Греческие наемники. «Псы войны» древней Эллады - Парк Герберт Уильям - Страница 1

История греческих наемников представляет собой главным образом повествование о трансформации эллинских войн из начального примитивного и непрофессионального состояния к конечному развитому и организованному состоянию.

Типичный греческий воин V и более ранних веков до н. э. был в военном отношении лишь «любителем», точнее, ополченцем. Профессионалом являлся наемник, и в конечном счете профессионал вытеснил «любителя» во всех значительных войнах. Но до Пелопоннесской войны греческие города не обладали серьезным опытом ведения продолжительных военных кампаний или экспедиций на большие расстояния. Их войны ограничивались в основном пограничными стычками большего или меньшего масштаба. В любой битве к сражению привлекались граждане в соответствии с их статусом – в кавалерию, в тяжеловооруженную пехоту или в качестве легких пехотинцев. В последующем каждый из них участвовал в бою, некоторые проявляли себя с лучшей стороны, но никто из них не посвящал себя целиком военному делу. Наемников числилось мало, если исключить тех из них, которые подвизались на службе за пределами Греции.

Несмотря на первоначальное отсутствие профессионализма в ранних войнах, греческие воины превосходили в боевом искусстве воинов остального мира, и это превосходство порождало спрос на их использование за рубежом. Здесь следует особенно отметить Египет, где греческие воины-наемники использовались в большом количестве на службе Саисской династии. Причина состояла в том, что с тяжелым вооружением гоплитов не могли сравниться почти все другие виды вооружения, имевшиеся в наличии в то время. И кроме того, удобнее было использовать воинов, привычных к такому вооружению, чем заставить местных жителей отказаться от традиционного (более легкого) оружия в пользу тяжелого.

Эти сферы применения наемников за рубежом резко сократились с возвышением Персидской империи.

Однако примерно к тому же времени относится появление воинственных тиранов в Сицилии, когда наряду с опасностью, исходившей от Персии, возникла угроза агрессии Карфагена. Это привело к резкому увеличению в Греции количества и численности контингентов войск.

В то время как греческие города в период персидских нашествий оставались относительно разобщенными и доступными по суше, сицилийский тиран Гелон добился больших военных успехов в борьбе с карфагенянами. Но все результаты этих побед рухнули с падением династии, основанной Дионисием.

Афины же только в ходе Пелопоннесской войны научились вести широкомасштабные войны.

Войны V столетия до н. э. потребовали от воинов нового уровня выучки и дисциплины. Они вынуждали их сражаться в любых условиях местности и в любой сезон. Таким требованиям не могли удовлетворять обычные граждане. Поэтому воина-гражданина заменяли наемником, сначала в специальных родах войск, но вскоре в войсках в целом, за исключением чрезвычайных условий.

Исключение составлял македонский воин-гражданин (в основном из свободных крестьян. – Ред.). Простая социальная среда, в которой он находился, позволяла ему посвящать себя войне. Завоевания Александра Македонского обеспечила комбинированная армия из македонцев и наемников.

Вне Греции потребность в греческих наемниках в IV столетии до н. э. возродилась с ослаблением Персии и с возникновением таких же условий, какие существовали во второй период военной активности в Сицилии. Сначала здесь сыграло определяющую роль новшество в виде пелтастов (разновидность легкой пехоты). Этот новый тип воина дополнял или замещал обычных гоплитов.

Но позднее наемники менее различались по способам ведения боя: скорее они стали основой любого числа разных армий. Под их влиянием во всем Средиземноморском регионе был достигнут одинаковый уровень эффективности. Таким образом, был открыт путь к окончательному утверждению эллинистического способа ведения войны, в рамках которого в унифицированную военную машину слились в гармоническом единстве различные локальные особенности вооружений и выучки воинов.

Помимо чисто военного аспекта рост числа и эффективности греческих наемников сыграл значительную роль в социальной и политической истории IV столетия до н. э. Подробная характеристика этого периода зачастую требует сложного и обстоятельного обсуждения. Но определенные аспекты этой темы можно опустить без серьезного ущерба.

В настоящей работе исключаются в основном два поля исследования – наемные матросы и наемные воины-варвары. Кроме того, такие вспомогательные категории, как лучники и метальщики, упоминаются лишь вскользь. В значительные периоды этого времени их виды оружия главными греческими государственными образованиями почти не применялись. С тех пор такие наемники в случае необходимости постоянно привлекались во все времена, но их набор редко достигал больших масштабов.

Профессия наемника практикуется среди народов Средиземноморья с незапамятных времен. Хеттский царь Муваталли не совершил ничего необычного, когда перед битвой при Кадеше с Рамсесом II «не оставил на своей земле ни золота, ни серебра, но изъял их из своего достояния и отдал союзникам, чтобы привлечь их к сражению вместе с собой». Кроме того, наряду с богатыми нанимателями имелись также свободные воины, которые по нужде, из корысти или авантюризма жертвовали своими мечами и даже жизнью. Среди шарденов египетских фараонов, очевидно, обрели свое место и первые греческие наемники. Но о них мало что известно. Когда они впервые появляются в древних летописях, уже вовсю бушуют миграционные волны, а бродяжничество в поисках приключений становится более редким. Постоянное использование наемников не встречается нигде, кроме одного уголка – Египта. В других местах встречается лишь немного характерных индивидов, о подвигах и характерах которых содержатся некоторые упоминания в отрывках древней лирики.

Очевидно, в строках, которые греческий поэт Алкей адресовал своему брату Антимениду, схвачена и запечатлена навеки пылкая и авантюрная натура бродячего воина.

Менее романтичны, но более живо персонифицированы некоторые фрагменты произведения на эту тему Архилоха. Ведь сам он был наемником, хотя его скитания были ограничены, видимо, берегами северной части Эгейского моря. Он воплотил в стихах пьянство и похвальбу, присущие ему самому и его приятелям. Но наиболее яркое выражение природы наемника обнаруживается в боевой песне Гибрия, неизвестного в чем-либо другом критянина (VII–VI вв. до н. э.).