указывают нам на первую половину IV в. Однако установление даты создания рукописей подобного рода — работа нелегкая, и известная степень неопределенности остается всегда. Радиоуглеродный анализ, произведенный А. Дж. Тимоти Джаллом из Университе штата Аризоны, датировал папирус приблизительно последней четвертью III в. (с точностью до нескольких десятилетий. Эта датировка может быть подтверждена путем изучения фрагментов папируса, использовавшихся для обложки или переплета рукописи, поскольку такие фрагменты (скажем, налоговые квитанции или другие юридически документы), датировке, как правило, поддаются. Но эти фрагменты папируса еще предстоит реставрировать.

Если бы при идентификации Евангелия от Иуды, содержащегося в Кодексе Чакос, с евангелием, о котором писал Ириней, нашлись убедительные аргументы, мы сделали бы существенный шаг в изучении гностицизма. Многие коптские тексты из библиотеки Наг-Хаммади датировать крайне трудно. Даже в случае с «Тайной книгой Иоанна», текстом, зафиксированным в четырех разных коптских манускриптах и удостоверенным комментарием Иринея, вопрос о приоритете далек от окончательного решения. Но если Евангелие от Иуды, публикуемое в этом издании, действительно то самое, о котором говорил Ириней, у нас появляется шанс проследить историю сифианского гностицизма до эпохи, предшествовавшей временам Иринея.

Что касается этого евангелия, у нас нет оснований прилагать старания к воссозданию сложной истории разных редакций, поскольку манускрипт не несет на себе следов переработок. Это не означает, что при создании в текст не вносились изменения. Но нет никаких признаков внесения позднейших дополнений, таких как космологические откровения (Евангелие от Иуды 45–52). Такая литературно-критическая деятельность, несомненно, уничтожила бы текст.

Важный вывод из всего сказанного состоит в следующем: если данный текст определятся как перевод на коптский язык греческого оригинала, о котором говорил Ириней, значит, данный вариант сифианской космологии относится ко времени до 180 г. Следовательно, данный текст, возможно, может послужить свидетельством того, что сифианский гностицизм существовал и до Иринея. А этот вывод будет нашим существенным вкладом в дело изучения раннего христианства.