Глобальная культура коммуникаций - Макаревич Эдуард Федорович - Страница 19

• Предыдущая
• 19/126
• Следующая

Сущность глобализации выявляется в ее взаимодействии с процессом вестернизации, т. е. модернизации общества по западному типу. В связи с этим выявились две точки зрения. Согласно первой, глобализация либо не связана с вестернизацией, либо поглощает ее. Согласно второй, глобализация – это глобальная вестернизация, т. е. безграничное распространение всего западного: бизнеса, культуры, политики, технологий влияния на массы. Судя по реальным процессам, приоритетной оказывается вторая точка зрения.

По мнению американского исследователя Н. Глейзера, глобализация – это распространение во всемирном масштабе регулируемой Западом информации и средств развлечения, которые оказывают соответствующее влияние на духовные ценности тех стран, куда эта информация проникает. В свое время президент Чехии В. Гавел предложил образ бедуина, сидящего на верблюде и носящего под традиционной одеждой джинсы, с транзистором в руке и с банкой кока-колы. Возможно, джинсы и кока-кола малозначительны, но транзисторный радиоприемник, телевизор и Голливуд подрывают первоначальные ценности бедуина, какими бы они ни были. Когда говорят о глобализации культуры, имеют в виду влияние культуры западной цивилизации, в особенности американской, на все прочие цивилизации мира [48] .

И здесь необходимо отметить принципиальную особенность глобализации. Дорогу свободному рынку, стирающему экономические и финансовые границы между странами, дорогу интеграции производств и продвижению технологий, экспансии транснациональных компаний проложило распространение моделей потребления, определяемых западной системой ценностей, западным образом жизни. Глобализацию подготовили массовые коммуникации, «транслировавшие» миру эти модели. Конечно, о человеке, попадавшем в положение, зависимое от них, речи не шло.

Первый опыт «трансляции» моделей потребления и образа жизни был получен уже в первые годы «холодной войны», когда радио «Голос Америки» и работавшие на американские деньги «Свобода» и «Свободная Европа» начали вещание на находящиеся за «железным занавесом» страны социалистического блока. «Открытая» политика и идеология в их передачах составляли половину объема вещания, остальное занимали сообщения о товарах, продуктах, культуре и образе жизни в странах Запада, подсказывающие «социалистическому» человеку, что он должен иметь, к чему стремиться. Для 60–70-х годов XX в. это – коттедж, автомобиль определенного класса, телевизор, магнитофон, транзисторный приемник, холодильник, возможность свободно путешествовать по миру и такой непременный атрибут одежды, как джинсы.

А рассказы о системе потребления демонстрировали возможности рыночных отношений, показывали, как «западный» человек приобретает эти предметы, следуя определенной модели потребления, когда к его услугам определенный уровень зарплаты, кредиты и скидки. Все это представляло систему ценностей, которой придерживается человек западной цивилизации. Эта система ценностей определяла значимость для человека всех объектов окружающего мира, как материальных, так и духовных. В свое время В. И. Ленин тенденцию развития общества выразил так: победит та социальная система, в которой будет выше производительность труда. Сейчас уже понятно, что пока побеждает та система, которая целью экономической деятельности сделала высокопроизводительное производство конкурентоспособных предметов массового потребления.

Модели потребления, «транслируемые» массовыми коммуникациями, не только открыли дорогу глобализации, но и подготовили к этому процессу мировое общественное мнение. До последнего времени (мировой экономический кризис отчасти приостановил глобализационный процесс) эти модели были в авангарде глобализации, порой приобретая уродливые формы. Пример тому – модель «гламура». Человеку рекомендуется жить роскошно, отдыхать в пятизвездочных отелях на экзотических островах, иметь самые роскошные украшения, жить в «супердомах» (а лучше – во дворцах или замках), ездить на самых дорогих, даже уникальных автомобилях. Эту модель породила практика сверхприбыльных финансовых спекуляций, вознесшая ее участников на вершину потребления. Следовательно, можно «предсказать прекрасные дни и будущий апогей системы индивидуалистических ценностей, центр тяжести которой перемещается от предпринимателя и индивидуального вкладчика – центральных фигур конкурентного капитализма – к индивидуальному потребителю, расширяющемуся сразу до всей совокупности индивидов в той же мере, в какой происходит расширение технобюрократических структур», – считает Ж. Бодрийяр [49] .

Такая «сверхпотребительская» модель, продвигаемая массовыми коммуникациями, прежде всего Интернетом, была порождена самой глобализацией. Эта модель, по крайней мере на нынешнем этапе, затормозила ее развитие, что выразилось в экономическом и финансовом кризисе, активно проявившемся в 2008 г.

Экспансия моделей потребления, начавшаяся еще в первые годы «холодной войны», породила своего рода идеологию потребления, которая, по сути, стала господствующей в странах Запада и в России после распада Советского Союза.

Основные постулаты этой идеологии:

примат индивидуалистических ценностей, расширяющий мир личности в сторону потребления и наслаждения и ограничивающий ее мир духовный и профессиональный;

...

¦ свобода, понимаемая как индивидуализм, ибо коллективизм, ориентация на социум мешают потреблять;

¦ «потребительская» демократия, регулирующая агрессивность в мире потребления;

¦ правая экономическая политика при «левых» технологиях «паблик рилейшнз».

¦ Если продвижение моделей потребления породило идеологию потребления, положило начало процессу всеобщей глобализации, то экономическая и финансовая глобализация открыла рынок культуры и идеологии. Глобальные коммуникации создали этот рынок, активными «агентами» которого стали транснациональные корпорации, производящие продукты массовой культуры, и центры культурно-идеологической экспансии, «производящие» и распространяющие идеологические, культурологические и политические смыслы, ценности, символы и стандарты, которые являются, по сути, разновидностями идеологии потребления.

Среди транснациональных корпораций культуры первые – Голливуд и «The Walt Disney Company». A среди центров экспансии самые эффективные – Гуверовский институт войны, революции и мира в Стэнфордском университете (интеллектуальный оплот американских консерваторов), Центр международного развития при Гарвардском университете, Институт А. Эйнштейна при Гарвардском университете, Центр российских и евразийских исследований им. Дэвиса при Гарвардском университете, Школа углубленных международных исследований им. П. Нитце при университете Дж. Хопкинса, «RAND Corporation», Фонд Д. Карнеги, американский Фонд Д. Маршалла, американский Институт мира, американский Институт предпринимательства, Институт Брукингса, организация «Heritage Foundation» и др.

Благодаря создаваемому ими потоку «ключевых посланий» и интеллектуальных продуктов, питаемому значительными финансовыми вложениями, складывается глобальный рынок культуры, идеологии и политики. Это новое качество глобализации, еще до конца не осознанное, но служащее глобальному социальному контролю масс. Этому же служит и размывание национальной идентичности. Когда понятие национального исчезает, перед развитыми и развивающимися странами встает актуальная проблема установления идентичности.

И тогда возникает еще один взгляд на процесс глобализации – на основе идеи самобытности сопротивления М. Кастельса. Если концепции глобализации (по Валлерстайну, Фукуяме, Фридману) предполагают экспансию смыслов, образов, капиталов, товаров, услуг, технологий, стандартов, ценностей, наконец революций, то сопротивление такой экспансии дает право на жизнь процессу глобализации, основанному на самобытности гуманитарного сопротивления. Глобализация как экспансия подминает под себя страны и народы силой мирового рынка капиталов, технологий и компетенций, идеологии и культуры, генерируемых транснациональными корпорациями. А глобализация как гуманитарное «самобытное сопротивление» порождает центры кристаллизации смыслов и образов, индустриального производства товаров и услуг, предложений сырья и даже социальных революций. На политическом языке центры кристаллизации – блоки стран и народов.

• Предыдущая
• 19/126
• Следующая